Прости нас, грешных
Шрифт:
Иногда мы так себя ведем, как будто нам предстоит жить тысячу лет. Но на самом деле жизнь коротка, и надо беречь каждый день и, быть может, каждый час.
Получая бесчисленные дары — саму жизнь, людей, которых мы любим, свою семью, своих друзей, все то прекрасное, что есть в человеческой жизни, — мы все принимаем так, как будто заслужили, а не как то, что нам дано не по заслугам. И мы не благодарим Бога. Когда же нас прижимает, когда нам трудно, мы сразу говорим: Господи, Господи, но стоит только всему успокоиться, как мы уже забываем о благодарственной молитве.
Прости нас, Господи, за то, что мы не выполняем главного Твоего завета. Ты сказал: «По тому узнают все, что вы
Если бы Господь сейчас пришел к нам и заглянул в наши сердца, узнал бы Он в нас Своих учеников?! Да ведь Он и так здесь, Он и так смотрит в сердце каждого человека. Ведь не случайно, когда мы подходим к Святой Чаше, мы должны помнить, что это Он здесь, Сам Господь, не кто-нибудь. Вот Он смотрит. И спросим себя: узнает ли Он в нас — жестоких, себялюбивых, раздражительных, склонных к осуждению, к грубости, к злобе— узнает ли Он в нас Своих учеников? Что Господь! Посторонний человек, войдя в храм или соприкасаясь с нами на работе и по житейским обстоятельствам, — узнает ли этот человек в нас учеников Христа–Спасителя? Найдет ли он любовь между нами?! Как ее мало! Ее очень мало! Получается так, что бесплоден для нас крест и сила заповеди Христовой.
Как мы этим оскорбляем Тебя, Господи! Как позорим Тебя.
Ибо, как говорил апостол: «Из-за нас имя Божие хулится среди язычников», потому что мы не таковы, какими должны быть[138]. В самом начале Нагорной проповеди Господь говорит: «Так да светит свет ваш пред людьми»[139]. Это же заповедь Божия! «Пусть просветится ваш свет» — свет вашей доброты, человечности, отзывчивости, терпения, того, что мы вообще называем в жизни любовью. Мы не будем даже этого слова употреблять, а скажем о доброжелательности, терпеливости, приветливости, даже внешней. У нас и этого нет, мы не похожи на людей, которые имеют заповедь Христову. Унылые, мрачные, всегда всем недовольные, всегда склонные замечать ошибки и недостатки других, всегда склонные подозревать друг друга в чем-то скверном, считающие, что весь мир состоит из негодяев, — так всегда считают люди дурные, у которых самих в душе зло, поэтому и они вокруг видят зло. Но это неправда. Это неправда, потому что на самом деле некоторые люди, живя в трудных условиях, удивительным образом сохраняют человеческий облик! Они могли бы быть гораздо хуже, и мы должны удивляться тому, что они все-таки сохранили какую-то человечность.
Заметьте, что многие из нас, даже идя по улице, глядя на встречных, испытывают какое-то чувство недоброжелательности, неприязни — нам все люди не нравятся! Все не нравится! Мы готовы на всех ворчать, во всем видеть только дурное. Это говорит о том, что сердце наше черное. Господь ведь умер за всех этих людей — именно за грешников, именно за нас, за таких, какие мы есть. И тем не менее, мы себя считаем святее Его, ставим себя на место Судьи людей.
Вспомним обо всех неосторожных словах, обидных, скверных, вздорных, которыми мы людей обижали, унижали, оскорбляли, ранили болезненно и жестоко.
Подумаем о том, как плохо мы владели своим сердцем, которое кипит страстями, самыми различными, и мы не хотим, не хотим их держать под уздой. И неприязнь, и ненависть, и блудные страсти — все в нас кипит! И мы все это пускаем на самотек, и они в конце концов господствуют над нами.
Прости нас, Господи, за наших близких, за наших братьев, отцов, детей, внуков, всех тех, с кем мы живем, кому мы причинили обиду, горе, тех, кому мы были обязаны передать Слово Божие и не смогли или не захотели этого сделать.
