Проститутка Дева
Шрифт:
Они посидели.
Посидели, помолчали.
Потом Мигунов достал-таки конверт и, протянув дочке, сказал:
– Здесь половина твоей "Пежо", пусть у тебя будет. Не могу я совсем без подарка.
Вера покраснела, отодвинула конверт.
– Папа, папа не надо!
Конверт он все же вынудил ее принять.
Сказал:
– Был бы у меня миллион, я бы бросил все, купил бы, доча, домик в Кратово или по Калужской дороге на Десне, не коттедж, а именно домик, летний, даже без удобств, из тех, что в годы моей юности дачами назывались. И писал
Потом довез Верочку до дома.
Поцеловал в щеку.
И Верочка его потом поцеловала в угол рта.
– Держись, папка! – сказала Верочка, выпархивая из машины.
Постоял, подождал, покуда она откроет дверь в парадную.
Потом тронул машину и включил погромче радио "Хит".
Так, чтобы басы в колонках его "Ауди" были и постовому милиционеру слышны.
А Верочка, придя домой, снова раскрыла конспект и, увидав там флаер с рекламой нового риэлити шоу, вспомнила про папкину мечту о миллионе…
Девушка, которая через три месяца выйдет из студии, сохранив невинность, получит миллион.
5.
После отъезда Марии Витальевны Иван месяц не ходил в институт.
И кабы не отец, кабы не влияние и связи отца, Ивана бы отчислили за прогулы и несданные зачеты.
Иван и спорт забросил.
Теннис?
К черту теннис!
Ивану было тошно выходить на корт, потому что он сразу вспоминал Марию Витальевну.
Музыка?
К черту музыку!
Потому что каждый нотный сборник, будь то этюды Шопена или сонаты Бетховена, напоминал Марию Витальевну, рояль в ее гостиной, фортепьянные вечера в Большом зале Консерватории.
Месяц он провалялся на диване, изучая атлас Австралии и листая путеводители по Мельбурну и Сиднею…
Он даже трижды звонил в турагентства, узнавал, сколько стоят туры в Австралию.
За двадцать тысяч можно скататься туда на месячишко?
А чтобы пожить там полгодика? Сколько нужно?
Тысяч пятьдесят?
Иван редко ездил в институт на метро.
Но…
Поехал и сразу, по выходе на Студенческой, получил в руки флаер…
Парень, который соблазнит девушку, получит сто тысяч.
За двух девушек – двести и за трех – триста тысяч.
"Получу триста тысяч – поеду в Австралию", – подумал он…
ГЛАВА 2
1.
Обеды у Аркадия Борщанского были расписаны на две недели вперед.
В понедельник в "Славянском базаре" он обедал с Альбертом Владиславовичем, зампредом госкомитета по делам печати, во вторник в "Узбекистане" с Рафиком Ходжаевым, одним из главных рекламных спонсоров канала, в среду в торговом центре "Меркурий" с генералом Томилиным из МВД… И так далее, и так далее.
Секретарша Борщанского строго вела все расписания обедов своего шефа, и если какой-то из них не вытанцовывался по причине каких-либо форсмажоров, сотрапезникам заранее присылались извинения, а иногда даже и подарки в качестве компенсации. Шофер мчался в министерство и передавал бутылочку "Хеннеси Гран Крю" и пару видеокассет с последним сериалом канала "Норма Ти-Ви".
Естественно, за обеды всегда платил телеканал.
На этих обедах делалась политика.
Сегодня шофер вез своего босса в "Балчуг-Кемпински".
Там был заказан столик для встречи с Дульчанским.
Дульчанский был пройдоха каких поискать.
Он работал в Комитете по делам Связи и ведал там распределением разрешенных частот вещания. Именно от него зависело, продлят ли "Норме" лицензию, и именно от него зависело, разрешат ли "Норме" перейти на более мощные передатчики.
Дульчанский был похабником и балагуром.
Любил смачные сальные анекдоты и везде и все сводил к откровенным непристойностям.
– Значит, поменяли формат вещания? – спросил Дульчанский, выслушав новости об отставке Мигунова. – Теперь вместо политики будете порнуху крутить?
– У нас есть проект получше порнухи, – кивнул Борщанский, прикасаясь губами к аперитиву. – Мы риэлити-шоу замыслили учинить, "Последняя девственница" называется.
– Где вы такую дуру найдете? – хохотнул Дульчанский. – Или вы по несовершеннолетним ударить решились?
– Найдем, найдем, Москва большая, – Борщанский жестом руки успокоил своего визави. – Тем более что приз девственнице миллион "убитых енотов", деньги даже для нас немалые.
– Миллион? – оживился Дульчанский. – Так давай сразу попилим, что тебе стоит? Ты же и так все по ранее согласованному сценарию снимаешь, кому дать приз, кому не дать!
Борщанский хохотнул, улыбнулся таинственно.
– Не все так, не все так, дружище.
– И ты еще будешь мне вкручивать, что у тебя на программах игра идет по чесноку? – не унимался Дульчанский. Сумма выигрыша явно привела в возбуждение его неугомонный, досужий до мыслей о деньгах мозг. – Давай туда на твое риэлити наших подставных поставим? Им по полтахе в зубы, а лимон попилим? А? Или тебе уже более мощные передатчики ни к чему? Или ты о продлении лицензии не думаешь?
Было непонятно, всерьез ли Дульчанский размечтался о призовых деньгах или нарочно разыгрывает из себя простого как три рубля?
– Ты по кастингу там возьми на программу мою племяшку? – сказал Дульчанский. – Я к тебе ее подошлю.
– А она что? Девственница? Ты что проверял, дядя? – хохотнул Борщанский. – Или она тоже несовершеннолетняя?
– Какие такие условности, – махнул рукой Дульчанский. – Ну принесем мы тебе справки от гинеколога, что это изменит? Главное бабки по справедливости попилить.