Проститутка, или Долгая дорога к Богу.

Белова Елена Владимировна

– Так давай, купи себе шубу пока и правда всё не прогуляла. – сказал Макс.

Вот теперь эта лёгкая коротенькая шубка очень спасала Олю от подвальной промозглости. Шубка по длине как раз прикрывала попу и в данной ситуации была меховым халатиком.

Оля накидывала её на себя и была в ней, пока не начинала танцевать на пилоне, а потом снова её одевала. Шуба оказалась очень хорошего качества, ни одну шерстинку нельзя было вырвать. Оля часто куталась в большой песцовый воротник, который вкусно пах зверьком, Ольге нравился этот запах зверька, будто с ней сейчас какое-то живое существо, родное, тёплое и пушистое. Сама шубка была норковая, красивого шоколадного цвета. Оля Галицина так бы и сидела в этой шубке весь вечер, попивая шампанское, которое в восемь вечера выдавал сам хозяин

тому, кто в это время из девушек уже был на рабочем месте. Как правило это была Оля и ещё какая-нибудь девушка. Алексей Иванович выделял каждый вечер бутылку Советского шампанского девицам, чтобы они не сидели с грустными минами, а начали, хотя бы, щебетать и улыбаться. Ведь посетители приходили в кабаре, как в дорогой легальный публичный дом. Эта небольшая шоу программа с мимами и факирами конечно было прекрасное украшение этого заведения, где были лучшие девушки Санкт-Петербурга, но клиенты сюда, в основном, приходили за красивыми, маленькими, упругими попками – посмотреть на них и даже потрогать, может не именно эти, но их замену, зато тут же, в комнатах, расположенных дальше по узкому, плохо освещённому коридору.

Выпив пару бокалов шампанского Оля принялась упражняться с пилоном, медленно, неспеша крутясь возле него и стараясь отточить более сложные элементы по нарастающей по степени сложности. В трёх метрах от пилона за столиком уже сидело двое мужчин и с интересом рассматривали Галицину. Оля, конечно, заметила их заинтересованные взгляды и поэтому старалась выполнять все элементы не отрывисто, как отдельные упражнения, а в плавных переходах, чтобы это уже было похоже на танец.

Оля решила все-таки освоить самый сложный для неё элемент, который уже не раз ей удавался. Когда держась двумя руками за пилон, ты резко забрасываешь своё тело вверх, хватаясь сплетёнными ногами вверху за пилон, оставаясь висеть головой внизу, при этом выкручиваешь своё тело, так, чтобы теперь твой живот оказался на пилоне, голова могла посмотреть в зал, а руки держались за пилон уже в самом низу. Дальше надо было медленно сползать, как змея, по пилону на пол. Но в этот раз, когда Оля висела уже вниз головой, она поняла, что сползать ей некуда. Этот подиум с пилоном был вытянут в одну сторону, а с других обрезан. И он был самый высокий над самим полом. То есть Оля висела вниз головой на железной трубе в холодном подвальном помещении с каменным полом. Голова её была в метре над полом, а ноги, соответственно, заканчивались на два с половиной метра от каменного пола. Ей нужно было развернуться в сторону вытянутого подмостка и сползать по нему, но Олю стала захватывать паника и она решила просто спрыгнуть на пол, как в цирке, не подумав ещё о том, что она не в чешках, а в босоножках на высоченных каблуках. В итоге она приземлилась на каменный пол довольно удачно, но в мясо разбила коленку. Олю в то мгновение беспокоило только то, что было стыдно перед мужчинами, которые смотрели на неё, такую неуклюжую.

Примерно через месяц, когда коленка совсем зажила, и эта история забылась. Оля танцевала в разгар веселья пятничного кабаре на том же высоком пилоне с вытянутым подиумом. Танцевала очень успешно. Её любимый столик, за которым любила проводить свободное время сама Оля, стоял прямо возле этого подиума, фактически в него упираясь. За ним сидели мужчины, которые были в восторге Оли. Они надавали ей денег, чтобы она танцевала для них, и Ольга танцевала.

Она в процессе танца решила закончить тем, самым сложным трюком и сползти к ним на стол, подгадав к окончанию музыкальной композиции, тем самым эффекто закончить танец.

С того дня, как Оля разбила коленку, она много раз выполняла этот трюк и уже совсем не боялась его, он ей даже нравился и казался уже легкотнёй. И в этот раз Ольга с лёгкостью закинула ноги, перекрутилась и.... В этот момент дикая боль пронзила её левое лёгкое, но Галицина думала только о том, что она должна закончить танец. Оля как можно медленнее поползла вниз, так же медленно, не дыша заползла на стол к клиентам и вместе с окончанием музыки остановилась, сидя на коленях у них на столе. Гости были в восторге. То, что Ольга сползала крайне медленно, не дыша, придало её движениям большую грацию и достоинства.

