Простодушны и доверчивы
Шрифт:
— Ты его знаешь? — удивилась младшая внучка.
— Ты знаешь точку привязки для прыжка? — озаботило Ольгу нечто иное.
Первое её нисколько не волновало: если дед и не знает губернатора, тому придётся с ним познакомиться. Когда из воздуха в его кабинете материализуется бородатый обломище в наряде очень далёких предков с огненной рогатиной в руке. Что-то ей подсказывало: губернатор не откажется пообщаться. Если так разобраться, они ему услугу окажут, вскрыв преступление: неаккуратное и незаконное обращением с федеральной
Людмила, между тем, покинула кресло, вяло поправляя волосы и шаря по бумагам на столе рассеянным взглядом. И тут перед ней возник громадный воин с посохом. Она застыла, поражённо хлопая глазами. На пару секунд — полуверице не нужно было объяснять, откуда он взялся. А потом тело Людмилы рухнуло на пол, как подкошенное.
— Ку-ку! — радостно поприветствовала нырнувшую в межмирье полуверицу девица в белой ферязи. — Какая встреча!
Её огненный кнут мгновенно обвил попавшегося духа за шею. И пополз ниже, образуя одну петлю за другой. Но полуверица, казалось, этого не замечала. Она выпучила на второго приставника круглые выпуклые уже практически нечеловеческие глазищи без век. Широкий — как у игошки — безгубый рот скалился и гавкал что-то невнятное.
Костлявая женщина с лицом скелета, обтянутого серой кожей, бросалась на соперницу бешенной собакой, которую удерживал лишь поводок самобоя. Вытянутые вперёд руки пытались дотянуться до ненавистной разлучницы и вцепиться той в горло. Скрюченные пальцы напоминали чудовищной длины когти — которыми, собственно, и заканчивались.
Жидкий клок волос на макушке довершал кошмарное зрелище того, как могут со временем деформироваться неупокоенные. Кстати, лохмотья — бывшие когда-то длинным сарафаном — были отнюдь не красные.
— Что любовь-то с нами делает, — притворно посетовала Ветка, стараясь не пережать с кнутом, чтобы не отрезать взбесившейся полуверице голову.
Её, вообще-то, планировалось допросить, а не ликвидироваться безо всякой пользы.
— Не смешно, — раздражённо процедила Ольга.
Раздумывая, как бы вернуть этому созданию сознание — хоть ненадолго. Иначе полковник им устроит такую головомойку, что сами начнут бросаться на людей, как собаки.
— Да, скажи ей, наконец, — потребовала Ветка, всё больше тревожась за целостность пленницы.
Самобою до фонаря их планы. Он мужик суровый и конкретный: что драть кого-то подтаскивать, что драных оттаскивать — без разницы. Главное, защитить хозяйку. А тут такое.
— Ты о чём? — не поняла бестолковая разлучница.
— Что у тебя шашни с Ильёй, — менторским тоном пояснила сестрица. — А на Олега тебе начхать.
Ольга не успела воспользоваться мудрым советом: полуверица вдруг замерла. Её рот ещё скалился, а пальцы хищно скребли воздух, но в глазах сверкнула искра понимания услышанного.
— Да, — стараясь не отпускать глазами её взгляд, громко и чётко подтвердила Ольга. — Я люблю Илью. Он любит меня. Если не врёт. Поэтому я надеюсь вскоре выйти замуж.
Дряхлая влюблённая дура долго вращала глазищами, беззвучно шлёпая губами. Наконец, переварила неимоверную для неё новость и переспросила:
— Илья и ты… вы… А как же… Олег? — таки выдавила полуверица единственное, что её волновало.
— Его я не люблю, — отчеканила Ольга. — А сегодня ещё и уважать перестала. Когда увидела, как он с тобой обращается.
— Не смей! Не смей! Он мой! — вновь облаяло её осчастливленное чучело, пока до конца не уразумев сего факта.
— Хватит! — рявкнула Ольга, понимая, что увещеваниями она будет долго приводить его в чувство. — Не придуривайся! Главное ты знаешь: Олег твой. До скончания веков. А теперь сосредоточься и слушай. Пока я тебя не убила, — не удержавшись, в сердцах проворчала она.
Подействовало. Полуверица перестала изображать из себя невменяемую социопатку и замерла.
— Марго тебе не рассказала о нас с Ильёй? — не без задней мысли уточнила Ольга, уткнув блисковицу ей в лоб. — Не обрадовала тем, что я тебе не соперница?
— Нет, — гавкнула полуверица, изумительно игнорируя стрелу.
— А она тебя не предупредила, — продолжила Ольга, — что приставников стоит остерегаться? Что они тебя ищут и вот-вот найдут. Как нашли уже Анжелу и Тимура.
— Нет, — гавкнула полуверица уже слегка растерянно.
— Подставила она тебя, — с насмешливым сочувствием констатировала Ветка.
— Подставила, — внезапно почти равнодушно согласилась полуверица, после чего неподражаемо спокойно и разумно поинтересовалась: — И что вам надобно?
— Имена тех, кто изменил границы заповедника, — потребовала Ольга. — Кому вы заплатили?
— И вы меня сразу отпустите, — абсолютно не верил в такой исход давно уже не молоденький дух. — Ты-то уж точно пожелаешь от меня избавиться, — с неизъяснимой ненавистью уставилась она в глаза лучницы.
— Зачем? — без капли удивления осведомилась Ольга.
И тут ей в голову влетела одна интересная мыслишка:
— Это ведь ты посещаешь по ночам Илью?
Полуверица вновь оскалилась, выставляя напоказ пеньки гнилых зубов. Это не мешало духу выговаривать все звуки без помех — не то, что в мире смертных.
— Ты, — приняла Ольга её молчание за знак согласия. — Ну, так давай поторгуемся. Ты отдаёшь нам имена взяточников и зарекаешься оставить в покое моего Илью. А мы не провожаем тебя в последний путь. И не оповещаем Марго о твоём проколе. Не думаю, что после него Ма-Са-Та оставит тебя существовать и дальше.
Она приготовилась к долгим мелочным препирательствам и бесконечному торгу. Однако полуверица её вновь удивила:
— Согласна. Отпустите.
Бабуля была права: все эти духи сплошные эгоисты и прохиндеи.