Прости нас и за детей, которых мы не пустили в жизнь, в этот мир, жизни которых матери оборвали до того, как они смогли родиться на свет. Прости
Прости, нас Господи, за людей, с которыми нам приходилось жить и работать, чужих и близких, соседей и даже случайных попутчиков.
Сколько мы сеяли зла, мелкого и великого! И вообще, сколько мелких грехов опутывает нашу жизнь! Они проникают всюду, как невидимые глазом микробы. И кажется, что действительно правы те, кто повторяет, что «как ступила —так и согрешила». Куда же деться от этого? Почему, если мы сделаем добро, мы начинаем сразу хвастаться и гордиться? Почему, если у нас что-то хорошо, мы уже мним о себе невесть что? И получается, что с утра до вечера мы все время изменяем Господу, отступаем от Него: образ Божий в нас искажен, обезображен, и мы совсем не такие, какими должны были бы быть. И нам бесконечно стыдно и горько это осознавать, трудно об этом думать. Но сейчас такое время, когда надо честно признаться и сказать:
Господи, мы все время Тебе изменяем, все время от Тебя отступаем, отворачиваемся, нарушаем Твои заповеди. Мы знаем, что у нас нет сил, хотя мы стараемся и должны стараться, но сил у нас нет одолеть себя. Что же нам теперь делать?
И Господь отвечает: продолжайте трудиться, продолжайте стараться! Помните, что нет у вас таких сил, которые бы одолели грех; но есть Мой Крест, на котором Я за вас пролил кровь, чтобы каждый верующий в Меня не погиб, но имел жизнь вечную[140].
Вот к этому мы сегодня и прибегаем: к спасению Господа, к спасению, которое дается нам по нашей вере. И это спасение есть примирение с Ним. Каждый раз, когда мы приходим к кресту и Евангелию, мы приносим Ему свое сердце, как блудный сын, и говорим: «Отче, я согрешил перед Тобой. Пускай мы не считаемся Твоими детьми и чадами Божиими — мы рабы Божии негодные, но прими нас и не отвергай»[141]. И мы верим, и надеемся, что Господь нас примет. Больше того, мы знаем, что милость Его, любовь к людям столь велика, что она покрывает все, она топит наши бесчисленные грехи в море Божественной любви, милосердия и благодати.
Но только просите об этом, только желайте этого, только молитесь! В тот момент, когда вы прикладываетесь к кресту и Евангелию и Церковь дает вам отпущение грехов, вы получаете не церковное отпущение, а Христово! Сам Господь через таинство исповеди примиряет вас с Собой и говорит каждому: да, Я вижу и знаю, что душа твоя черна, больна и немощна, но по Моей благодати – подойди и иди к Моей Святой Чаше, и Я исцелю тебя, Я тебя оживотворю и воскрешу.
Вот с этими мыслями будем сейчас молиться.
Господи Иисусе Христе, прости наши грехи! Сними с наших сердец черные печати прегрешений, наложи на нас Свою печать — печать Твоего Духа, чтобы мы вновь из рабов негодных стали Твоими чадами.
20 марта 1988
Принесем Господу милость и мир (Вербное воскресенье)
Сегодня, дорогие мои, в день входа Господня в Иерусалим мы приходим к Святой Чаше, мы приносим Господу вместе с этими ветвями свою любовь, свою верность и свое желание, чтобы в нашем сердце царствовал Он один.
Господи, как это не похоже на нашу жизнь!
Что у нас царствует в сердце? Себялюбие, самолюбие, самоутверждение! Кто у нас главный бог? Это мы сами и больше всего мы служим себе, причем не самой лучшей части своей, а именно греховной.
Верба — знак мира. А у нас в сердце нет мира и в доме нет мира, нет мира и в семье.
Господи, прости нас, грешных. Ты сказал: блаженны миротворцы, ибо они сынами Божиими нарекутся[142].
Какие же мы миротворцы? Вспомним, сколько раз мы сеяли ссоры, сталкивали людей, причиняли обиды, огорчения.