Пространство памяти
Шрифт:
Тропа продолжалась и по ту сторону железнодорожного полотна. Джонни с Софи прошли мимо высокого забора с оторванными кое-где досками — там на заросшем участке располагалась автосвалка. Из сорняков и травы торчали остовы старых машин, побитых, со снятыми частями.
"Далеко ли еще?" — подумал Джонни. А вдруг его спутница и сама не знает, куда идет, впервые мелькнуло у него в голове. Он представил себе: подъезжает к супермаркету семья, выбрасывает из машины бабку, как надоевшую кошку, и, воровато оглядываясь, уезжает. Когда-то Джонни принес в дом кошечку, от которой избавились вот так же; однако теперь она больше всех любила его мать. Лицо саднило, казалось, что оно превратилось в маску. Надо решить, какое выражение больше всего
Путешествие близилось к концу. Позади заросшего участка с остовами машин виднелись два старых дома; высокие, узкие, похожие друг на друга, как два близнеца, они были построены в начале века, давно пришли в запустение, но все еще выглядели прилично.
Джонни с удивлением посмотрел на первый из них. Меж верхних окон на улицу торчал гигантский водопроводный кран, старомодный, выкрашенный в лиловый цвет. Если в таком кране открыть воду и забыть ее перекрыть, она может залить весь город. Даже если вода будет просто капать — опасность возникнет серьезная. В каждой такой капле будет воды галлона [5] два, не меньше. Прямо под краном шел узкий балкон, куда выходили еще два освещенных окна; второе, зашторенное, словно хитро подмигивало кому-то.
5
Галлон в английской системе мер равняется 4, 546 литра.
"Я-то знаю, да не скажу", — говорил дом Джонни. Из-за узких штор на балкон выбивался яркий желтый свет. Черная тень от балкона, падающая на тропу, походила на дыру. Может, в ней кроются водопроводные и канализационные трубы, идущие под городом. Ворота гаража, судя по всему, много лет не отворялись.
На воротах кто-то намалевал: ТЫ ТОТ ЧЕЛОВЕК, КАКИМ ХОЧЕТ ВИДЕТЬ ТЕБЯ ГОСПОДЬ? Но кто-то другой замазал синей краской слово "человек", вписав вместо него "овца", и прибавил еще несколько слов, так что теперь надпись гласила: ТЫ ТА ОВЦА, КАКОЙ ХОЧЕТ ВИДЕТЬ ТЕБЯ ГОСПОДЬ? ЗАПРЕТИТЬ ЭКСПОРТ ЖИВЫХ ОВЕЦ В ИРАН! "От лозунгов и политики никуда не спрячешься, — подумал Джонни. — Все из-за чего-то дергаются, всем что-то нужно рассказать". Рядом с воротами в гараж была еще одна дверь, тоже запертая, но без надписей; она плотно прилегала к косяку, ручки не было, только замочная скважина. На этой двери висел древний почтовый ящик, а прямо под балконом, между воротами и дверью, на стене красовалась длинная надпись:
ДОМ С КРАНОМ
ЭРРОЛ ВЕСТ: МАСТЕР ВЫСОКОЙ КВАЛИФИКАЦИИ.
Водопроводные работы и обслуживание.
На втором доме надписей не было, но какие-то хулиганы разбили почтовый ящик пополам. Ящик с отбитой крышкой криво болтался на болтах. "Писем туда, наверное, не бросают", — подумал Джонни, с грустью взглянув на него. И все же кто-то в этом доме письма, должно быть, получал. На ступеньке перед дверью стояла чистая бутылка из-под молока.
Софи принялась рыться в сумке, набитой какими-то кошельками, бумажными салфетками и конвертами. Она заглядывала в конверты, отдергивала молнии во внутренних отделениях, совала туда узловатые пальцы, что-то нетерпеливо приговаривая и огорченно охая.
— Я знаю, что брала ключ с собой, — призналась она наконец. — Он случайно не у тебя?
— Нет у меня ключа — посмотри! — ответил Джонни, поднимая руки с растопыренными пальцами.
— Может, эти люди в том доме... — произнесла Софи и, повернувшись всем телом, с подозрением глянула на соседний дом. Словно в ответ в окнах зажегся свет.
