Просто он работает волшебником
Шрифт:
– А готовить я не буду? – спросила Мирабелла.
– Еще дорасти до кухни надо! Пока – только уборка! – фыркнула она.
Дальше Софья Михайловна показала, куда им нельзя ходить ни при каких условиях.
– А теперь осваивайтесь, отдыхайте. Туалет есть и в подвале, там же, где прачечная, это для вас. В хозяйские – не ходить! Гришу я заберу через часик, наколет дров для камина. Сейчас мне некогда, прислуживать хозяйке надо. Она ужин в гостиную заказала. Я должна все проконтролировать!
Гриша с Мирабеллой вернулись в свою маленькую затхлую комнату и уселись на кровать. Григорий продавил ее своей массой чуть ли не до пола, и Мирабелла чуть не упала на него.
– Извини…
– Да ничего! Как мы тут спать-то будем? – почесал он затылок.
– Издеваешься?! Какое там спать! Сваливать надо! Что мы делаем?! Зачем мы сюда влезли?! Чужой дом… а мы – прислуга! Семейная пара! Тьфу! Я никогда себя так паршиво не чувствовала! Прислуга – это ужасно. Бедные люди! Пойти на такое можно только от безысходности и большой нужды!
– Это точно, – поддержал ее Гриша, – ну ладно, пол мыть каждый день, а стены-то зачем?
– Да ты опять не о том! При чем тут стены?! За нас ухватились как за парочку идиотов, которым деваться некуда: вот вам подвал, вот вам тряпки – и вперед! Не рассиживаться! Хорошо еще, картофельными очистками не накормили! Хотя вообще ничем не кормили! Не удивлюсь, если нас угостят объедками с барского стола! Дусей я буду?! Представляешь?! Сама она Дуся! Это нормально, если человека лишают имени?
Гриша рассмеялся в голос:
– Ага, я тоже чуть не рассмеялся, когда наш сухарь в юбке заявила, что прислуга не может носить имя Мирабелла, а вот Дуся – в самый раз! А еще я боялся, что Максим меня убьет.
– Почему?
– Ты не видела, какими глазами он посмотрел на нашу общую кровать?! Я думал, его паралич хватит, он даже побледнел! Ревнует он тебя! – слегка толкнул ее плечом Гриша, отчего Мирабелла чуть не упала с кровати.
– Тише ты! Точно – медведь!
– Извини.
– А сам-то Максим что сейчас делает? Он с ней в гостиной, они пьют вино… А потом что? Она женщина прыткая, уверенная в себе, и ей не шестнадцать лет. Чего ей ждать? Она непременно вступит с ним в связь! – сказала Мирабелла – и сама испугалась.
– Прямо сейчас? – переспросил Гриша и неловко заерзал на кровати, отчего Беллу опять словно подбросило на волнах.
– Не трави мне душу! Мне сейчас плохо станет. Зачем он только приехал сюда?
– Вы прямо как дети малые! Ревнуете друг друга, между вами даже стоять невозможно – такая сила притяжения! Током бьет! Мы же сами все так решили. Мы попробуем устроиться на фабрику, разузнать все, порасспрашивать… Максим хотел познакомиться с ней независимо от наших действий. А тут такое дело – нас забирают на ее частную территорию. Он должен был сориентироваться на месте. Вот меня так женщины никогда вниманием не баловали, а он раз – посмотрел, два – сказал, и его сразу же пригласили к женщине домой!
– Я не могу тут сидеть, я должна знать, что там происходит. Происходит между ними что-то или нет? – нервно сжимала и разжимала пальцы Мирабелла.
– Ты подсмотреть хочешь?! – не поверил своим ушам Григорий.
– Хотя бы послушать.
– Они же на хозяйской половине, туда нельзя, нам только что сказали, – задумался Григорий.
– Гриша, очнись! Ты что, в самом деле?! И правда примерил роль прислуги? Тебе бы в театральный, а не в институт физкультуры! Прозвучало-то как… «Не ходи на хозяйскую половину, нам этого нельзя!» – передразнила его Мирабелла. – Можешь оставаться здесь, господин дровосек, а я пойду полюбуюсь на господина обольстителя!
Мирабелла гордо вскинула голову, поднялась из подвала и принялась блуждать по большому дому в поисках Максима. Гриша, тяжело вздохнув, поплелся за ней.
– Я тебя не оставлю! Вы же заводные оба, еще схлестнетесь!
– Вот-вот, Дуся или Груня, как там меня? Она жаждет мести! Она проснулась во мне!
– Ты о главном забыла, – сказал ей Гриша.
– О чем? – строго посмотрела на него Мирабелла.
– О том, что мы о Нонне Степановне должны заботиться, то есть следить, чтобы ей было комфортно жить.
– Вот, золотые слова! Сейчас и последим! – потянула его за рукав Белла.
Они поднялись по лестнице, прошли по коридору и оказались на половине хозяев. Мирабелла боялась, но желание увидеть, чем занят Максим, было сильнее страха. Как ни странно, во всем доме царила мертвая тишина, поэтому слабый звук из-за одной двери привлек их внимание. Они на цыпочках подкрались к ней, Белла распласталась на полу и посмотрела в щель. Кровь прильнула к ее голове.
«Хорошо, что я лежу… иначе упала бы», – мелькнула у нее мысль.
– Что там? – спросил Григорий и, повторив ее маневр, тоже улегся под дверью.
– Тихо! Хорош красавчик! Кто же откажется?! И это – в доме, где и я нахожусь… А я-то подумала, что и правда понравилась ему! Вот дура!
– Тихо! – теперь цыкнул Гриша, хотя он прекрасно понимал чувства, охватившие Мирабеллу.
На большой кровати с белоснежным бельем и кружевом лежал на спине Максим, раскинув руки, темные волосы разметались по подушке. А сверху на нем сидела Нонна Степановна и жадно покрывала его лицо поцелуями.
– Ужас… – Все поплыло перед глазами Беллы. – Я сейчас убью ее!
Она страстно желала ворваться в комнату и разорвать их обоих в клочья. А потом – будь что будет!
Но Гриша вернул ее к действительности и предотвратил этот опрометчивый порыв.
– Мирабелла! Мирабелла! Ему плохо! Максиму плохо!
– Гриша, ему сейчас хорошо, а не плохо! Очень хорошо! Гуд! Гуд! Я-я, натюрлих!
– Мирабелла, очнись! Ему плохо! Он без сознания! – не сдавался Григорий.