Клиенты

протянули Оли стакан виски с колой, она начала пить, не двигаясь корпусом не на сантиметр, продолжая сидеть у них на столе и думая о том: "что это? Я сломала ребро, и оно воткнулось мне в лёгкое? Как мне слезть от сюда? Мне надо от сюда слезть". Оля пробовала передвигать своё тело по миллиметру в нужном направлении. Теперь её мир, будто бы отделился от окружающего мира кабаре. Она оказалась словно в пузыре, плохо пропускающим звук. Весь шум клуба стал вроде как за стеной. Оля думала только о том, чтобы слезть со стола и по миллиметру… Тут клиент потянул её за руку, вырвав Ольгу из её пузыря, звуки стали сразу в несколько раз громче. Оля вскрикнула от ужасающей боли. Она удивилась, как от этой боли не потеряла сознание. Клиенты недоумённо уставились на неё. Галициной уже было плевать на посетителей, она просто хотела покинуть зал, но не могла этого сделать.

Рядом оказалась другая танцовщица, которая озабоченно подскочила к Оле и спросила:

– Что с тобой, что случилось?

– Мне кажется, что ребро воткнулось мне в лёгкое, очень больно. – тихо, на ушко сказала Ольга. – пойди скажи "папе" и возвращайся, мне надо помочь слезть со стола.

Девушка вернулась ещё с двумя, в зале Оля увидела Алексея Ивановича, который изучающе смотрел на неё. Галицина показала ему мимикой, что вот, мол, вот так получилось. Он с угрюмым лицом, которого Оля никогда не видела у него, скрылся из зала.

Девушки пытались помочь Ольге слезть со стола.

– "Папа" вызвал скорую. – сказала одна из них, – надо ещё и одеться чтобы ехать. Одеться не получилось. Получилось только надеть шубку и сапоги на голые ноги. Так Оля и приехала в травмопункт в трусах в стразах при минус десять на улице. Трусы-стринги, так что фактически с голой попой, прикрываемой белой лёгкой тряпочкой, называемой кем-то юбкой. Но трусики были в самом деле в стразах, пошитые к костюму в целом. Молодой травматолог, лет тридцати пяти с трудом скрывал своё волнение, когда Оля лежала на кушетке вниз лицом и попой к верху только в одной ниточке страз.

Травматолог оказался удивительно профессиональным! В наше время сотни людей, называющихся мануальными терапевтами не могут так быстро, точно поставить диагноз, вправить позвонки и обезболить, как этот молодой человек, работающий за гроши в обычном травмопункте.

Сделали тут же моментально рентген. За скорость, чтобы Оля не сидела в живой очереди в коридорах травматологического отделения ночью с голой попой среди определённого контингента граждан, который попадает ночами в подобные учреждения, "папа" хорошо заплатил братьям скорой помощи, чтобы те смогли поделиться с врачами травматологии и принять девушку сразу.

Доктор прощупал позвоночник девушки, задавая при этом наводящие вопросы и в один миг легким нажатием вставил позвонки. Оля от этой адской боли заорала самым громким криком, на который только был способен её организм, но сознание не потеряла.

Этот ужас длился всего мгновение, после чего стало гораздо лучше. После этого доктор посадил Олю на стул и произвёл процедуру иглотерапии. Причём очень необычно. Мы привыкли видеть, что, так называемые, врачи иглоукалывания втыкают иголки, как правило, в спину пациента. Этот же доктор взял сначала левую Олину руку и стал легонько порыкивать её иголочкой сантиметр за сантиметром, но по одной прямой, спрашивая при этом, что она чувствует. Олю эта процедура с молодым симпатичным доктором в ночном кабинете, при свете настольной лампы, просто стала возбуждать. И на вопросы: "что вы чувствуете", Оля отвечала: " мне приятно". И это было правдой. Доктор сказал:

– Вы очень чувственная девушка, с вами приятно и легко работать.

И таким образом, прощупывая её руки иголкой, он в некоторых местах иголку вставлял. Оля видела, как глубоко входили эти иголки в её маленькие ручки. Доктор ввинчивал их всё глубже и глубже, тоже будто прощупывая уже внутри на какой глубине ему остановиться, но Оле совсем не было больно, и она дивилась этому.

К их обоюдному сожалению пришло время расставаться. Доктор сделал всё что должен, мог, умел и несравненно больше. Вряд ли кому в травмопункте проводили сеанс иглотерапии.