Пространство жизни. Том 3
Шрифт:
Чуть было не рухнул следом за китайцем в его жирную кухню. Тут моё подсознание напомнило мне, что могу испачкать свою единственную белую сорочку и мне будет не в чём лететь обратно в Москву.
Тогда стал раздевать с себя рубашку, чтобы врезать тому, кто сейчас меня ударил. Но не успел ещё до конца снять с себя рубашку, в рукавах которой запутался, как мне врезали в челюсть.
У меня все засверкало перед глазами. Однако, рубашку снял и сразу врезал в челюсть стоящему рядом со мной какому-то китайцу. Так как для меня
Меня тоже били все те китайские морды, которые видел перед собой. У меня уже болели руки, голова, лицо и тело.
Но только никак не мог понять от чего. То ли от чрезмерно выпитой водки, то ли от кулаков, которые тут постоянно норовили сбить меня с ног, но у них ничего не получалось. Наконец-то кто-то так ударил меня, что перед моими глазами всё перевернулось.
Полностью отключился. Только чувствовал, что куда-то лечу вниз к верху ногами.
Пришёл в себя в чём-то мокром и никак не мог понять, где это нахожусь, что со мной могло случиться. Сильно болели все части тела. Перед глазами плыл весь белый свет.
Постепенно сообразил, что нахожусь в ванной у себя в номере. Хорошо, что у китайцев в Гонконге такая хитрая ванная, в которой нельзя утонуть.
В русской ванной уже давно был бы утопленником в таком пьяном состоянии и так сильно побитым, что невозможно пошевелить ногами и руками. Части моего тела ноют от боли. Лицо сильно распухло.
Отлежавшись, встал во весь рост. На меня из потолка в щели ванной потекла вода. Это было в высшей степени полезно для меня в таком состоянии. Надо было хорошо освежиться, чтобы очухаться. Наверно, на самолёт давно опоздал?
Вот мне влетит от всех! Документы тоже потерял. Как теперь буду доказывать кто такой? Возле моей кровати на полу валялся Ли Сшухун, у которого вид был хуже, чем у меня.
Тоже весь побитый и в китайской приправе янтарного цвета. На столе лежали мои наручные часы. Посмотрел на циферблат. Стрелки показывали девять часов вечера. Времени ещё много до моего вылета из Гонконга.
Хорошо бы мои документы, деньги и билет на самолёт нашлись. Тогда был бы порядок. Всё остальное пройдёт. Шишки, ссадины и синяки пройдут. Правда вид у меня паршивый. Как с таким видом поеду в аэропорт? Меня там на самолёт не пустят.
– О! Боже! – воскликнул Ли Сшухун, едва открывая глаза. – Александр! На кого ты похож? Прямо как китаец.
– Ты лучше на себя посмотри! – сдерживая боль лица, в крив улыбнулся. – Всю приправу собрал со стола.
– Мне надо в ванную. – сказал Ли Сшухун, пытаясь подняться. – Надо привести себя в порядок и в аэропорт.
Помог китайцу подняться, он отправился мыться в ванную. Когда Ли Сшухун скрылся за дверью ванной комнаты, машинально открыл мини бар холодильника, который был заполнен разной мелочёвкой напитков.
Когда моя жажда была утолена и в мини баре холодильнике
Открыл ему баночку освежающего напитка. Он с жадностью выпил эту баночку, принялся опустошать то, что ещё осталось в мини баре холодильнике, до последней банки.
– Сейчас вызову гримёра. – сказал Ли Сшухун. – Пускай нас приведут в человеческий вид. Тебе улетать.
– Толку то. – обиженно, процедил. – У меня всё подчистую украли. Даже одеть мне нечего перед вылетом.
– Это не правда, у нас не воруют. – возмущённо, возразил Ли Сшухун. – Посмотри всюду хорошо, где твои вещи.
Осмотрелся, но вокруг нас в номере моей одежды не было. Тогда открыл платяной шкаф. Вся моя одежда вычищенная и наглаженная весела в этом платяном шкафу.
Мне показалось, что здесь и сорочка у меня в третий раз уже другая, совершенно новая, прямо из магазина куплена. Опять кто-то подарил мне сорочку?
– Вот видишь! Всё целое. – улыбаясь, сказал Ли Сшухун. – У нас на счёт этого очень строго. Тут не воруют. За воровство у нас сильно наказывают.
Ли Сшухун вызвал кнопкой у двери швейцара. Когда пришёл другой парень, ни тот, который меня обслуживал, то Ли Сшухун дал ему какие-то указания на китайском языке.
Затем всю свою одежду положил в целлофановый пакет и отдал швейцару, который тут же вышел. Вскоре к нам в номер пришли два гримёра. Усадили нас напротив большого зеркала за столом на стене.
Начали делать различные примочки и после гримировать. Все примочки были ужасно жгучими, видимо на спирту. Так что все мои ссадины и царапины сильно жгло. Слегка вздрагивал, но терпел. Никто не виноват, что в таком состоянии всё моё лицо и тело.
Никто меня насильно не заставлял так напиваться. Примерно через час мы выглядели по-людски. Вот только морда у меня была опухшая. Выглядел, как настоящий китаец.
Лицо круглое и глаза узкие. Надо лишь научиться говорить на китайском языке и можно оставаться жить в Гонконге. Но только из этого ничего не выйдет. Мне нужно лететь к себе домой.
Вот уже и одежду новую Ли Сшухуну привезли. Пора вниз перебираться. До самолёта ещё пять часов, но уж лучше в аэропорту дождаться, чем здесь торчать.
Весь номер гостиницы нашим водочным перегаром пропитался. Действительно нажрались по-русски. С мордобитием и с мордой в соусной приправе. Тут чуть-чуть не по-русски, в Гонконге салата русского не нашлось. Хорошо ещё что после такой пьянки мы живы остались.
– Кто там драку устроил? – спросил меня, Ли Сшухун, когда гримёры ушли и мы в номере остались одни.
– Пошёл отлить после хорошей пьянки. – стал объяснять. – Ко мне один мужик придрался. Врезал ему.
– Понятно! – сказал Ли Сшухун. – Ты, наверно, в ресторане чашку с соусом принял за туалетную раковину?