Пространственно-временной континуум
Шрифт:
– У него вся его машина – маленькая штуковина цилиндрической формы, которую он положил на одну из чаш подключенного генератора. Они заработали, начали сверкать. Все это было в душевой кабинке, видимо для уединения сделано было. Но я помешала ему и вот, мы вместе совершили прыжок во времени.
– Тот генератор и подвал необходимое количество энергии для перемещения по этим тоннелям. Видимо через пространственно-временной континуум ты и переместилась сюда.
– Возможно, не буду этого отрицать, – сказала она. – Настроение у меня крайне паршивое после того, что он мне сказал. Получается, я тут застряла, не имея никаких документов, жилья, вещей,
– Придется, я сама не люблю перемен, долго приспосабливалась к окружающей среде, когда училась в Америке, да и вообще к университету. Но приходиться делать. Тяжело осознать то, что лишилась сестры, лишилась того, что у тебя было и сейчас ты без всего по сути, – сказала Рита. – Со мной впервые такое событие, как это. Я тебе буду помогать осваиваться тут и помогать в поимке этого преступника. Привыкай к тому, что тут происходит тут. Я уверена, что тут есть то, чего нет там и это хорошее.
– Да, воздух тут чистый и продукты у вас есть свежие. И вообще, деревьев очень много, мне нравиться они тут. Это, пожалуй, большой плюс в этом всем. У нас в будущем природы почти нет, люди опустошили много чего, лес есть далеко от городов, где почти необитаемые территории. В Сибири он сохранился и у нас на Дальнем Востоке, но не так много, как было раньше. Пока мне сложно сказать, как у вас устроено общество и власть. Я тут всего второй день. Я до сих пор не могу отойти от своего перемещения, я оторвана от своей зоны комфорта. Очень сложно морально это все.
– Понимаю, прям как я в первые дни в Америке, – сказала Рита.
– Как ты там оказалась вообще?
– Программа обучения от посольства, – объяснила Рита.
– Ясно.
Они уже приехали домой. И пошли в квартиру. Мамы Риты дома не было, Рита подумала, что пять по своим подружкам, болтает напролет с ними.
– Матери нет, ладно, пойдем есть, а потом я сяду над этими четками, почувствую, – сказала Рита.
Поев, Рита взяла четки, положила их на столе, села перед ними и протянув руку над ней, застыла. Рэйчел с интересом это все наблюдала, сидя рядом на табуретке. Действие продолжалось на протяжении девяти минут.
Рита в это время видела достаточно интересные картины, перед глазами возникали всякие графические образы, которые трансформировала в слова.
– Я вижу, как он весь день ездит по городу в разных местах, добывая нужные ему материалы. Он всех вводит в состояние гипноза, чтобы получить нужные для него ингредиенты. Он хочет соорудить бомбу, – сказала она, затем опять закрыла глаза.
– Он собирается провести завтра утром митинг, он уже собирает людей в интернете на него, – произнесла она.
Рэйчел внимательно слушала каждое ее слово.
– Он хочет взорвать один из центральных банков, которые выдают ипотеки. Завтра.
Рэйчел была шокирована, в ее голове уже возникла мысль, побуждающая ее позвонить Марку, свой старый телефон ей Рита уже выдала, звонить можно.
– Сначала будет митинг, а потом взрыв, – сказала Рита. – Митинг будет с утра, в девять часов, а через два часа прозвучит взрыв. В отделении банка на Алеутской улице.
– Это все? – спросила Рэйчел.
– Да. Он этим всем хочет заявить о себе, как о новой оппозиции.
– Я уже поняла. Он беспощадный человек, серьезно. Он всегда говорил,
– Знаешь, я одно время тоже так думала. К церкви у меня своеобразное отношение, я сама не крещеная, ну и мать такая же. Так вот, я не верю священникам, потому что знаю, что все они очень богатые люди. Церковь в России – очень выгодная организация, которая не платить налогов. Налогов. Сам патриарх и остальные представители церковного синода обладают неистовыми богатствами. Откуда это все? И католики так же. К тому же, я из истории знаю о таком понятии как индульгенция – отпущении грехов за деньги и выдачи грамот, которые об этом свидетельствовали и назывались индульгенцией. С индуизмом и мусульманством я так не считала долго время. Но потом узнала о таком явлении как неосуфизм, где собрано все понемногу. И позже узнала, что всякие ашрамы – это санатории за большие деньги, простым языком говоря, то быстро разочаровалась в этих всех восточных учениях. Вся это религия – одна большая иллюзия, и только наука опирается на то, что есть и за это я ее уважаю и, если меня просят о вере, я скажу, что верю в науку, как двигатель человеческой мысли, – высказалась Рита.
– В будущем большинство кстати в это и верит. Религиозных меньше стало. Когда я родилась, эта концепция как раз и укрепилась в умах большинства, что необходимо верить в науку. Эта очень удобная вера, оказывается. Можно так же управлять людьми, только совсем по-другому, но иллюзий никаких нет, как в религии. А те, кто все же не отрекся от веры, втихую молятся богу. Но это запрещено, был трудный процесс отказа от религии и не только у нас, но во всех странах.
– То есть, там поняли, что религия – это просто-напросто иллюзия и решили отказаться от нее?
– Да, – сказала Рэйчел. – Но не везде от этого отказались. Европа, Африка, мы, Северная и Южная Америка, Австралия и часть Азии да. Мусульманский мир и Индия нет. Мировое сообщество по этому поводу сильно разделилось.
– Процесс тяжелый и болезненный, но лично мне приятно осознавать, что хоть в будущем произошло торжество науки над религией. То, о чем мечтало большинство ученых двадцатого века, произошло в двадцать первом!
– Ты прям так воодушевилась! – подметила Рэйчел.
– Да, а как тут не воодушевиться. Серьезно, я хоть и терпимо отношусь к многим религиям, но все-таки я человек науки, как я считаю. Громко сказано, но по сути да. В моем контексте это означает, что я верю в науку, я ее фанат и все. А религия – это далекий шаг назад от прогресса, к которому ведет наука. Религия ведет к регрессу.
– Правильно говоришь. В моей семье верующих не было. Разве что бабушка, но не мать. Мама была атеисткой, как и папа. И я тоже.
– У меня мама тоже атеистка, – подтвердила Рита.
– Это правильно по сути. Моя мать так рассказывала: она сама уже не верила в религию, но по традиции от своих родителей отмечала некоторые праздники, например, Рождество, или Пасху. Но по сути, это просто были посиделки, где они нажирались и напивались.
– Так сейчас и есть. У меня мама просто печет Пасхи, чтобы есть их. И все. На Рождестве мы были с ней в гостях: я просто наедалась и все, когда была поменьше. Я просто не любитель выпить.
Конец ознакомительного фрагмента.