Просто фантастика. Рассказы
Шрифт:
– Взываю к вашей человечности. – Полуночник склонил голову. – Из нас выжили единицы, но и они скоро погибнут. В ваших силах спасти последних.
– Сколько длится жизнь полуночника в человеческих годах?
– По вашим меркам мы живем почти вечно, но нас все меньше, мы еще до ухода в спираль утратили способность к размножению. Наша судьба в ваших руках.
Помочь? Это просто. Но чем аукнется?
С другой стороны, полуночники живут бок о бок с людьми тысячи лет и не сделали ничего плохого. Остатки их немыслимых знаний дадут науке не просто толчок, а мощный
– Время поджимает, осталось всего две минуты. – Ночной гость глядел умоляюще, голос дрожал.
Спасти целую цивилизацию – такого в истории не удавалось никому. Наладить диалог миров. Вывести в свет последних полуночников, сделав мир многообразнее и, возможно, лучше. Вениамин Аркадьевич направился к стене с сейфом.
Полуночник улыбнулся:
– Не туда. Книга у Риты под подушкой.
– Книга спрятана.
– Только наивный ставит шифром день рождения дочери. Инструкция сейчас у нее.
– Откуда вам известно?
– Инструкция зовет меня и тянет, словно магнит. Когда она рядом, я вижу больше и дальше, стены – не препятствие. Можете смело войти к дочери, она спит.
– Недавно я слышал голос Риты.
– Уверяю, ваша дочь спит. Инструкция усыпила ее, едва я увидел истинного хозяина.
– Истинного? Книгу можно считать моей лишь номинально.
– Сейчас она ваша. Дочь – ваше семя, но она – не вы, ваше мнение важнее. И у нас осталась одна минута.
Комната Риты напоминала смесь декорации из фильма ужасов, домика Барби и будуара светской львицы. На стенах висели постеры с мальчуковыми группами, их покрывали каббалистические знаки, на внутренней стороне двери сияла фосфоресцирующая перевернутая звезда в круге, а в милой розовой постельке спала Рита. Видимо, ее сморило посреди чтения, но бессознательно она успела сунуть книгу под подушку.
Вынув книгу, Вениамин Аркадьевич погладил дочь по волосам, поправил на ней одеяло и тут же вернул его место: Рита не терпела вторжения в свою комнату. Если она заметит… Но утром книги не будет, и Рита все равно догадается. Про книгу придется рассказать. Как ни нелепа история, скоро о ней услышат все, Вениамин Аркадьевич прослывет сказочником только на время. Вскоре о нем заговорит мир. Тогда он и разберется с таинственным Ритиным спонсором, которого найдет другими путями.
Вспомнив, что время на исходе, он прикрыл за собой дверь.
– Держите.
У полуночника задрожали руки:
– Уточним: от имени себя и потомков вы отдаете мне инструкцию вызова, верно?
– Естественно. Мне от нее никакого проку, а вас она спасет.
Полуночник схватил фолиант обеими руками, обслюнявил поцелуем, ноги провернулись от радости, и тело совершило молниеносный оборот на месте.
– Постойте. – Вениамин Аркадьевич потряс головой. – А как люди забрали инструкции, если их передают исключительно из рук в руки?
Ликование ночного гостя сползло в ухмылку:
– Уче-о-оный! Тьфу. В любую фантастику верите, если выглядит наукообразно, а правде взглянуть в глаза боитесь. Привет дочке. Передайте, что халява кончилась, отныне абонент недоступен. Адью, папаша!
Подмигнув,
В чем сила, брат?
(Рассказ, часть романа «Небесные люди», в соавторстве с С.Макаровой)
С оружием к вождю нельзя. Лук с тесаком пришлось оставить, и Энт ощущал себя голым, когда запирал лачугу. Людской поток подхватил его, толпа стягивалась к княжескому замку – облезлому вагону с решетками вместо стекол.
Полинялый ковер, что заменял двери, сдвинулся, страж посторонился. Из тьмы проема появился князь. Калаш – символ власти – покачивался на груди, из-под выцветших бровей глядели глаза готового к прыжку хищника. Заполненная площадка перед вагоном притихла. Так стая волков присмирела бы, почуяв вожака. Ловец по кличке Рыжий, главный конкурент Энта, заговорил:
– Добрый князь, вылазка удалась. – Рыжий рывком поднял на ноги молодую женщину в обносках. – Взяли двух шатунов на границе с Лесными Землями.
Энту шатунья понравилась. Высокая, ладная. Приодеть, отмыть и причесать – взбесила бы местных девок. Бросились в глаза пухлые губы и родинка на виске. На скуле бурела кровавая корка – Рыжий постарался при поимке или по дороге. Женщина прижимала к себе ребенка лет пяти, его одежда давно превратилась в лохмотья, голову скрывал капюшон.
– Мелкого покажи, – распорядился князь.
Шатунья замешкалась, ее затравленный взгляд метнулся с вождя на окружающих.
Капюшон с ребенка резким движением сорвал Рыжий. Передние ряды отшатнулись, тесня остальных. Кто-то грязно выругался.
– И не сожрешь. – Князь плюнул под ноги. – Сожгите эту тварь, пока никто не заразился.
Толпа расступилась. Энт поморщился, когда разглядел ребенка, в детстве он видел таких. Проснулось забытое чувство омерзения – плечи передернулись, а по спине словно протащили колючку.
Переносица вдавлена, вокруг маленьких косящих глаз толстые складки, низкий лоб под странным углом переходит в затылок, а в уголках рта, растянутого в идиотской улыбке, пузырится слюна. Как простуду такое не подхватить, в прежнем мире об этом знал каждый. Но за двадцать лет укоренилось: «Непохожее на тебя – опасно». Это суеверие спасло много жизней. И погубило не меньше. Но гибли чужие, а выживали свои. Итог всех устраивал.
– Добрый князь, мой сын не заразен, я не стала такой же! – Шатунья, как смогла, закрыла ребенка собой. – Пощадите!
Ее глаза не косили, нос был с едва заметной горбинкой, тонкие пальцы гладили сальные патлы уродца.
Князь не шелохнулся.
– Нельзя оставлять! – крикнули из толпы. – Сжечь обоих!
«Даун», – всплыло у Энта нужное слово. Так их звали – непохожих на прочих, с пустым взглядом и вечной улыбкой младенца. Надежды шатуньи не оправдаются. Могут оправдаться, если произойдет чудо, но ненадолго. Однажды ночью кто-то не вытерпит и восстановит порядок.