Просто скажи Да

Фокс Елена

— Его поставили на колени, перевязав руки веревкой. Он посмотрел на меня, когда я вбежал внутрь. В его глазах я видел всепоглощающий страх, отражение того, что чувствовал сам. И в этот момент, тот самый дикарь, который просил руки дочери, перерезал Генри горло. Это была публичная казнь, свидетелем которой был я один. Его казнили за то, что он хотел помешать им убить вождя во сне. Он не смог остановить их. И сам погиб. Последнее, что я помню, это как хлынула кровь. А дальше пустота.

Очнулся я в своей постели. Вокруг стоял шум, женщины кричали, дети плакали. Один из волонтеров, что был с нами, увидел что я очнулся. Он приказал мне быстро собирать свои вещи и уходить. Нас было всего десять человек включая Генри. Все собрались в моей хижине. Когда сборы были окончены, мы в спешке покинули деревню. Мы ничего не могли бы сделать. Добравшись до единственной машины,

что у нас была, мы уехали. Труп Генри забрать не смогли, да и везти его было негде, машина была забита под завязку.

По прибытии в волонтерский центр в Кибуе начался настоящий кошмар. Нас очень долго допрашивали о случившемся, особенно меня. Затем были беседы с психологом, и снова допросы. До сих пор не понимаю, как пережил это, и не свихнулся! Организаторы отправили отряд, чтобы забрать тело Генри, но ничего не нашли. Не знаю, что они сделали с ним, и знать не хочу. Предпочитаю думать, что они захоронили его как своих соплеменников.

Через несколько дней нас отправили домой. Я не вернулся в колледж, как должен был. Родители были отчасти в курсе о том что случилось, но не знали подробностей. Они решили все проблемы с моим обучением, а я уехал в Лосс-Анджелес. Там у нас небольшой домик на берегу океана. В нем я и пытался осмыслить все то, что произошло в Африке.

Сначала я много пил. Я напивался до беспамятного состояния, в попытках забыть этот ужас! Конечно, это не помогло. Но время лечит, и, в конце концов, я пережил это. Я пробыл в Лосс-Анджелесе почти полтора года. В Бостон вернулся пол года назад. Побыл с родителями, увиделся с друзьями. Постепенно стал налаживать привычную жизнь. В колледж я так и не вернулся, и карьера врача меня больше не интересовала. От малейшего вида крови у меня начинаются панические атаки. Я пытался вылечить это, ходил к психотерапевтам, даже на антидепрессантах сидел, но ничего не помогло. В конце концов, я просто смирился. Профессия врача и без этой фобии меня больше не привлекала. Вот так я и вошел в управление компанией. Устал от бездельничества, да и нахлебником у семьи не желал больше быть. Теперь ты все знаешь.

Итан закончил говорить, и сразу залпом опрокинул половину бокала.

Я молчал. Просто не знал, что сказать. Да, я понимал, что он не просто так не желал говорить об этом, но такого я никак не ожидал. Стоило что-то сказать, но я никак не мог подобрать нужных слов. Наконец я все же выдавил:

— Мне жаль.

Блондин ничего не ответил, лишь грустно улыбнулся и вновь наполнил бокал.

— Я никогда не винил себя в его смерти, — после тяжелого молчания, вновь заговорил парень. — Обычно люди видят причину в себе. Не смог вовремя остановить, предугадать. А я никогда так не думал. В самом начале я винил самого Генри. Напивался и кричал в пустоту, что ненавижу его. Если бы не его дурацкие стремления, он был бы жив!

— Но это был бы уже не он, — тихо возразил я. — Он не был бы тем парнем, которого ты полюбил, не будь у него этих самых стремлений. Это то, что делало его самим собой.

— Да, ты прав, — горестно согласился Итан. — Именно к таким выводам я и пришел в свое время. Только мне понадобилось горазда больше времени и выпитого спиртного, что понять это.

— Ты жалел, что не сказал ему? — осторожно спросил я, боясь наступить на неприятную тему.

— Всегда, — коротко ответил блондин. — Единственное о чем я жалел все это время, кроме конечно же того что он умер, это о том что мне не хватило храбрости во всем ему признаться. Даже если бы он не ответил мне взаимностью, я бы хотел, чтобы он знал насколько сильно я любил его.

Я хотел спросить, рассказал ли он Джой о своей любви, или же нет. Они вновь встречаются, и вновь он обманывает ее с парнем. Только теперь все гораздо серьезнее. Но я не стал. Сейчас было, вероятно, самое неподходящее время для того самого разговора. Вместо того, чтобы устраивать разборки, мне хотелось утешить его, окружить любовью и заботой. Дать понять, что он не одинок. Просто быть рядом.

Я встал из-за стола, подошел к Итану. Он не обратил на меня внимания, уставившись на бокал. Я взял вино из его рук, поставил рядом. Затем повернув его за подбородок, я нагнулся и мягко поцеловал его в губы. Это были лишь легкие касания губ, которые постепенно переросли в страстный, горячий поцелуй. Наконец, отчаянно простонав, Итан впечатал меня в свое тело, крепко обхватив руками, так будто боялся, что я сбегу.

