Просто вдвоем
Шрифт:
Моя напарница пробила заказ. Мочки ушей у нее были растянуты серьгами-тоннелями, а столько пирсинга и татуировок я не видел больше ни у кого. Поэтому, даже не зная Ив, я догадался бы, что она не жаловала «сестричек». Не знаю, была ли у нее для этого веская причина. Так или иначе, откровенничать со мной она не собиралась. Думаю, что наши прохладные отношения объяснялись просто: по мнению Ив, как и по мнению всех окружающих, мои собственные татуировки и пирсинг свидетельствовали о том, что я был расположен к общению не более, чем она сама. Отчасти это было правдой. Меня действительно не тянуло к людям.
Я вдруг представил себе, как поступила бы Ив, если бы какой-нибудь качок-«братишка» рискнул к ней излишне приблизиться. Наверное, вынула бы из брови штырь и заколола этого дурака, а уж потом стала бы спрашивать.
– Вот тут позвольте с вами не согласиться, – сказала рыженькая своей подруге. – Кеннеди самый что ни на есть натуральный долбаный говнюк. Она не понимала, а я уже знала. Он порвал с ней, перед тем как начать клеить всех подряд, только потому, что ему так было удобнее. Он думал, это снимет с него ответственность за то, что он разбил ей сердце. Они встречались три года, Мэгги. Это долго! У меня в голове не укладывается!
Мэгги вздохнула:
– Да уж. Мы с Уиллом три недели как вместе. Если бы не член, как у…
– Вашу карту, – вмешалась Ив с нескрываемой брезгливостью в голосе.
Я предпочел не рисовать в своем воображении портрет этого Уилла, кем бы он ни был.
– Так вот, я бы с катушек слетела от скуки. Милее некуда, но едва откроет рот…
– Ну ты и сучка! – прыснула рыжая.
Я достал из холодильника чай, а Ив налила в шейкер сироп.
– Да-да, конечно, хорошие девочки никогда не кончают. Так что будем делать с Жаклин?
– С Хеллоуином у нас ничего не вышло, – вздохнула рыжая. – Она ушла совсем рано. Наверное, из-за того, что Кеннеди прямо у нее перед носом клеил Харпер. Она гонялась за ним с весны и теперь распушила хвост. О боже! Зачем только я потащила Джей на эту дурацкую попойку!
Ив закатила глаза и поставила стаканы, но ее раздражение никого не смутило. Девчонки преспокойно просунули соломинки в крышки и развернулись, продолжая увлеченно обсуждать свой план.
– Давай принарядим ее, как пирожное, и отведем куда-нибудь, где не бывает Кеннеди. Ей давно пора развеяться.
Рыжая назвала известный клуб, где крутили исключительно попсу (заезженную дрянь, набранную по хит-парадам), и я понял, что вышел на новый уровень идиотизма: решил туда пойти. Мне нужно было увидеться с Жаклин на нейтральной территории, и ради этого я мог стерпеть очень многое. Даже поп-музыку.
На сегодняшней лекции я почти не смотрел на Джеки. Пытался побороть притяжение, которое начал испытывать задолго до того, как помешал тому уроду изнасиловать ее на парковке. Да, в ту ночь я спас Жаклин, но заодно стал свидетелем ее унижения, от которого, наверное, она до сих пор не оправилась. Теперь она навсегда связала меня с теми событиями, и я о них неизбежно напоминал.
Я мог не сомневаться в ее отношении ко мне, так как сам, когда она подошла к моей стойке в понедельник, видел ее вспыхнувшие щеки и округлившиеся испуганные глаза. Слышал, как в ответ на мой вопрос она быстро пробормотала: «Все нормально». Почувствовал, как она отдернула руку, стоило мне задеть ее пальцы, передавая карту.
Но в среду
По идее, мне следовало избегать встреч с Жаклин, но, думая о ней, я терял способность логически мыслить. Меня переполняли иррациональные желания: стать тем, кем я никогда уже не стану; иметь то, чего не могу иметь.
Мне хотелось быть здоровым, цельным человеком.
Следя за тем, как подружки накачивали Жаклин коктейлями и подталкивали ко всем, кто приглашал ее на танец, я заподозрил, что она не рассказала им о событиях страшной ночи. Они притащили ее сюда и подбивали броситься в объятия к первому встречному, чтобы оправиться от разрыва с Муром, а не от попытки изнасилования. Своими улыбками и кривлянием девчонки веселили ее, и я был рад видеть Жаклин в добром и светлом настроении, независимо от его причин.
Я понимал, что должен оставить Джеки в покое. Но она, сама не того не ведая, была для меня непреодолимым соблазном. Она не могла знать, что я издалека наблюдал за тем, как приходили в упадок ее отношения с Кеннеди. Не могла знать, что чувство юмора и ум, которые она демонстрировала в своих письмах, были так же притягательны для меня, как отрешенные движения ее пальцев под воображаемую музыку.
Однажды Мур позволил себе укорить Жаклин за то, что она невнимательно слушала его разглагольствования. Мне захотелось прибить этого идиота. Как же туго надо соображать, чтобы три года быть рядом с такой девушкой и все это время не видеть ее!
Я допил пиво и освободил место у барной стойки, не зная, что делать дальше. Я очень боялся подвести Чарльза. Поскольку этот клуб был категорически не в моем вкусе, пришлось себе признаться: я пришел сюда ради нее, сознательно проигнорировав тот факт, что она моя студентка. Теперь я незаметно прокрадусь к выходу. Или просто поздороваюсь и тут же уйду.
Я подошел к Жаклин со спины. Каблуки заметно прибавили ей роста, и все равно я возвышался над ней, как каланча. Коснувшись ее мягкой руки, я понял, что изображать борьбу с искушением будет выше моих сил – по крайней мере, в ближайшие секунды. Я смутно видел подружек Жаклин, стоявших ко мне лицом, но не мог сосредоточиться ни на чем, кроме ее открытого плеча.
Она повернулась, и мой взгляд упал прямиком на декольте. Бог мой! Я быстро поднял глаза. Заметив, что я хоть и недолго, но вполне откровенно пялился на ее грудь, Жаклин удивленно выгнула брови и как будто задержала дыхание. Я позволил себе подпасть под гипнотическое воздействие ее глаз. Отвлекаться на «пирожное» времени не было: мне хотелось ее доверия. Очень хотелось, даже если я его не заслуживал.
Пока она переводила дух, я вспомнил нашу с ней переписку: шутливые жалобы на друзей, которые в обмен на пиво пользуются ее пикапом для перевозки грузов, забавные рассказы об учениках (наверняка мальчишки на каждом занятии сходили с ума от такой училки). Я не смог сдержать глупую улыбку, хотя, строго говоря, все эти письма Жаклин писала не мне. Весь этот цирк я, идиот, затеял, чтобы она меня не боялась.