Просто жизнь. Одна из миллионов
Шрифт:
Я видел, что он искренне хочет помочь мне. Очень мне не хотелось обижать хорошего человека, но извинившись, все же вынужден был отказаться. Он не обиделся. Долго и внимательно смотрел на меня.
– Вы очень честный и мужественный человек. Вы — первый и, думаю — последний, кто нашел в себе силы отказаться от этого. Обычно меня упрашивают, чтобы я сделал такую справку.
Я пожал плечами.
– Таким родители воспитали. Я не могу и не хочу отказываться от своих предков. Родился русским — им же и помру. Извините.
– Хорошие у Вас родители.
– Спасибо.
– Это им спасибо. Извините, что ничем не смог помочь, но если вам потребуется моя помощь, обращайтесь или звоните в любое время и не
Он дал мне свою визитку. Осталось только распрощаться. Выходя из его кабинета, попытался оставить деньги его секретарше, но несмотря на ее приветливую улыбку, получил решительный отпор. Интересно, когда это он ей успел сказать?
В общем и этот поход закончился ничем. Впрочем, навел он меня на одну интересную мысль. В процессе разговора сказал, что я мог бы попытаться просить политического убежища, хотя это вариант из фантастических. Но зато этот вариант тоже позволил бы обойтись без денег, которых у нас и так нет. Эта мысль запала мне в голову и я высказал ее жене. Сначала конечно посмеялись. Ну а потом посмотрели с другой стороны, а почему бы и нет? Ведь чтобы получить статус политического беженца достаточно доказать хотя бы один из четырех пунктов. А что мы имеем?
Преследования по национальному или этническому признаку. Имеем? В сущности — да. Ведь прописка у нас в паспортах грозненская. А в Грозном нас разве не истребляли? А разве Грозный не российская территория? А в России-то нас не прописывают. Так мы живем здесь или только проживаем? Не вполне честно? Правильно. А бросать нас на убой было честно? А в России пинать — честно?
Преследования по религиозным убеждениям. Имеем? Имеем! Разве не шакалы сказали, что христиан они первыми «резить» будут? Или они не подкрепили своих слов делом?
Преследования по политическим убеждениям. Ну а разве эта прокоммунистическая бюрократия Ельцина нас не преследует? От того, что Ельцин в церковь пару раз сходил, он коммунистом уже перестал быть? Или от того, что этот режим в «демократический цвет» покрасили, он перестал быть прокоммунистическим?
Так или иначе, а терять нам нечего.
Теперь надо посмотреть, какие же страны могут взять политических беженцев. Насколько мы знаем из прессы, то США и Канада. Ведь именно там оседали наши бесчисленные спортсмены, диссиденты, артисты. Мы, правда, к этим категориям не относимся, но разве не пригодятся им работящие люди, если уж они России не нужны?
Выбрали один из дней, взяли документы и с утра поехали в американское посольство. Очередь конечно впечатляла. Как будто пол-Москвы в ней стоит. По очереди снуют какие-то жучки, продающие анкеты. Нужны они нам или нет, сказать трудно. Но цену жучки заламывают приличную. Решили обойтись, тем более, что у нас вопрос уж очень специфичный. Нужна будет такая анкета, так в посольстве и купим.
Очередь двигалась не спеша. Запускали партиями. Все же и до нас дошло, где-то после обеда. Перед проходом в индукционное кольцо выкладывали все из карманов. И у меня, и у жены были небольшие газовые баллончики, которые мы всегда носили с собой. Шантропы в городе развелось изрядно. Я совсем о баллончиках забыл, надо было дома оставить ради такого случая. Как сейчас на нас охранники отреагируют? Еще за террористов примут? Обошлось. Молодой, двухметровый парнишка в американской форме, увидел наше смущение, подмигнул нам: — «It’s o’key! No problem. You can have them back later.»
