Простите, декан! Я не хотела…
Шрифт:
Теперь я перестала строить планы по выбрасыванию пушистого тельца в пропасть, и замерла в ожидании следующих пояснений. Этот вредина уже вовсю сопел, видимо решив, что на этом свои извинения можно заканчивать.
Я зашевелилась, толкнула фамильяра. Тот открыл один глаз и изучающе уставился на меня, умудряясь выразить этим взглядом вселенское негодование. Я многозначительно посмотрела на него, ожидая, что в этом проныре проснется совесть. Видимо зря. Совесть у песца впала в летаргический сон и не подавала признаков жизни.
— Что? — тихо спросила я, не выдержав его молчания.
— Ты что-то сказала? — подал голос Кайл.
Я
— Тебе показалось, — ответила я, спихивая вредного фамильяра на пол. Пусть подумает над своим поведением. — Спокойной ночи!
— Добрых снов! — пожелал мне мужчина, даже не подозревая, какие сны сегодня будут мне сниться.
Проша фыркнул, но так и не посчитал нужным рассказать мне, что все-таки послужило причиной того, что я потеряла столько сил. Все равно потом заставлю его мне все рассказать!
Во сне у меня опять были длинные рыжие волосы, заплетенные в тугую косу. Я задыхалась от дыма, а в душе металась тревога. Страх парализовал волю, лишал возможности думать связно. В груди разливалась горячая волна, глаза щипало, заволакивая мутной пеленой.
— Помогите! — не крик, жалобный писк, — Мама! — надсадный кашель разрывает легкие, прекращая попытки позвать на помощь.
На улице слышались крики боли и отчаяния. Это демоны пришли. Я точно знала. Мне дядя рассказывал, как в нашу страну вторглись захватчики, как залили кровью все человеческие селения. Злобные, беспощадные, совершенно беспринципные твари, наделенные магическими способностями, все сметающие на своем пути. Одного воина-демона достаточно, чтобы уничтожить целую деревню.
В голове вспышками мелькали воспоминания. Мои? Не знаю… В нашем селении бывали человеческие маги. Я всегда смотрела на них, как на героев, ведь они пришли нас охранять, защищать, уберечь от захватчиков. Где они сейчас, когда наш дом горит, когда родители не отзываются на мои крики о помощи, и я не знаю живы ли мои близкие вообще?
В груди разжигается горячий ком, грозящий выплеснуться наружу, причиняющий боль, разрывающий изнутри.
Когда на пороге моего горящего дома появляется тот самый беловолосый мужчина с горящим синим взглядом, я уже почти не контролирую себя, сознание ускользает, тает облачком пара. Да все равно, что это за человек, что делает здесь, зачем пришел. Моя душа стремится к сверкающему кругу, в котором водоворотом кружится Сила. Да, сейчас я способна видеть магию, могу прикоснуться к ней, зачерпнуть из бездонного источника, испить немного, но… Но я не маг. Сила меня не признает, не может излечить.
Черная мгла захватывает мое тело, окутывает все мое существо, мешает дышать. Нет больше ни меня, ни моего желания выжить… Лишь только тьма и леденящий душу холод. А потом в сердце взрывается звезда. Растворяет меня в белоснежных лучах, проникает в каждую клеточку тела.
— Крошка, ты будешь жить, — обещает кто-то, целуя меня в лоб, — мне жаль, что так вышло…
И вот я уже собираю травы у стен приюта, поправляя белокурую прядь волос. Стоп! У меня же были рыжие волосы! Перевожу взгляд на косу, длинной змеей спускающейся до самого пояса. Светлые волосы, отливающие серебром, блестят на солнце. Задумчиво касаюсь кончика косы, пропускаю сквозь пальцы шелковистые локоны. Именно такой цвет волос я привыкла видеть в зеркале, такой оттенок помнила всегда. Тогда почему тот насыщенный цвет оплавленного золота кажется таким родным? Какое отношение имеет ко мне та, незнакомая мне рыжеволосая девушка без капли магии ко мне, ведьме стихийнице с ледяным даром?
— Элессандра, проснись! — звоном проносится в голове напряженный голос, — Ведьма, епона ты мышь!
Странно, но это заклинание мигом возвращает меня в реальность.
— Что происходит? — испуганно вскрикнула я, поджимая ноги и натягивая одеяло на самый нос.
В комнате, в которой мы с Кайлом остались ночевать, бушевала метель. Декан, до этого стоявший в центре комнаты и держал на ладонях огненные смерчи, видимо для того, чтобы усмирить разбушевавшуюся вьюгу, стремительно обернулся и посмотрел прямо на меня. Пламя с шипением гасло и уступало снежному вихрю. Я ошарашенно огляделась по сторонам. Неужели это я натворила? Прислушалась к своим потокам. Точно, я… Ой, мамочки! Закрыла глаза, впитала в себя магию, вырвавшуюся из-под контроля. В помещении стало ощутимо теплее.
— Простите, декан! — Едва сдерживая слезы, пролепетала я, — Я не хотела…
Осеклась, глядя в светящиеся глаза высшего. В его зрачках все еще танцевали остатки огненных всполохов. От этого взгляда я откровенно струсила. Всхлипнула, прикусив губу, отползла на дальний край кровати, уперлась лопатками в прохладную стену, да так и застыла, глядя на мужчину.
— Элис! — маг растерянно моргнул, — Ты чего?
На его лице отразился испуг. Мужчина быстро пересек расстояние между нами. Замер в полуметре от кровати, на которой я все еще жалась к стене, потом нахмурился и решительно опустился на край матраса. Не обращая внимания на мои попытки отползти еще дальше от него, притянул к груди, обнял меня и жадно зарылся в волосы лицом. Сделал глубокий вдох и замер. Я тоже сидела не шевелясь. Ну а вдруг он меня решил задушить? Если не буду отсвечивать, вдруг передумает?
— Глупая девчонка! — горячий шепот обжег мой висок, — Что же ты творишь?
— Я… — сглотнула горький ком в горле, — Я не знаю! Я просто спала. Я ничего не делала!
Боги, он ведь мне не верит! Сама ведь видела, как он сражался с моей магией. Не просто со стихией, а именно с моей Силой! Я же чувствовала, как переполнен мой источник, как бурлит в нем моя магия, как требует выхода на свободу. Самое страшное, что в какой-то момент я поняла, что не смогу с нею совладать, не в силах контролировать ее.
— Я не мог тебя разбудить, — судорожно вздохнул Кайл, потревожив завитки моих волос на висках, — ты ни на что не реагировала, чем больше я старался достучаться до тебя, тем сильнее бушевала буря. Ты ведь понимаешь, что после того, как ты чуть не выгорела, такой небывалый прилив магии мог свести тебя с ума.
Я в ужасе слушала ведьмака, внутри все сжалось от страха. Покосилась на фамильяра, который сидел рядом и с беспокойством смотрел на нас, широко расставив уши. На мордочке песца блуждало беспокойство.
— Простите, — еще раз повторила я им обоим.
— Ты напугала меня, — тихо признался декан.
От боли, прозвучавшей в голосе магистра Айвена, стало горько. Подняла на него лицо, запоздало понимая, что по щекам крадутся мокрые дорожки слез. Глаза декана стали почти черными. От его взгляда сердце пропустило удар, болезненно сжалось и ухнуло куда-то вниз. До боли невыносимо было смотреть в эти темные глаза, но при этом я не могла разорвать контакт, отвести взгляд от него. Хотелось раствориться в этом взоре, растаять в нем и больше никогда не покидать этот сладкий плен.