Проститутка, или Долгая дорога к Богу.
Шрифт:
Свекровь ответила не сразу, видимо думала, стоит ли опровергать высказывание о еe мечте: «Хорошо, я останусь», и она поудобней стала устраиваться в кресле, как в театре перед долгим, но интересным представлением. «Вот сука, – думала Оля, – даже для приличия не сказала ни слова утешения. Уселась наблюдать свой радостный момент. Сука! А Леночка? Кто-нибудь о ней подумает? Бедная девочка, то к папе, то к бабушке…»
Все произошло так, как и предсказала Оля.
Прибежал Александр, когда Ольга уже собрала вещи. Он пытался поговорить, но как-то тихо, оглядываясь на маму, которая не сводила с них глаз.
Комаров силой остановил Олю, когда она взяла сумки. «Отпусти еe!» – прокомандовала мать со своего наблюдательного пункта, и он отпустил.
Глава 8. Депрессия.
Оля третий день спала. Она не умывалась, не чистила
Когда Оля просыпалась и вспоминала, где она, почему, что произошло – она начинала плакать. Так, плача, засыпала. Подушка еe была мокрая, а лицо, опухшее от слeз. Так продолжалось ещe пару дней. Оля только пила воду, которую бабушка исправно ставила у еe кровати.
И вот Галициной приснился сон. Как она идет по Питеру, где-то в центре, скорей всего по Невскому, а на встречу ей вышагивает с большой тростью высокий, статный, настоящий, не ряженый Петр I. В больших ботфортах, в красном камзоле и в треуголке. Когда они сошлись, Оля присела в легком реверансе, а Петр I спросил: " Ты собираешься к нам? – Мы тебя ждем «. Ольга проснулась. Сон был такой реальный, хоть и про не реальное. Оля, проснувшись ощущала запах Невского проспекта. Тогда он пах дорогими машинами – кожаными салонами, дорогими духами и тому подобное. То ли эти запахи распространялись из дорогих магазинов, то ли из дорогих машин, а может и от богатых людей, но в то время на Невском был свой – дорогой запах.
Оля прибывала в ощущении сна, все было так реально. "Что я делаю? – начала думать Оля – Я же просто умираю. Зачем? Кому от этого будет польза? Моей дочери? Что с моей бедной девочкой? Я совсем ей не занимаюсь. Я, надеюсь она счастлива с моей мамой и бабушкой? " – Оля опять стала плакать.
"Нельзя больше лежать – я так умру. Надо вставать. Надо ехать в Питер. Он, меня уже Петр I зовет. Я с ним встречусь или в Питере, в виде "медного всадника", или на том свете. – продолжала думать Ольга. – Да, здесь мне оставаться нельзя. Здесь меня ждет только нищета, тоска, позор и все в этом духе. А что ждет мою дочь здесь? Вот исполнится ей 15 лет, первая любовь и все такое. И что дальше? Курить с пацанами все подряд, поступить в ближайший город, в ближайший педагогический колледж? – Ужас! Я должна уехать, устроить свою жизнь и забрать с этого болота свою дочь. Я просто не имею права здесь лежать и умирать. Я поеду, стану богатой и счастливой, а он будет бегать за мной… Только надо как-то встать". Олин организм устал так интенсивно думать и уснул.
Проснулась Галицина от того, что еe будили. Она стала рассматривать людей, их было несколько, а точнее всего двое.
– Вставай, Малая. Пойдем на улицу покурим.
Это был Володя Фeдоров и Гера Мардонян – Олины друзья. Как эти все люди дружили, что их объединяло было совсем не понятно.
Герман Мардонян был армянином, как уже понятно из фамилии, но армянин странный. Все армяне держатся как-то вместе, у них много родственников, а семья Геры была сама по себе. Никто из семьи не торговал, они жили как обычные бедные русские в своем не большом, но очень уютном доме на краю станицы у реки. Герман работал сторожем в школе, его туда устроила его мама, которая там работала уборщицей – техничкой. У Геры был папа и два брата, младший брат ходил в школу, а старший с папой чем занимались – никто не знал. Еще Герман был наркоманом. Он иногда кололся с какими-то взрослыми наркоманами, которые жили в его районе возле речки, но не Оля, ни остальные друзья с их компании не знали этих людей и им было совсем не интересна эта тема. А вот то, что Герман почти всегда курил анашу или коноплю, Олю и еe друзей вполне устраивало – Гера часто накуривал их, просто угощал по-дружески, даже не намекая на то, что этот товар стоит денег. Внешне Мардоняна красавцем не назовешь. Он был маленького роста, вообще нормальный парень и его можно было бы назвать красивым, если бы не естественно большие, в смысле длинные зубы, да еще на половину черные – изъеденные кариесом. Они еще все были на месте, ведь ему было всего 28 лет, но наркотики делали своe дело и разрушали зубы.