Большой зал с кучей окошек и людской гомон как на базаре. Оно и понятно, у кого-то судьба может решается, поэтому и голоса повышенные. Заняли очередь в одно из окошек. Пока стояли, кое-что уже понимать начали. Практически все здесь находящиеся стояли на эмиграцию по воссоединению семей. Но это лишь так официально называется. В реальности пытались доказать свое право на эмиграцию, опираясь на то, что кто-то из родственников, являясь американским жителем, прислал им вызов. У нас вызывало удивление, когда кто-то, как у нас говорится — седьмая вода на киселе — чуть не с кулаками бросался на стекло, доказывая свою правоту. Когда ближе подошли к окошку, я заметил на стенке листик, видимо для этой работницы шпаргалка, в котором перечислены были все степени родства. Удивительно. Я даже не подозревал, как их много, порядка 25-ти позиций. До того интересно было читать, что-то типа: внук троюродного брата по линии бабушки со стороны отца… Но раз список висит, значит и такие претендуют. Есть от чего похихикать. Однако, людей понять можно. За что только не вцепишься, когда ехать приспичит. Правда контингент в зале, в национальном отношении был преимущественно однороден. Наверное, мы с женой одни от русских присутствовали. Ну и еще несколько смуглых кое-где виднелось. Мужчина перед нами в сопровождении нескольких родственников тоже доказывал свое право, опираясь на нечто подобное, какую-то уж очень далекую родственную связь. Нам с женой чисто по-человечески стало жаль эту девушку за стеклом, уже основательно уставшую. Только когда он уже перешел на мат, она вызвала охранника и их вывели. Мы упали духом, ведь после такого прессинга вряд ли она способна нас выслушать. Но видимо ей эти сцены были не в новинку.
Жена заговорила с ней на безупречном английском и видимо немного подняла ей настроение. У нее даже вырвалось удивленное «О-о? Are you American?» Внимательно выслушала, почитала документы, извинилась, но сказала, что по вопросам политического убежища посольство не принимает. Потом, посмотрев по сторонам, уже чисто от себя добавила, что если мы обратимся с территории любой другой страны, то у нас есть все основания.
– Но я этого вам не говорила! Просто вижу приличных людей, какие здесь редкость, в отличие от этих…
И она презрительно кивнула на зал.
Мы понимали ее, если такие как предыдущий посетитель были здесь частыми клиентами. Да и не только он. Практически у каждого окошка стояла подобная перебранка. Базар, да и только.
Ну что же. И это результат. Хоть и отрицательный. Однако, выехать в другую страну нам просто не на что. Остается еще один вариант — канадское посольство.
В него решили не идти, а просто позвонить. Если уж есть какой-то смысл, то тогда сходим, а зря убивать день тоже не хочется. Снял трубку:
– Здравствуйте! С кем я могу поговорить по поводу политического убежища?
– Посольство этим не занимается! Больше сюда не звоните.
Презрительный и хамский голос отрезал категорично. Однако сомнение не оставляло, что же за загадка такая? Или тоже надо с территории другой страны? А деньги где брать на такую поездку? Нет. Надо все же пробить этот заколдованный круг. Как? Надо подумать. Судя по прекрасному русскому, на телефоне явно сидит урожденная русская. Наверняка работница конторы, той, что бурит глубоко. Такую породу дамочек тоже знаем, их не прошибить даже тараном. Но на такую тоже свой подход найти можно. Уж наверняка у нее английский от совершенства далек. Ну а с моей женой ей никак тягаться невозможно. Если сами англоязычные не верят, что она русская?!.. Вот на этом и сыграем.
За трубку взялась жена, я взял параллельную.
– Hello! I need to speak to someone in charge about political asylum.
На том конце трубки растерянная заминка. Даже отсюда чувствую, как скрипят заржавевшие извилины у этой вредной и хамовитой заразы. Пытается вычислить по акценту и произношению, это кто-то из своих или натуральная иностранка? Шалишь, голуба. Не для твоих мозгов такие ребусы… Метровая пауза все же закончилась:
– Just a minute, please.
Щелчок переключения, трубку снимает мужчина.