Просто умереть
Шрифт:
Все четверо зашлись хохотом. Настал черед Джоша:
– Слушай, Майкл, мы тут намылились в один потрясный клуб. У них самые шикарные телки – знаешь, как они скользят с голыми задницами вверх-вниз по шесту! Да тебя паралич расшибет от зависти, что пропустил это!
– Слуште, давайте прекратим, пожаста. Мне вправду не до смеха. – В невнятной речи Майкла зазвучали плаксивые нотки.
Роббо увидел, что впереди на дороге проводятся ремонтные работы. Горел зеленый свет, и он поддал газу.
Перегнувшись через Джоша, Люк прокричал в рацию:
– Эй, Майкл, расслабься, мы вернемся через пару часиков!
– Что значит «через пару часиков»? Хорошенькое
Светофор переключился на красный. Однако времени, чтобы затормозить, уже не было, и Роббо, ускорившись еще больше, рискнул проскочить на запрещающий сигнал.
– Дайте-ка мне, – нетерпеливо схватил он затем рацию, выруливая на затяжном вираже одной рукой. В тусклом свете от приборной панели уставился на устройство и в конце концов отыскал кнопку «Вызов».
– Эй, Майкл…
– Роббо! – раздался вдруг вопль Люка.
Сверху прямо на них надвигались фары.
Буквально ослепляли их.
Затем последовал гудок – низкий, как у большегрузов, и грозный.
– Ро-о-оббо-о-о! – снова заорал Люк.
Толстяк в панике вдарил по тормозам и выронил рацию. Затем лихорадочно закрутил рулем, отчаянно высматривая, куда бы нырнуть. Справа – деревья, слева – бульдозер, а спереди через лобовое стекло били светом фары, обжигая глаза, подобно товарняку, неумолимо мчась на него из сплошной сетки дождя.
2
Перед глазами у Майкла все плыло. Из рации донеслись вопли, за которыми последовал стук, как будто на другом конце уронили передатчик.
А потом – тишина.
Он нажал кнопку вызова:
– Эй!
В ответ раздался лишь статический треск.
– Эй, парни!
По-прежнему ничего. Майкл сфокусировал взгляд на устройстве. Это была почти квадратная штуковина в черном пластиковом корпусе с двумя антеннами – одна короткая, другая подлиннее – и тисненым логотипом «Моторола» на решетке динамика. Еще на передней панели располагались выключатель, регулятор громкости, селектор каналов и крошечный зеленый светодиод, в темноте горевший очень ярко. Затем Майкл уставился на белый атлас в нескольких дюймах над собой и принялся учащенно дышать, стараясь обуздать панику. Ему нужно было помочиться – позарез, просто до безумия.
Где он, черт побери? И где Джош, Люк, Пит и Роббо? Стоят вокруг и радостно ржут? Или эти сволочи и вправду рванули в клуб?
Потом снова дало о себе знать опьянение, и паника отступила. Мысли замедлились, начали путаться. Веки устало опустились, и Майкл едва не позволил заманить себя в царство Морфея.
Он открыл глаза, и перед ними неотчетливо проступила атласная обивка, в то время как внутри стремительно разбухла волна тошноты, которая в следующее мгновение подбросила его в воздух, а затем швырнула вниз. Снова вверх. И опять вниз. Харрисон судорожно сглотнул и снова закрыл глаза. Голова шла кругом, и гроб словно бы поплыл, покачиваясь из стороны в сторону. Мочиться как будто уже хотелось меньше, да и тошнота вдруг отступила. А вообще здесь было вполне уютно. Плывешь себе, прямо как в широкой кровати!
Веки Майкла в очередной раз сомкнулись, и он камнем провалился в сон.
3
Рой Грейс попал в пробку и теперь сидел в темноте в своей старенькой «альфе-ромео». По крыше стучал дождь, а сам он нервно барабанил пальцами по рулю, вполуха слушая компакт-диск Дайдо. Грейс пребывал в напряжении. В нетерпении. В тоске.
В препаршивейшем настроении.
Завтра ему предстояло выступать в суде, и ничего хорошего это не сулило.
Рой глотнул из бутылки
– Поехали, ну поехали же! – простонал Грейс, забарабанив пальцами еще ожесточеннее. Он и без того опаздывал на свидание вот уже на сорок минут. А опаздывать Рой очень не любил, считая это проявлением грубости и невоспитанности, все равно что дать другому человеку понять: «Мое время важнее твоего, а потому я имею право заставить тебя подождать».
Уйди он из участка минутой раньше, наверняка успел бы на встречу: вызов принял бы кто-нибудь другой, и ограбление брайтонского ювелирного магазина, который протаранили на машине два черт знает чем обдолбанных ублюдка, стало бы проблемой кого-то из его коллег. Но таковы уж издержки службы в полиции – преступники не столь учтивы, чтобы придерживаться графика работы ее сотрудников.
Ох, не следовало ему сегодняшним вечером устраивать гулянок, это было ясно как божий день. Лучше бы оставался дома, готовился к завтрашнему заседанию. Вытащив бутылку, Грейс снова глотнул воды. Во рту пересохло, а под ложечку словно бы свинца налили.
За последнюю пару-тройку лет друзья навязали Рою несколько свиданий вслепую, и перед каждой встречей он превращался в сущий комок нервов. Сегодня мандраж был еще даже сильнее обычного, да в придачу, лишенный возможности принять душ и переодеться, Грейс ощущал неловкость за свой внешний вид. Его скрупулезные планы принарядиться накрылись медным тазом, и все из-за этой парочки подонков.
Один из них пальнул из обреза в полицейского, который был не на дежурстве, а просто оказался поблизости от ювелирного магазина – к счастью, все же не слишком близко. Рою доводилось видеть – и гораздо чаще, чем ему бы того хотелось, – последствия выстрела из дробовика двенадцатого калибра с расстояния в несколько футов. Запросто можно отстрелить человеку руку или ногу или же проделать ему в груди дыру размером с футбольный мяч. Этот же полицейский, детектив Билл Грин – Грейс его знал, им доводилось несколько раз играть в регби в одной команде, – получил заряд дроби с тридцати ярдов. С такого расстояния можно уложить разве что фазана или кролика, но никак не здоровяка-спортсмена, весящего пятнадцать стоунов [1] да еще облаченного в кожаную куртку. Биллу Грину относительно повезло – тело защитила куртка, однако несколько дробинок все же попали ему в лицо, причем одна из них угодила в левый глаз.
1
Стоун – британская единица массы, равная 6,35 кг.
К тому времени, когда Грейс прибыл на место происшествия, незадачливые грабители уже были арестованы – при попытке удрать на своем джипе они потерпели аварию и перевернулись. Рой был полон решимости повесить на них помимо вооруженного ограбления еще и покушение на убийство. Его бесило, что теперь британские преступники все чаще и чаще пускают в ход пушки, вынуждая полицейских всегда иметь под рукой оружие. Во времена его отца такого и в помине не было. Теперь же стало вполне обычным делом, что в некоторых городах сотрудники правоохранительных органов постоянно держат в багажниках своих машин оружие. Вообще-то, от природы Грейс мстительностью не отличался, однако был твердо убежден, что всякого, кто выстрелил в полицейского – или просто в любого невинного человека, – следует повесить.