Пространственно-временной континуум
Шрифт:
– У него вся его машина – маленькая штуковина цилиндрической формы, которую он положил на одну из чаш подключенного генератора. Они заработали, начали сверкать. Все это было в душевой кабинке, видимо для уединения сделано было. Но я помешала ему и вот, мы вместе совершили прыжок во времени.
– Тот генератор и подвал необходимое количество энергии для перемещения по этим тоннелям. Видимо через пространственно-временной континуум ты и переместилась сюда.
– Возможно, не буду этого отрицать, – сказала она. – Настроение у меня крайне паршивое после того, что он мне сказал. Получается, я тут застряла, не имея никаких документов, жилья, вещей,
– Придется, я сама не люблю перемен, долго приспосабливалась к окружающей среде, когда училась в Америке, да и вообще к университету. Но приходиться делать. Тяжело осознать то, что лишилась сестры, лишилась того, что у тебя было и сейчас ты без всего по сути, – сказала Рита. – Со мной впервые такое событие, как это. Я тебе буду помогать осваиваться тут и помогать в поимке этого преступника. Привыкай к тому, что тут происходит тут. Я уверена, что тут есть то, чего нет там и это хорошее.
– Да, воздух тут чистый и продукты у вас есть свежие. И вообще, деревьев очень много, мне нравиться они тут. Это, пожалуй, большой плюс в этом всем. У нас в будущем природы почти нет, люди опустошили много чего, лес есть далеко от городов, где почти необитаемые территории. В Сибири он сохранился и у нас на Дальнем Востоке, но не так много, как было раньше. Пока мне сложно сказать, как у вас устроено общество и власть. Я тут всего второй день. Я до сих пор не могу отойти от своего перемещения, я оторвана от своей зоны комфорта. Очень сложно морально это все.
– Понимаю, прям как я в первые дни в Америке, – сказала Рита.
– Как ты там оказалась вообще?
– Программа обучения от посольства, – объяснила Рита.
– Ясно.
Они уже приехали домой. И пошли в квартиру. Мамы Риты дома не было, Рита подумала, что пять по своим подружкам, болтает напролет с ними.
– Матери нет, ладно, пойдем есть, а потом я сяду над этими четками, почувствую, – сказала Рита.
Поев, Рита взяла четки, положила их на столе, села перед ними и протянув руку над ней, застыла. Рэйчел с интересом это все наблюдала, сидя рядом на табуретке. Действие продолжалось на протяжении девяти минут.
Рита в это время видела достаточно интересные картины, перед глазами возникали всякие графические образы, которые трансформировала в слова.
– Я вижу, как он весь день ездит по городу в разных местах, добывая нужные ему материалы. Он всех вводит в состояние гипноза, чтобы получить нужные для него ингредиенты. Он хочет соорудить бомбу, – сказала она, затем опять закрыла глаза.
– Он собирается провести завтра утром митинг, он уже собирает людей в интернете на него, – произнесла она.
Рэйчел внимательно слушала каждое ее слово.
– Он хочет взорвать один из центральных банков, которые выдают ипотеки. Завтра.
Рэйчел была шокирована, в ее голове уже возникла мысль, побуждающая ее позвонить Марку, свой старый телефон ей Рита уже выдала, звонить можно.
– Сначала будет митинг, а потом взрыв, – сказала Рита. – Митинг будет с утра, в девять часов, а через два часа прозвучит взрыв. В отделении банка на Алеутской улице.
– Это все? – спросила Рэйчел.
– Да. Он этим всем хочет заявить о себе, как о новой оппозиции.
– Я уже поняла. Он беспощадный человек, серьезно. Он всегда говорил, что защищал простых людей, но на самом деле, ему и на них все равно. В том здание, которое он успел взорвать, работали вполне простые люди. Ему наплевать на них. Конченный человек, который утверждает, что достиг просветления, но на самом деле, просветленный человек, достигший нирваны разве может заниматься терроризмом?
– Знаешь, я одно время тоже так думала. К церкви у меня своеобразное отношение, я сама не крещеная, ну и мать такая же. Так вот, я не верю священникам, потому что знаю, что все они очень богатые люди. Церковь в России – очень выгодная организация, которая не платить налогов. Налогов. Сам патриарх и остальные представители церковного синода обладают неистовыми богатствами. Откуда это все? И католики так же. К тому же, я из истории знаю о таком понятии как индульгенция – отпущении грехов за деньги и выдачи грамот, которые об этом свидетельствовали и назывались индульгенцией. С индуизмом и мусульманством я так не считала долго время. Но потом узнала о таком явлении как неосуфизм, где собрано все понемногу. И позже узнала, что всякие ашрамы – это санатории за большие деньги, простым языком говоря, то быстро разочаровалась в этих всех восточных учениях. Вся это религия – одна большая иллюзия, и только наука опирается на то, что есть и за это я ее уважаю и, если меня просят о вере, я скажу, что верю в науку, как двигатель человеческой мысли, – высказалась Рита.
– В будущем большинство кстати в это и верит. Религиозных меньше стало. Когда я родилась, эта концепция как раз и укрепилась в умах большинства, что необходимо верить в науку. Эта очень удобная вера, оказывается. Можно так же управлять людьми, только совсем по-другому, но иллюзий никаких нет, как в религии. А те, кто все же не отрекся от веры, втихую молятся богу. Но это запрещено, был трудный процесс отказа от религии и не только у нас, но во всех странах.
– То есть, там поняли, что религия – это просто-напросто иллюзия и решили отказаться от нее?
– Да, – сказала Рэйчел. – Но не везде от этого отказались. Европа, Африка, мы, Северная и Южная Америка, Австралия и часть Азии да. Мусульманский мир и Индия нет. Мировое сообщество по этому поводу сильно разделилось.
– Процесс тяжелый и болезненный, но лично мне приятно осознавать, что хоть в будущем произошло торжество науки над религией. То, о чем мечтало большинство ученых двадцатого века, произошло в двадцать первом!
– Ты прям так воодушевилась! – подметила Рэйчел.
– Да, а как тут не воодушевиться. Серьезно, я хоть и терпимо отношусь к многим религиям, но все-таки я человек науки, как я считаю. Громко сказано, но по сути да. В моем контексте это означает, что я верю в науку, я ее фанат и все. А религия – это далекий шаг назад от прогресса, к которому ведет наука. Религия ведет к регрессу.
– Правильно говоришь. В моей семье верующих не было. Разве что бабушка, но не мать. Мама была атеисткой, как и папа. И я тоже.
– У меня мама тоже атеистка, – подтвердила Рита.
– Это правильно по сути. Моя мать так рассказывала: она сама уже не верила в религию, но по традиции от своих родителей отмечала некоторые праздники, например, Рождество, или Пасху. Но по сути, это просто были посиделки, где они нажирались и напивались.
– Так сейчас и есть. У меня мама просто печет Пасхи, чтобы есть их. И все. На Рождестве мы были с ней в гостях: я просто наедалась и все, когда была поменьше. Я просто не любитель выпить.
Конец ознакомительного фрагмента.