Пространство Откровения. Город Бездны
Шрифт:
– Они ведь не видели «зайца», даже краем глаза не заметили. Это очень скрытная сущность, иначе защита Вольевой давно бы ее обнаружила. «Ищейки» как бы учуяли ее отсутствие в том месте, где она только что находилась, уловили ветерок, поднятый ею в процессе перемещения…
– Сделай одолжение, – прервала ее Хоури, – не говори таким испуганным тоном.
– Извини, – ответила Мадемуазель. – Не скрою, появление этой сущности обеспокоило меня.
– Тебя оно обеспокоило? А мне каково, по-твоему? – Хоури покачала головой: обыденная жестокость действительности едва не лишила ее дара речи. – Ладно, к делу. Как думаешь, что это? Может, вирус из числа тех, что поедают этот проклятый корабль?
– Нет, для вируса оно слишком сложное. Защитные системы Вольевой поддерживают корабль в рабочем состоянии, невзирая на эти вирулентные организмы. Ей даже удалось приостановить распространение плавящей чумы. Но этот «заяц»… – Мадемуазель поглядела на Хоури с непритворным страхом в глазах. – «Ищейки» его испугались! По тому, как он ускользает от них, видно: он умнее всего, с чем мне приходилось иметь дело раньше. И то, что он не напал на «ищеек», пугает меня еще больше.
– Почему?
– Потому что наводит на мысль: эта сущность ждет своего часа!
Силвест так и не узнал, сколько времени они проспали. Возможно, то были минуты, заполненные лихорадочными адреналиновыми сновидениями о хаосе и бегстве, а может быть, часы или даже б'oльшая часть дня. Но сновидения эти не были порождены усталостью, честно свалившей обоих с ног.
Придя в себя как от встряски, Силвест понял: они дышат усыпляющим газом, который закачали в систему воздухоснабжения тоннелей. Неудивительно, что воздух показался им с самого начала таким освежающим и ароматным!
Какие-то звуки, будто крысы бегают на чердаке.
Он на ощупь отыскал Паскаль. Просыпалась она трудно, с жалобными стонами, и лишь через несколько минут пришла в себя. Силвест всматривался в тепловой рисунок ее лица и видел, как смесь страха и горя постепенно уступают безразличию.
– Надо уходить, – сказал Силвест. – За нами гонятся, в тоннели пущен газ.
Царапанье нарастало с каждой секундой. Паскаль все еще пребывала между сном и явью, но уже могла говорить, хотя голос звучал как сквозь вату. Она спросила:
– Куда пойдем?
– Вот сюда. – Силвест схватил ее и толкнул к ближайшему узкому тоннелю.
Она чуть не упала – тело еще не слушалось. Силвест помог жене удержаться на ногах, обогнул ее и взял за руку. Впереди клубился мрак, и Силвест видел лишь на несколько метров вперед. Подумалось, что теперь он почти так же слеп, как Паскаль.
И все же лучше такое зрение, чем никакого.
– Подожди, Дэн, – сказала Паскаль. – У нас за спиной свет.
И голоса. Теперь он хорошо слышал их, хоть и не разбирал слов. Лязг металла. Надо полагать, хемосенсорные устройства уже давно следят за ними, феромональные «ищейки» чуют эманации человеческого страха и передают эту информацию в графическом виде прямо в мозг преследователям.
– Быстрее, – шепнула Паскаль.
Он бросил взгляд назад. Яркий свет на миг перегрузил органы зрения. Это было голубое сияние, глубоко проникавшее в штрек. Оно дрожало, будто исходило от несомого кем-то факела.
Силвест попытался идти быстрее, но тоннель круто шел вверх, и находить зацепки на почти зеркальной гладкости стенах было почти невозможно. Все равно что карабкаться внутри обледеневшей трубы.
Сзади – тяжелое дыхание, царапающий стену металл, отрывистые, как лай, команды.
Слишком крут подъем. Теперь уже приходится напрягать все силы, чтобы не сорваться и не улететь вниз.
– Стань за моей спиной, – приказал Силвест, оборачиваясь к голубому свету.
Паскаль протиснулась мимо:
– Что дальше?
Свет дрожал, но непрерывно усиливался.
– Паскаль, у нас нет выбора, – ответил Силвест. – Уйти от них мы не сможем. Значит, надо вернуться и встретиться с ними.
– Это самоубийство!
– Может, им будет труднее убивать нас, глядя в глаза.
Силвест подумал, что четыре тысячи лет человеческой цивилизации развеяли по ветру это заблуждение, но другой надежды у него не было. Жена обхватила его сзади руками и прижалась щекой к щеке, вглядываясь в сторону преследователей. Она дышала часто и прерывисто. Силвест не сомневался, что он дышит ничуть не лучше.
Враги в буквальном смысле слова обоняли их ужас.
– Паскаль, – прошептал Силвест, – я должен сказать тебе кое-что.
– Сейчас?
– Да, сейчас. – Он уже не мог отличить ее дыхание от своего. – На тот случай, если больше никому не успею сказать. Я и так слишком долго держал это в секрете.
– Ты имеешь в виду… на случай нашей смерти?
Он не ответил на этот вопрос. Какая-то часть его мозга была занята подсчетом минут или секунд оставшейся жизни. Слишком мало, чтобы рассказать так, как он хотел.
– Я солгал, – шептал он. – Солгал о том, что произошло у Завесы Ласкаля.
Паскаль хотела перебить его.
– Нет, подожди, – жарко шептал Силвест. – Выслушай… Мне надо поделиться… Не могу больше держать это в себе.
Ее голос был еле слышен.
– Говори.
– Все, что я рассказывал, – это полуправда.
Ее глаза широко раскрылись – овальные пустоты на тепловой маске лица.
– Это не измененный мозг Карины Лефевр стал разрушаться, когда мы приближались к завесе, а…
– Что ты хочешь сказать?!
– Это был мой мозг. Это из-за меня мы чуть не погибли.
Он помолчал, ожидая, что Паскаль как-нибудь отреагирует на услышанное или преследователи выйдут из голубого сияния, которое все надвигалось. Но ничего не произошло, и Силвест продолжил, видимо увлеченный процессом исповеди.