Просто скажи мне «Да»
Шрифт:
Я прочитала смс, и представила едкое выражение на лице мужа. Да, он жаждал реванша за неудачное утро. Мама – самая лучшая месть Вадима Алексеевича своей мышке, посмевшей поднять голову.
– Что ж, не стану тебя переубеждать, – многозначительно подмигнула мне Вика. —А вообще, надо было не увольнять Колокольцеву. И овцы были бы целы, и волки сыты.
– Согласна, промашка вышла с Колокольцевой, – кивнула я.
Повернула ключ в зажигании, и машина тронулась с места.
Ужин, так ужин. Меня мышеловками не напугаешь. А вот маме Вадима давно пора преподнести урок хороших манер.
Глава 8
Оказавшись
А насчет всего остального в этот вечер я решила не мелочиться. Пока мой муж разносил в пух и прах своих подчиненных на работе, я готовилась к ужину у Регины Тихоновой дома.
Я выбрала красное облегающее платье с открытой спиной. Дико сексуальное и пошлое. Губы тоже накрасила в тон платью, а также не забыла достать из коробки красные туфли на высокой шпильке. Да, мама, вам стоит знать, что Вадим женился на очень сексуальной женщине. В третий раз он женился исключительно ради удовольствия, и сегодня удовольствие сработает против него, потому что несмотря на всю свою харизму у Вадима были слабости. Если быть точной, то у него их две: он коллекционировал тропических бабочек, и он был безумно падок на блондинок в красном. Банально и скучно. Бабочки его успокаивали и умиротворяли, а блондинки в красном жутко заводили. Сегодня утром в «Орионе» у него не было возможности получить сексуальное удовлетворение, потому что я провела день в «Мартинез», Колокольцева съехала накануне, а Татьяна Стрельцова приедет только через три дня.
Я взглянула на себя в зеркало и усмехнулась. Образ, который я выбрала для ужина с мамой, двумя неудачными женами и детьми Вадима, заставит член моего мужа торчать колом. Он мечтает провести долгий вечер, получая удовольствие от колкого унижения, которому меня обычно подвергает его мать, но вместо этого он проведет вечер на иголках, страдая от невыносимой сексуальной жажды.
Подумав немного, я закинула в красную сумочку из бархата пачку сигарет, а потом надела длинное черное пальто. Как раз вовремя – машина Вадима подъехала на парковку у подъезда.
«Выходи, я приехал», – прилетело сухое сообщение на мой мобильник.
Вадим Алексеевич не удосужился мне позвонить, отделался сообщением. Значит, он не в духе.
Щелкнув замком на сумочке, я погасила свет в квартире и отправилась к лифту.
– А почему ты не зашел? – поинтересовалась у мужа, открывая переднюю дверцу его машины.
– Наверное, потому что уже половина шестого, а на дорогах пробки? – ядовито прищурился он.
Пожав плечами, я приземлилась на сиденье рядом с ним.
– Не понимаю, почему твоя мама не может проводить свои чаепития в выходные дни? К чему срывать всех с места в будни?
– Ей так удобно, – холодно отрезал Тихонов.
– Но ведь неудобно в первую очередь тебе, – мягко возразила я.
Понятно, что в любой другой день Вадим бы послал маму подальше и не приехал на ужин, ведь на носу было открытие нового корпуса в «Орионе», мы работали на износ. Но желание проучить меня за отказ было сильнее усталости.
– Давай ты сегодня не будешь спорить, – во взгляде мужа сверкнул опасный огонь. – У меня был трудный день, и я не хочу срывать на тебе свою злость.
«Для этого есть мама?» – едва не слетело у меня с языка, но я вовремя его прикусила.
Машина тронулась с места, выворачивая из парковочного кармана, и тут взгляд моего мужа зацепил красные туфли.
Он испытующе взглянул на меня, но ничего не сказал. Только осторожно выдохнул и сосредоточился на дороге.
Мы ехали в загородный дом его матери.
Дом, в котором проживала Регина Тихонова в полном одиночестве, был настоящим произведением искусства. Не знаю, какому архитектору пришло в голову создать это чудо искусства, но, если вы, как и я, являетесь фанатом классических детективов в духе Агаты Кристи, вас бы этот дом точно вдохновил. Меня вдохновлял. Если бы не психологическое давление его хозяйки, мне бы даже нравилось там бывать.
Выложенный красным кирпичом и окруженный еловым лесом трехэтажный особняк с башнями и просторной террасой был великолепен.
Не знаю, как моей свекрови было не страшно жить в таком огромном пространстве без единой души вокруг, но она не жаловалась.
Дом достался ей в наследство от деда по материнской линии, и она очень гордилась своим пристанищем. А чтобы ее не доставали немногочисленные соседи, Регина Тихонова держала свору огромных собак и до блеска начищенное ружье. Поговаривали, что из этого ружья она отстрелила яйца своему последнему любовнику, которого застукала с горничной. Благодаря Вадиму дело замяли, но после этого случая Регина предпочитала одиночество и услуги клининговых компаний. Никаких горничных и любовников.
Три огромных алабая могли загрызть насмерть любого и вводили в тихий ужас бывших жен моего мужа, но они никогда не трогали меня. Когда я приходила в особняк свекрови, псы становились ручными. Они виляли мне хвостами и с радостью брали лакомство из моих рук.
Когда наш автомобиль притормозил у высокого забора, там уже стояло две машины, на которых приехали остальные участники банкета, который сложно было назвать приятным мероприятием.
– Вадим, – я задумчиво притормозила у ворот и повернулась к запирающему машину Тихонову. – Зачем твои жены приезжают в гости к твоей маме? Что заставляет их терпеть ее едкие замечания и молчать?
Его губ коснулась садистская улыбка.
– Наследство. Стоит хоть кому-то пропустить один ужин, и мама вычеркнет их из списка наследников ее дома.
– И они терпят? Ради дома?
– Конечно. Мечтают, когда мама отправится на тот свет, чтобы разорвать дом в клочья и поделить огромные деньги, которые он стоит.
– И что, твою маму не капли не коробит, что они его продадут?
Тихонов едко усмехнулся.
– Они не знают, что никто из них не упомянут в завещании. Каждый раз мама показывает им фальшивку.
Я ошеломленно приоткрыла рот.
– Ты в игре, детка. Так что не проговорись, – муж собственническим жестом привлек меня к себе и повел в дом.
Алабаи в огромной клетке радостно залаяли, приветствуя нас.
– Привет, мои хорошие! – я обернулась на клетку и достала из кармана пальто пачку вкусностей для собак больших пород.
– Не смей их прикармливать! – зарычал Тихонов, но, прежде чем он грубо дернул меня за локоть, я успела бросить в клетку горсть угощений.
– Собаки – не люди, Вадим. Они чувствуют подлость, – усмехнулась я.