Прости себе меня

Данина Дарья

— Я сам это делал, — застал врасплох не только её, но и себя. Но... на попятную идти не собирался. Не в его характере.

Он перехватил её вопросительный взгляд и, сдвинув стул, продолжил:

— Шрамы, про которые ты спрашивала... тогда.

Его невозмутимый вид и ледяной голос наводили на мысли, что он не совсем искренен.

Даниэла молча проследила за тем как он сел на высокий барный стул и, подняв хрустальный графин, наполнил стакан до краёв водой.

— Это успокаивало меня, — залпом выпил и с громким стулом ударил

дном о столешницу, — приводило в чувство, что ли.

— Успокаивало? — не укладывалось в голове. Нет, у неё были подозрения, но она не ожидала, что произнесённые вслух слова, лишат её дара речи.

— Олег, — выплюнул знакомое им обоим имя, — каждый раз, возвращаясь от него. Или провожая из дома. Неважно...

Он снова говорил об этом, и теперь все обвинения в сторону его дяди не казались злой шуткой. Это... Боже! Неужели всё это происходило у них под носом?! Неужели его родители ни о чём не догадывались?!

— Егор, — Дани сделала пару шагов и кончиками пальцев зацепилась за спину стула, — я правда не знаю, как достучаться до тебя...

Слова застревали в глотке. Обрывались от неровного дыхания. Грудная клетка вибрировала.

— Это уже не важно, Муха, — он отмахнулся от её заявления.

— Я гандон. И не собираюсь оправдываться. Мне уже глубоко насрать, знала ли ты.

— Я не знала! — сорвалась, повышая голос и отодвигая стул,

— Господи! Я бы не промолчала! Я бы не сбежала! Я бы никогда...

— Это я убил его, — перебил девушку внезапным признанием. Раз уж начал...

Она заглохла. Шевелила губами, но не издавала ни звука. Глотала воздух, но при этом буквально задыхалась. Тёмные густые брови взлетели на лоб, а большие глаза округлились, и были похожи на кукольные.

— Теперь ты знаешь, — его рука беспокойно прокручивала пустой стакан вокруг своей оси, — я говорил, что мне нечего терять. Это правда.

— Твои родители...

— Они до сих скорбят, — усмехнулся брюнет и поднял свой взгляд.

Не смотри так. Чёрт, Муха... меньше всего я хочу видеть эту херову жалость в твоих глазах. Я говорю это не для того, чтобы вызвать твоё сочувствие!

Неожиданно она протянула руку, и кончики её пальцев коснулись самого свежего ожога. Егор небрежно посмотрел на то, как она аккуратно его обводит ноготком. Он сделал это в тот день, когда впервые взял Муху силой. В этом самом доме.

Дани заметила, как напряглись его плечи. Как заиграли желваки, и прищурились тёмные глаза.

— Я не виню тебя, — прошептала, боясь обжечься собственными словами.

Что она творит?

Дани, остановись... ты не должна с ним сближаться. Что. Ты. Делаешь?

Его пронзительный взгляд проникал сквозь кожу. Он смотрел долго. Не моргая и не выдавая своих эмоций.

— Откуда твой шрам на губе? — точно так же поднял руку, чтобы прикоснуться к ней.

—

Это мелочь, — нахмурилась. Но позволила его большому пальцу пройтись по нижней губе.

Это действительно мелочь. Просто несчастный случай.

— И всё же, — кажется, миг его откровений подошёл к концу.

— Неудачное приземление, — чувствуя, что вновь поддаётся его гипнозу. Дышит через раз, пропуская через себя каждое незначительное движение, — стол... он раньше стоял рядом с кроватью. Я валилась с ног и промахнулась... рассекла губы.

Казалось, что это звучит слишком нелепо...

— Хорошо, что не глаз, — скупая улыбка украсила мужские губы.

На кончике её языка вертелось слишком много вопросов. Они роём пчёл создавали в голове самый настоящий хаос.

— Почему ты не рассказал родителям? Почему они не знают? — Дани действительно не понимала. В голове не укладывалось. Почему?! Десятки "почему" и ужас, оседающий на коже.

— Ты знаешь почему, — он снова налил себе воды и, выпив половину, протянул стакан Даниэле, — сама говорила: я трус.

...

Это были чувства, разрывающие изнутри. Раздрай, который она не испытывала ранее. Всё смешалось. Голова кипела и была готова лопнуть.

Как так вышло? Как, чёрт возьми?!

И почему его родители не заметили?!

Он ушёл не сразу. Но больше не настаивал ни на завтраке, ни на сырниках. Выкурил на крыльце пару сигарет. Молча. Задумавшись о чём-то своём. Дани смотрела на то, как прижимаются его пальцы к губам при каждой затяжке, и ощущала у себя во рту вкус табака.

Странно.

— Теперь ты знаешь все мои секреты, Муха, — Егор повернул к ней голову, слегка прищуриваясь от дыма, попавшего в глаза, — секреты... грязные тайны... всю подноготную.

— Тебе стало легче? — девушка робко шагнула к нему и остановилась рядом. Плечо к плечу. Почти.

— А должно было? — тёмные брови сложились домиком и сейчас он напоминал Даниэле того самого маленького Егора, с которыми они когда-то дружили в детстве. — Только не говори мне, что я должен был посещать психолога и прочую херь...

А ведь она не об этом...

— Я про другое, — она качнула головой, нарочно переводя внимание на себя, — Ты делал это со мной. Тебе от этого было легче? Оно того стоило?

Парень скривил губы и, тихо усмехнувшись, бросил окурок в пепельницу. Хотелось закурить ещё одну, но это слишком.

— Нет, — уверенно произнёс, глядя ей в глаза, — нет, Даниэла. Легче мне от этого не становилось.

— Тогда зачем? — она поджала губы, походя на обиженного ребёнка, — всё это время? И сейчас? Я просто не понимаю!

— А разве плохие поступки поддаются какому-то объяснению? М? Им нет оправдания, Муха. Их просто делают. Прихоть. Больная действительность.

Дани продолжала смотреть на него своими большими зелёными глазами. Он видел в них влагу. Она скапливалась в уголках, норовя превратиться в слезинки.