Прости за любовь

Фирсова Мария

Мозг отчаянно придумывал отговорку, и каждая последующая мне казалась бредовее предыдущей. Как же это тяжело все-таки врать и изворачиваться.

Встав из-за стола, я прошлась по приемной и, на цыпочках подойдя к двери кабинета Морозова, прислушалась. Босс с кем-то спорил по телефону, не выбирая выражений, а я, воспользовавшись моментом, ринулась за мобильником.

Накручивая прядь волос на палец, такая дурацкая привычка в нервозном состоянии, я процедила шепотом в трубку, как только на том конце провода ответили.

– Кать, он позвал меня обедать вместе.

– Ну,

молодец, – пережевывая, ответила Катерина, – я всегда в него верила. Время зря терять не стал. Передай, что горжусь им.

– Ты уверена, что это следует произносить вслух? – растерявшись, поинтересовалась я.

– Конечно, дурочка, иди и ни о чем не думай. Такой шанс выпадает, а ты?

– Что я?

– Снова сомневаешься. Наверняка накрутила себя уже, выискивая подоплеку.

– Ты права, – не стала я спорить с подругой, мысленно кивнув. – Просто это все неожиданно.

– Варя, – зевнула Катька, видимо, умаявшись от безделья, – ты порой такая непроходимая дура, уж прости. Мужчина позвал ее обедать вместе, надо делать правильные выводы… Господи, – простонала она, – кому я все это объясняю, ты ж и намеки – пустое дело. Варя, вспомни на секунду, что ты молодая и красивая девушка, забудь про все остальное и в путь.

– Ну, не знаю, – промямлила я, – как-то неудобно перед…

– Погоди, я перезвоню, – послышались мужские голоса фоном, и Катька, хихикнув, бросила трубку.

Мне оставалось только вернуться за свой стол и уткнуться лбом в кипу бумаг. Стрелки часов, как назло, даже не бежали, а летели вперед, и когда ровно в полдень Роман Дмитриевич с пиджаком наперевес вышел из своего кабинета, я еще сильнее опустила голову.

– Варвара, – усмехнулся он, – сон на рабочем месте грозит штрафом.

– Я не сплю, – тут же подскочив со своего кресла, отрапортовала в ответ.

 Щеки стали пунцовыми и руки предательски задрожали. Тоже мне проницательный какой, сон да в приемной?! Нет уж не до такой степени экстремал, конечно.

– Тогда чего вы так усердно рассматриваете на белом листе бумаги?! – вскинул Морозов бровь.

Наверное, ему необходимо выполнить план в острословии на сегодняшний день и, судя по всему, лимит там огромный. Мне ж оставалось лишь набраться терпения и в конце рабочего дня не выйти отсюда с седыми волосами.

– Роман Дмитриевич, там сейчас все места займут в столовой, – жалобно пропищала я, понимая, что быстрее бы это все закончилось. А завтра… может, стоит уйти на больничный?!

Морозов улыбнулся, протягивая мне руку, я взглянула на него с опаской, но ладонь подала. Всю дорогу до столовой я честно пыталась успокоить свою совесть, уговорить ее, и в конечном итоге уже готова была пойти и на подкуп. Но внутренний голос упрямо кричал, что выбрала я неправильный вариант, и лучше бы мне сидеть и не высовываться.

В столовой людей оказалось немного, что порадовало, конечно. И нет бы выбрать место у окна, в углу или, вообще, поближе к выходу, так ведь босс предпочел занять столик в центре, чтобы и себя показать, и другим не дать расслабиться.

Я осторожно присела на край стула

и, кажется, не переставала ерзать до тех пор, пока в поле зрения не появились мои девочки. Вот тогда кусок у меня встал поперек горла. Достаточно было увидеть широко распахнутые глаза Тани и длину ее ногтей, чтобы сообразить – я труп.

Больше всего хотелось взять низкий старт, сверкая пятками, но Роман Дмитриевич улыбнулся во все тридцать два зуба и кивнул им в знак приветствия.

Катька внимательно смотрела на меня, крепко держа за руку Донскую. Я пожала плечами, давая понять, что ни при чем и он сам, но подружка лишь покрутила пальцем у виска, закатывая глаза.

На мое счастья в кармане у Романа Дмитриевича заиграла мелодия, что-то до приторности романтичное, и я под благовидным предлогом не подслушивать чужие разговоры, встала из-за столика и рванула наперерез к девочкам.

– Подруга называется, – фыркнула Танька, демонстративно отворачиваясь.

– Думаешь, я нарочно?! – словно в укор бросила в ответ ей, растерянно взглянув на Катерину.

– Могла бы и придумать что-нибудь, – подбодрила та, не переставая топтаться в проходе.

– Я пыталась, но ты ж сама сказала, что ничего дурного нет в том, чтобы пообедать.

Танька тут же вырвала свою руку из Катькиных ладоней и уже готова была расправиться с новой жертвой. Бедная, бедная Таня. Она совершенно не понимала, что здесь вообще происходит, и как так быстро Морозов смог ее забыть. Донскую было жаль в этот момент, а моя подружка-блондинка, кажется, окончательно запуталась.

– Так я ж думала ты про Сашку, – пожала Катька плечами, – в следующий раз уточняй. Нет, ну ты посмотри, – ткнула она Донскую локтем в бок, – что творит наша тихоня?! Кажется, Танька, неправильная у тебя тактика была с Морозовым. Скромниц он любит.

– Не нагнетай, – пришла моя очередь возмущаться, наблюдая, как лицо Тани начинает просто пылать.

Ее взгляд бегал от меня к Катьке, и, кажется, наша общая подруга всерьез решала, кого первым делом подвергнуть инквизиции. Я лично была за то, чтобы расправиться с Морозовым, так как нечего пудрить девушкам мозги, особенно одиноким, когда за окном стоит солнечный апрель. Тоже мне Донжуан! Вмиг стало обидно за женскую половину нашей фирмы, и, пошептавшись, мы коллективно решили, что с этого момента будем держать уши востро. Таньку срочно требовалось возвращать на ее прежнее рабочее место, а мне… мне необходимо было выйти из офиса ровно в семнадцать часов с минимальными моральными потерями.

– Рад вас видеть, дамы, – выдал Морозов, проходя мимо нас, отчего мы открыли параллельно рты и хлопнули ресницами.

– Здравствуйте, – выдохнув полной грудью, подала голос Катька, а то молчание затягивалось, потому что каждый из четверки таращился друг на друга.

– Отлично выглядите, Катерина Владимировна.

Что это парад планет? Или наш босс окончательно возомнил себя офисным секс-символом и теперь гордо разбрасывается флюидами?!

– Ты точно ничего ему в кофе не подсыпала? – прошипела мне ухо Катька, притянув к себе за локоть.