Просто умереть
Шрифт:
Если собеседник говорит правду, его взгляд автоматически смещается в направлении полушария, ведающего памятью, и наоборот. Брэнсон научился определять функции полушарий конкретного человека, следя за движением его глаз при ответе на простой контрольный вопрос – вроде того, который он только что задал, – когда у допрашиваемого не возникает необходимости лгать.
– Да я сегодня вообще не обедала, мне было не до этого.
Теперь, рассудил Гленн, можно и сказать ей.
– Мисс Харпер, насколько вы в курсе деловых операций своего
– Я целых полгода работала у Майкла секретаршей. Навряд ли мне что-то о них неизвестно.
– Стало быть, вы знаете о его компании на Каймановых островах?
На лице женщины отразилось неподдельное удивление. Глаза метнулись влево. Режим умопостроений. Значит, она врет.
– О его компании на Каймановых островах? – переспросила Эшли.
– Ну, строго говоря, Майкла и его партнера… – Брэнсон полистал свою записную книжку, – Марка Уоррена. Так вы в курсе существования этой офшорной компании? Она называется «Эйч-Ви пропертис интернешнл»?
Пару секунд Эшли безмолвно взирала на полицейского, затем опять переспросила:
– «Эйч-Ви пропертис интернешнл»?
– Ага.
– Нет, я ничего не знаю о ней.
– Понятно, – кивнул Гленн.
– И что вам о ней известно? – Интонация девушки слегка изменилась. Благодаря наставлениям Роя Грейса он знал, что это означает.
– Да больше ничего, мисс Харпер, я надеялся, это вы меня просветите.
Ее глаза опять метнулись влево. Снова режим умопостроений.
– Нет, – покачала головой Эшли, – мне очень жаль…
– Возможно, это не имеет никакого отношения к исчезновению Харрисона. В конце концов, люди сплошь и рядом пытаются уклониться от налогов, это вполне естественно.
– Майкл очень практичный. И обладает деловой хваткой. Но он ни за что не стал бы нарушать закон.
– Я вовсе не к этому веду, мисс Харпер. Всего лишь пытаюсь показать вам, что, возможно, вы не до конца знаете человека, за которого собрались замуж.
– И что это значит?
Брэнсон снова вскинул руки в примирительном жесте. Без пяти семь. Ему уже пора домой.
– Это вовсе не обязательно должно что-то означать. Однако из виду данный факт лучше не упускать. – Он улыбнулся Эшли.
Ответной улыбки не последовало.
17
В невероятно захламленном трейлере, стоящем вплотную к отцовскому дому на окраине Льюиса и выходящем окнами на свалку разбитых автомобилей во дворе, Дэйви смотрел по старенькому телевизору с постоянно дергающимся изображением американский полицейский сериал «Закон и порядок». Его любимый герой, крутой коп, детектив по имени Рейнальдо Кёртис, сверлил взглядом бандюгана, держа того за грудки.
«Слышь, ты, врубаешься, что я тебе говорю?» – прорычал Рейнальдо Кёртис.
Дэйви, в мешковатых джинсах и плотно нахлобученной бейсболке, откинулся на обшарпанный диванчик и, толком не прожевав батончик «Твинки» из запасов, еженедельно доставляемых ему по заказу из Штатов,
– Да, ублюдок! Слышь, ты, врубаешься, что я тебе говорю?
На вздувшемся линолеуме подле его ног, вполне гармонично вписываясь в груды мусора, по большей части собранного в рабочих поездках с отцом, валялись упаковки от чизбургера и картошки фри, которые Дэйви ел сегодня на ужин. Всевозможный хлам покрывал буквально каждый квадратный дюйм пола, стеллажа и стола в жилище парня.
Рядом с ним лежали части рации, найденной еще пару ночей назад. Дэйви намеревался починить ее, да все как-то руки не доходили. Он бездумно взял главный корпус и принялся его разглядывать.
Штуковина основательно растрескалась, после того как грохнулась об асфальт. Еще он подобрал с дороги кусок пластика с выступами и две пальчиковые батарейки. Дэйви вправду хотел собрать прибор, но почему-то это напрочь вылетело у него из головы. Как и уйма прочих вещей. С памятью у него всегда были проблемы.
Ох уж эти вещи!
Среди них сплошь и рядом попадались такие, что совершенно не имели смысла.
Жизнь вообще походила на головоломку, этакую мозаику, части которой постоянно пропадали. Важные части. Вот сейчас у него были четыре фрагмента рации. Растрескавшаяся коробочка, две батарейки и вроде как крышка.
Дэйви доел последний кусочек «Твинки» и облизал обертку, которую тут же бросил на пол.
– Врубаешься, что я тебе говорю? – проговорил он, ни к кому не обращаясь. Затем наклонился, подобрал пластиковый контейнер от чизбургера и поводил пальцем по остаткам кетчупа. – Да! Слышь, ты, врубаешься, что я тебе говорю?
Парень засмеялся неизвестно чему. По телевизору пустили рекламу. Какая-то вкрадчивая медийная невдупляйка трындела об ипотечных тарифах. Дэйви нетерпеливо бросил:
– Детка, ну давай уже кино!
Но вместо этого началась другая реклама. В ролике по ковру полз младенец, бубня при этом густым мужским басом. Дэйви какое-то время зачарованно таращился на экран, гадая, как ребенок смог научиться так разговаривать. Затем его внимание вновь переключилось на рацию. Он вытащил на всю длину телескопическую антенну устройства, потом сложил ее обратно.
– «Керлоинк!» – воскликнул Дэйви, невесть почему коверкая слово «Керлинк» – название фирмы-производителя подобных устройств. – «Керлоинк!»
Направив антенну на телевизор, парень сделал вид, будто прицеливается из рации. Но тут на экран вернулся сериал.
Дэйви глянул на новенькие часы на руке, которые папа подарил ему вчера на день рождения. Они предназначались для хронометража автогонок и были оснащены уймой кнопочек, шкал и цифровых индикаторов, в назначении которых он еще толком не разобрался. Папа обещал помочь ему прочитать руководство и объяснить непонятные слова. К воскресенью штуковина обязательно должна работать – будут транслировать Гран-при Монако «Формулы-1», и важно подготовиться к гонке заранее.