— Пошли в кровать, — прошептал я припухшими губами.

Блондин молча схватил меня за руку, и потащил на верх по лестнице. Толкнув на кровать,

он забрался сверху и продолжил покрывать меня поцелуями. Скользнул языком в мой рот. Прихватил зубами, саднящую от ласк, губу. Влажной дорожкой прошелся от подбородка до самой ключицы, оставил там метку-засос, слегка прикусил кожу, и тут же лизнул горячим языком. Из моего горла вырвался хриплый стон, словно моля его не останавливаться. А блондин даже и не думал прекращать свои сладкие пытки. Стянув кофту, продолжил спускаться горячими поцелуями вниз по телу. Прикусил сосок, слегка подул на него, от чего член в штанах судорожно дернулся. Я услышал его довольную ухмылку, в ответ на мой отчаянный стон. Обвел языком вокруг пупка, и, наконец, добрался до низа. Расстегивая, неподдающийся ремень, он не прекращал выводить языком замысловатые узоры по моей коже, со всем рядом с тем местом где мне хотелось почувствовать его больше всего. И вот со штанами было покончено! Парень вытащил член из боксеров, и резко погрузил его в рот на всю длину. Боже! Кажется мой крик было слышно в соседнем квартале! Я уже ничего не соображал, только судорожно сжимал простынь под собой. В это время, Итан уже где-то взял тюбик со смазкой. С собой он их носит что ли? Или они у него в каждом углу припрятаны! Хотя сейчас я не мог думать не о чем другом, кроме его ласкающих губ и горячего языка. Он ласкал головку круговыми движения, облизывал ствол с низу вверх, и опять заглатывал до самого корня. В такие моменты, мне казалось что я просто задохнусь от этих острых ощущений. Он опять отвлекал меня умопомрачительным минетом, чтобы незаметно проникнуть в меня пальцами. Сейчас мне уже не было так страшно, как в первый раз. Теперь я знал, что за короткими вспышками боли придет более сильное чувство. И я не ошибся. Блондин быстро нашел правильный угол, и во мне уже был не один палец, а три! И когда он только успел? Все вопросы вылетели из моей головы в ту же секунду, когда пальцы коснулись чувствительного места. Я метался по кровати словно в агонии, стонал, рычал. Казалось, тело просто не выдержит такого количества чистого удовольствия.

Видя, что я уже на грани, Итан разорвал пакетик с призервативом, раскатал резинку по твердому члену и вошел одним резким толчком. Вспышка боли ослепила меня. От неожиданности, я попытался отстраниться, но парень не дал мне этого сделать.

— Господи, Эйден, прости! — успокаивающе, шептал блондин мне на ухо. — Я совсем забыл, что ты новичок. С тобой я обо всем забываю. Потерпи, сейчас будет лучше.

Он просунул руку между нашими телами, обхватил головку горячей ладонью и стал нежно ее поглаживать. Сам Итан замер, давая мне привыкнуть к его твердой плоти внутри меня. Потихоньку боль ушла, а на смену ей вернулось все нарастающее удовольствие. Когда неприятные ощущения ушли совсем, я подался на встречу парню, давая понять, что можно продолжать. Теперь блондин действовал болле аккуратно, боясь вновь причинить мне боль. Медленными, короткими толчками он то входил то выходил из меня, но мне хотелось большего. Я снова подался на встречу ему, пытаясь насадиться, но парень меня тормозил.

— Ну же, — не выдержал я этой медленной пытки. — Ты можешь сильнее! Давай!.

Итан внимательно вгляделся в мои глаза, пытаясь понять больно мне или нет. Не знаю, что он там увидел, но следующее что я почувствовал, было горячее, ни с чем не сравнимое, наслаждение. Он все еще контролировал себя, но входил уже более смелее и резче. Видя, что я не корчусь от боли, а наоборот, он, наконец, отпустил себя. Закинув мои ноги себе на спину, он удобнее уперся коленями, и начал просто остервенело вколачивать меня в матрас. Где-то на грани сознания я вновь почувствовал приступ боли, но смог просто отмахнуться, сосредоточившись на более приятных чувствах. Все это время, блондин не переставал дрочить мне, хотя все мои ощущения сосредоточились там где его член входил в меня резкими толчками. Оргазм пришел внезапно, жаркой волной прокатившись по всему телу. Я прижал Итана к себе так плотно, будто пытаясь врасти в него, почувствовать как он кончает внутри меня.

Блондин скатился с меня, устраиваясь рядом, и пытался отдышаться. Переглянувшись с парнем, мы вдруг оба рассмеялись. Да, картина была еще та! Простынь подо мной скаталась, превратившись в бесформенных комок тряпья, одеяло и подушки валялись на полу, видимо я их скинул. И мы, голые, но довольные, перемазанные моей спермой. Итан вытащил простынь из под нас, обтер меня и себя и кинул ее на пол, к остальному. Притянув меня к себе, парень сыто поцеловал меня в губы, зарылся носом в волосы.

— Знаешь, — мурлыкал блондинчик, — я хотел сказать тебе…