— Они знают, что ты им спуску не дашь, — сказал Джонни. — А в карманах ты посмотрела?
— Ну нет! — воскликнула Софи. — В карман я ключи никогда не кладу. — Ее голос, серьезный и озабоченный, вдруг повеселел. — Я всегда вешаю их на шею.
И тут же, не колеблясь, вытащила из-за пазухи своего винилового плаща длинную тесемку, на которой болталось несколько ключей.
— Память у меня не так хороша, как хотелось бы, — доверительно призналась она и, оттянув тесемку, посмотрела на ключи. — Но я всегда прячу их у себя на груди: ведь если потеряю, их кто угодно может найти. Возьмет и явится с улицы прямо в дом. Представляешь?
— Да, всякое бывает, — согласился Джонни и осклабился, словно Оборотень, хотя до полнолуния было еще далеко.
Софи выбрала ключ, который выглядел вполне подходящим. Сунула в замочную скважину — ключ и вправду подошел. Повернула его. Дверь распахнулась. Джонни увидел крошечную переднюю; по стенам на крючках висели пальто и плащи, а за лестницей в глубь дома шел коридор. В передней было тесно; стоявшая под вешалкой тележка, тоже, видно, из супермаркета, с грудой обуви на ней, еще увеличивала тесноту.
— Одну тележку мы оставили у железнодорожного полотна, — заметил Джонни.
— Да, две нам не нужны, — деловито подтвердила Софи. — Знаешь, там тележки не всегда бывают. — И вошла в дом.
Джонни замялся. Оборотень он там или нет, но в этот дом, может, войдешь, а потом никогда из него и не выйдешь. Он представил себе, как годы спустя новый хозяин Дома с краном откроет дверцу стенного шкафа и обнаружит, что там на крючке висит Джонни Дарт, пожелтевший, высохший, но все еще узнаваемый.
— Ты что, там всю ночь стоять собираешься? — спросила Софи и легонько потрясла дверью.
Джонни все мялся, переступая с ноги на ногу, — может, этот дом и заколдован, но ему так хотелось где-то присесть отдохнуть. Он не позволял себе даже думать о том, как чудесно было бы прилечь. Он оглянулся, смутно надеясь на какую-то подсказку, и вдруг заметил, что с балкона соседнего дома за ним наблюдают. В слабом свете, падавшем из окна, виднелась какая-то фигура — неясный, странный силуэт. Джонни показалось, что он видит удлиненную голову, совершенно лишенную волос. Вздрогнув от мысли о пришельцах, он быстро переступил порог — Софи захлопнула за ним дверь.
В доме стояла ужасающая вонь, от которой все его мысли вмиг испарились. Дышать носом было решительно невозможно — он попытался дышать ртом, захватывая как можно меньше воздуха и поскорее его выдыхая. На лестнице, уходившей вверх в темноту, слышалось движение: кто-то тихонько убегал, что-то шуршало, населявшая дом живность мягко отступала. В голове у него спорили несколько человек: добросердечный парень, который когда-то был скаутом и просто хотел довести старушку домой; сумасшедший Оборотень, рыщущий по городу в поисках магических следов, однако и сам не знающий, чего же он собственно ищет; и третий, у которого было немало общего с этими двумя, только он был гораздо реальнее и в любую минуту мог взять дело в свои руки и спросить: "Да что я тут делаю? Как это я влип в такую историю? Где тут выход?"
Все это осложнялось тем, что Джонни сильно мутило; он понимал, что скоро его начнет выворачивать. Надо было срочно что-то предпринять. Борясь с позывами к рвоте и в то же время стараясь как-то дышать, он поднялся вслед за Софи по узкой лестнице на крошечную площадку, скупо освещенную лампочкой без абажура. Лестница здесь не кончалась, а поворачивала и шла дальше вверх; однако Софи отворила ближайшую из дверей, выходящих на площадку, и шагнула через порог.
Джонни покорно последовал за ней. Взору его на миг предстала комната. Но в ту же секунду пространство распалось. В комнате было полным-полно кошек — Джонни никогда не видел столько в одном месте. При виде незнакомца кошки в ужасе бросились в открытые двери — лишь одна распласталась на коврике перед камином и приготовилась к обороне, да еще одна, свернувшаяся калачиком в кресле, чуть шевельнулась, но не тронулась с места.