Володя Фeдоров "Жердь" – так его называли, жил не далеко от Мардоняна, но ближе к центру, тоже в своeм доме. Вова работал в колхозе мотористом – ремонтировал трактора, но был не ведущим специалистом, а помощником. Его мама работала на кухне в больнице, не поваром, а помощником повара. Фeдоров был странным парнем: девушки у него не было, хотя ему было уже 29 лет и вообще Вова стоял на учёте у психиатра, почему, друзья не понимали, на вид он был нормальным. Вова даже почти не пил и не курил со всеми анашу – он боялся. Его отец был страшным алкоголиком, тем алкоголиком, который выносил даже продукты, например, закрутки на зиму, чтобы пропить. И Володя боялся пить, чтобы не спиться как отец, понимая, что алкоголизм передается генетически. Оля с ними дружила. Наверное, потому, что она тоже была странная. Что их могло объединять? Оля из квартиры, мать еe работает экономистом на элеваторе. Отец – алкоголик, это было общее с Вовой. Кем сейчас работала Оля? – последняя "должность" – проститутка, до этого продавец – в общем никто – это тоже объединяло еe с друзьями.
Оля лежала и внимательно рассматривала парней.
– Я рада вас видеть. Я, наверное, ужасно выгляжу. Что это вы пришли? – спросила Ольга.
– Вообще твоя мама мне позвонила и рассказала, что ты здесь валяешься. Попросила, чтобы мы пришли и тебя подняли. Ты чe? Ты так себя в могилу сведeшь. Я знаю, у меня так было. – сказал Володя.
– Пойдем, вставай. Я знаю, как тебе помочь. – улыбаясь своими большими зубами, сказал Гера.
Оля поднялась, присела на кровать. Она была в легком, летнем, светло-сером плиссированном платье, которое не мнется, поэтому Оля стеснялась только своего заплаканного лица.
13 марта на улице ещe было прохладно. Оля надела куртку, и они вышли на улицу. Несмотря на то, что температура воздуха была ещe только лишь 7'С, во всeм ощущалась весна: не только травка и молодые листочки на березе говорили о том, что природа проснулась и даже не распустившиеся тюльпаны – сам воздух пах весной. Он был вкусный, сладкий, ароматный, его хотелось попробовать на вкус. Оля вдыхала жадно, с наслаждением этот запах жизни, и он на неe действовал возбуждающе, как адреналин.
На улице ещe было светло.
– Пойдем куда-нибудь со двора, подальше от твоих соседей и от окон начальника милиции. – весело сказал Мардонян, радуясь своей остроте.
В одном подъезде с Олей жил начальник милиции со своей женой, которая работала следователем.
Они пошли за кинотеатр, и Гера накурил Олю, Володя не курил.
Жизнь наладилась. Весна и наркотик, поднимающий настроение сделали своe дело. Депрессию как рукой сняло. Оля захотела жить, а жить значит ехать. Она понимала очень ясно и отчётливо, как подписывают бумагу у юристов "в здравом уме и твердой памяти", что в станице ей жизни нет. Как говорила еe мать: " Тебе надо уезжать, пока у меня есть силы заниматься Леной. Тебе слишком мало места здесь". И действительно. Оля не понимала, как можно здесь жить. Пока она видела свою жизнь с Александром, Галицина представляла идеальную семью: любящие муж и жена, их дочь. Жена – хорошая хозяйка, мать и так далее. Но без идеальной семьи здесь точно делать нечего. Ольга никогда не считала станицу своим домом, она точно знала, что еe дом в Лазаревском, от куда еe увезли насильно. Местные люди ей казались другими, отличными от неe, она не вписывалась в этот мир, где большинство людей живут мыслью о домашнем хозяйстве, имеется ввиду не приготовление пищи и косметический ремонт комнат, а выращивание домашней птицы: кур, уток, гусей и животных покрупнее: кроликов, коз, свиней. Многие держали корову. Так жило большинство людей в станице и работали в колхозах. Оля, и вообще Олина семья была далека от всего этого. Они жили в квартире, в колхозе никто не работал и никогда в семье не занимался физическим трудом. Даже эти Ольгины друзья: Володя и Гера, и Виктор Куйбышев, и родители мужа – все они вели такую жизнь: держали птицу, кроликов, работали в колхозе и всe в этом роде. Оля даже в их обычную жизнь не вписывалась. Конечно их объединяли умные разговоры по вечерам, куря коноплю или попивая потихоньку красное домашнее вино, но днем их жизнь была разная.
– Мне нужны деньги уехать в Питер. Володя, ты можешь мне занять на дорогу? – решительно спросила Оля.
– Ой, ты что? Нет. У меня нет.
Володя был жадный в таких предложениях, это все знали. Он мог всегда накормить, напоить тебя – он был очень гостеприимен и именно у него дома собирались все вечерами, но что касается денег – он их копил.
– Ладно, не парся. У Куйбышева возьму. Он меня и на вокзал отвезёт, – ответила Оля.
Глава 9. «Умерла».
– Мама, – обратилась Ольга к матери, – я хочу уехать в Питер, мне здесь делать нечего.