Пространство
Шрифт:
— Переключаюсь на твою камеру, — сказала Наоми и спустя секунду присвистнула. — Кроме шуток. В этой стене сплошная проводка. Где ни пробей дыру, хоть один кабель да заденешь.
Холден попробовал пальцами вытащить осколок и не сумел.
— Амос, захвати клещи и побольше изоленты.
— Стало быть, скорая помощь не требуется, — заметила Наоми.
— Нет. Но хорошо бы навести камеру на корму и увериться, что за все наши беды мы убили-таки чертову тварь.
— Я своими глазами видел, — уверил Амос. — Один газ остался, кэп.
Холден лежал на койке медотсека, позволяя кораблю заботиться о его ноге. Манипулятор время от времени тыкался в раздутое маленькой дыней колено с натянутой, как на барабане, кожей. Но койка заранее впрыснула пациенту все, что требовалось, так что прикосновения не причиняли боли.
На соседней койке лежал Пракс. Повязка на голове скрывала сорванный, а потом приклеенный обратно трехсантиметровый лоскут кожи. Ботаник не открывал глаз. Амос, который обошелся без сотрясения мозга, отделавшись далеко не первой шишкой на лбу, возился внизу, налаживая все, что повредила бомба, в том числе латая дыру в переборке. Отремонтировать грузовой отсек удастся только на Тихо. Алекс, чтобы не мешать работе, вел корабль к станции на бережной четвертушке g.
Холден не спешил. По правде сказать, он не прочь был немного оттянуть возвращение и встречу с Фредом. Поразмыслив, он все яснее понимал, что поддался слепой панике и что Наоми права. Видеть в случившемся руку Фреда теперь казалось просто нелепым.
Но полной уверенности у него не было. А он нуждался в полной.
Пракс забормотал и потянулся к голове, стал срывать повязку.
— Я бы ее не трогал, — сказал Холден.
Пракс кивнул и снова закрыл глаза. Спит или пытается уснуть. Автохирург вывел из бедра Холдена трубку, залил ранку антисептиком и принялся туго бинтовать. Холден позволил автоматике проделать все, что она сочла нужным, потом повернулся на бок и попробовал встать. Колено не держало даже на четверти g. Он на одной ноге проскакал к шкафу и достал себе костыль.
Когда он проходил мимо второй койки, ботаник схватил его за руку. Хватка оказалась на удивление сильной.
— Оно убито?
— Да, — успокоил Холден, похлопав ученого по руке, — мы его достали. Спасибо.
Пракс не ответил: перевернулся на бок и затрясся. Холден не сразу понял, что тот плачет. И ушел, ничего не сказав. Что тут скажешь?
Холден вызвал трап-лифт. Он собирался вернуться в рубку, прочитать подробный рапорт об ущербе, составленный совместными усилиями Наоми и «Роси». Но задержался, услышав голоса на жилой палубе. Ему было не разобрать, о чем разговор, но голос Наоми он узнал сразу. Таким голосом она говорила, когда бывала с ним наедине. Голоса доносились с камбуза. Холден, стыдясь самого себя, прокрался к люку, пока не стал различать слова.
— Не только это, — говорила Наоми.
Холден совсем было вошел в камбуз, но что-то в тоне женщины удержало его. Он с ужасом догадался, что речь идет о нем. О них. О том, почему она уходит.
— Да что же еще-то? — спросил второй голос. Амос.
— Ты на Ганимеде едва не забил человека насмерть за банку консервов, — ответила Наоми.
— Парня, который готов был продать девчушку за банку жратвы? И хрен с ним! Окажись он здесь, я бы еще добавил.
— Ты мне доверяешь, Амос? — В голосе Наоми была грусть. Больше чем грусть. Страх.
— Как никому другому, — ответил ей Амос.
— Я с ума схожу от страха. Боюсь, что Джим натворит дел на Тихо. И этот парень, которого мы захватили с собой, на грани срыва.
— Ну, он-то…
— И ты, — перебила она. — Я всегда на тебя полагалась. Была уверена, что ты прикроешь, что бы ни случилось. А теперь я даже не знаю, потому что знакомый мне Амос не избил бы до полусмерти голодного парнишку, сколько бы жратвы тот ни выторговывал. Мне кажется, все мы теряем себя. Я должна понять, потому что мне очень-очень страшно.
Холдену хотелось войти, взять ее за руку, обнять. Ее голос звал, но Холден сдержался. Последовало долгое молчание, потом что-то зашуршало, металл звякнул о стекло. Кто-то размешивал сахар в чашке кофе.
— Знаешь, Балтимора, — начал Амос так свободно, словно говорил о погоде, — не слишком милый городок. Слыхала что-нибудь о выжималах? О торговле выжимками? Из шлюх, знаешь?
— Нет. Это о наркотиках?
— Нет, — со смешком ответил Амос. — Нет, когда хотят «выжать» шлюху, ее выставляют на панель, пока она не залетит, потом шантажируют ее беременностью клиентов, а когда она разродится, снова шлют на панель. Ограничение рождаемости позволяет немало выжать из мужиков, имевших дело с беременной.
— Выжималы…
— Да, так это называется. Никогда не слышала?
— Понятно, — тщетно скрывая отвращение, проговорила Наоми.
— А детишки хоть незаконно, но все же рождаются, знаешь ли, — продолжал Амос. — И тоже идут в дело.
Холден чувствовал, как сжимается у него что-то в груди. Ничего подобного ему и в голову не приходило. Голос Наоми словно отразил его ужас.
— Господи!
— Господь тут не при делах, — возразил Амос. — О Боге в этом ремесле и не слышали. Но ребятишки иной раз оказываются в сутенерских бандах. Другие бродят по улицам…
— И кое-кому удается выбраться во внешние миры, чтобы никогда не вернуться? — тихо спросила Наоми.
— Наверное, — все так же равнодушно ответил Амос. — Может, кому и удается. Но большую часть в конце концов просто… используют. Насколько их хватает. А потом они пропадают. Большей частью.
Некоторое время было тихо. Холден по звукам угадывал, что кто-то пьет кофе.
— Амос, — сдавленным голосом проговорила Наоми, — я никогда не…
— Так вот, мне бы хотелось найти ту малышку, пока ее не использовали и она не пропала. Мне бы очень хотелось это для нее сделать. — Голос у Амоса на миг сорвался, и он, громко прокашлявшись, закончил: — И для ее папки.
Холден подумал, что все сказано, и стал понемногу отходить, когда Амос спокойно закончил:
— А потом я убью тех, кто ее украл.
Глава 30
Бобби
Бобби впервые услышала о торговом предприятии «Мао-Квиковски», только когда начала работать на Авасаралу. Впрочем, может, и прежде слышала, да не запомнила, а ведь всю жизнь носила на себе, ела и подкладывала под себя продукцию, которую доставляли по всей системе грузовики «Маоквик». Усвоив полученные от Авасаралы файлы, Бобби поразилась размеру и широте влияния этой компании. Сотни кораблей, десятки станций, миллионы работников. Жюль-Пьер Мао имел солидную собственность на каждой обитаемой планете и на всех лунах Солнечной системы.