Проступок сыщика

Они сидели в его квартире в ожидании гостя. Дронго, как обычно, пил чай, Эдгар Вейдеманис также, как обычно, – кофе. Именно из-за него в доме всегда были банки с кофе, которыми сам хозяин квартиры почти не пользовался. Несмотря на седьмой час вечера, за окнами было еще светло, хотя в российской столице уже второй год было отменено «летнее время», как и по всей стране.

– Почему он не может обращаться в наш офис на проспекте Мира? – мрачно поинтересовался Вейдеманис. – Это очень опасно. И я тебе много раз об этом говорил. Но ты опять разрешил нашему очередному гостю появиться у тебя дома.

– Кажется, мы поменялись местами, – усмехнулся Дронго. – Раньше я возражал против такого потока гостей у себя дома, а сейчас ты считаешь, что их должен принимать Леня Кружков. А ты не задумывался над тем, что нашим некоторым гостям просто неудобно появляться в других местах, где их могут узнать или увидеть?

– Поэтому нужно так рисковать? – спросил Эдгар. – Это в девятнадцатом веке Шерлок Холмс принимал гостей у себя на Бейкер-стрит. Раньше сюда приходили хотя бы наши знакомые. А сейчас совсем чужие люди. Все эти времена частных расследований давно закончились. Это очень опасно, когда весь мир знает, в каком доме в Москве ты живешь.

– Мои данные есть в Интернете, – напомнил Дронго. – Там есть даже номера моих телефонов. И мой бакинский адрес там тоже указан. Мне еще повезло, что пока не все знают мой итальянский адрес.

– Кому нужно – знают, – возразил Вейдеманис, – и вообще непонятно, как можно работать в условиях, когда все знают, где ты живешь.

– Это опасно, когда ты работаешь агентом спецслужб, – согласился Дронго, – а когда ты аналитик, который еще и помогает некоторым гостям разбираться в их сложных делах, то нужно иметь квартиру, где можно принимать таких посетителей. И не забывай, что в этой квартире кроме тебя и наших гостей практически никогда не живет моя семья. Может, поэтому я не люблю, когда ко мне сюда приезжает Джил, даже на несколько дней. Кстати, клиентам великих сыщиков был известен адрес не только Шерлока Холмса. Они знали, где живет Эркюль Пуаро, где находится дом с орхидеями Ниро Вульфа и в каком месте обитает мисс Марпл и, наконец, где жил комиссар Мегрэ. Поэтому нет ничего плохого, если люди будут знать, где именно живу я. Как ты думаешь, у меня не появилась мания величия? Или уже можно ставить диагноз?

– Пока нет, – улыбнулся Вейдеманис, – но уже где-то рядом. Если будешь продолжать в том же духе, то скоро лопнешь от собственной значимости. Но на памятник все равно не рассчитывай. Хотя Мегрэ и Шерлоку Холмсу его уже поставили.

– Жалко, – сказал, сохраняя серьезность, Дронго, – что поделаешь, другое время. Сейчас любого человека можно легко вычислить по мобильным телефонам, кредитным карточкам, его компьютерным запросам и интернетовским связям. Сыщики не нужны, за окнами век операторов.

В дверь позвонили. Вейдеманис улыбнулся.

– Нужны, – убежденно произнес он. – Сейчас наш новый гость тебе это докажет.

Оба напарника были высокого роста. Примерно одного возраста. Только у Эдгара коричневые волосы начали уже седеть, а у его компаньона черные волосы стремительно выпадали. Обоих отличали внимательные, глубокие взгляды. У Вейдеманиса были рысьи глаза, у Дронго – глаза тигра. Только черного цвета. Первый был худощав, подтянут, второй массивен, широкоплеч.

Они знали о госте, который должен был появиться. Он уже несколько дней просил о встрече, терпеливо ожидая возвращения Дронго в Москву. Гость был довольно известным бизнесменом и вице-президентом крупной корпорации, занимавшейся поставками технологического оборудования в различные компании. Вадим Олегович Трегубов уже несколько дней просил о срочной встрече с Дронго. Впервые он позвонил еще две недели назад, когда самого хозяина квартиры не было в Москве. Затем после недолгого перерыва начал снова настойчиво звонить, прося о встрече с экспертом. Трегубов пояснил, что у него важное дело и ему требуется срочная помощь. И сегодня именно он появился в московской квартире Дронго, чтобы наконец изложить свое дело. Он вошел в квартиру и внимательно оглядел обоих мужчин, встретивших его на пороге. Чуть выше среднего роста, зачесанные назад волосы, узкое лицо, глубоко посаженные глаза, острый нос. Им было известно, что гостю исполнилось пятьдесят два года, он женат во второй раз и у него трое детей.

– Меня обычно называют Дронго, – представился хозяин квартиры, – а это мой друг и напарник Эдгар Вейдеманис. Мы можем пройти в гостиную.

Трегубов энергично и крепко пожал руки обоим мужчинам и прошел в комнату. Было заметно, что его смутило наличие сразу двух собеседников. В гостиной он устроился в кресле, которое обычно предназначалось для гостей. Дронго уселся напротив. Вейдеманис разместился на диване.

– Хочу сразу вас предупредить, что во время моих расследований мне обычно помогает мой друг и напарник господин Вейдеманис, – пояснил Дронго, – которого я знаю вот уже полтора десятка лет и полностью ему доверяю. Поэтому вы можете говорить в его присутствии абсолютно спокойно.

– Я понимаю, – кивнул Трегубов, – хотя именно мое «доверие», похоже, и стало основной причиной моего появления в вашем доме, господин эксперт.

– Давайте с самого начала, – предложил Дронго, – вы хотели со мной увидеться по какому-то делу. Скажите, какая у вас проблема?

– Очень большая, – нахмурился Трегубов, – и очень неприятная. Но вы правы, начну с самого начала. Вам, очевидно, уже известно, что я первый вице-президент компании «Инсеко». И мое появление в вашем доме связано с моей служебной деятельностью, хотя и не только с ней. К большому сожалению, – добавил он после секундной паузы, – скажу откровенно, я колебался, прежде чем обратиться к вам. У меня слишком необычное дело.

– Вы еще ничего не сказали, – заметил Дронго. – Итак, почему вы колебались и о чем именно хотели со мной поговорить?

– Дело в том, что наша компания «Инсеко» принимала участие в большом тендере, связанном с поставками оборудования Газнефтепрому на сумму более чем в пятьдесят миллионов долларов, – начал Трегубов, – вы наверняка об этом уже слышали. В последние две недели на эту тему много пишут. Впрочем, я опять отвлекся. Тендер должна была выиграть наша компания. Мы предложили оптимальную цену в сорок семь миллионов долларов. Почти идеальная цена, если не сказать – абсолютно идеальная. Форма поставок, цена, качество, сроки, в общем, мы учли практически все факторы. Наши юристы постарались. Заявка была подготовлена, и мы были уверены, что сумеем победить. Но неожиданно выяснилось, что появилась небольшая компания «Орфей», которая решила принять участие в конкурсе. Такое забавное, с музыкальным уклоном название компании настроило нас на благодушный лад. Тем более компания была создана за несколько месяцев до тендера и с уставным фондом в десять тысяч рублей. То есть чуть больше трехсот долларов.

– Я знаю соотношение доллара к рублю, – сказал Дронго, – продолжайте свой рассказ.

– Конечно. Просто чтобы вы лучше поняли. И мы серьезно не отнеслись к этим «конкурентам». Но во время подведения итогов выяснилось, что они подали заявку на сорок семь миллионов сто сорок семь тысяч долларов. Для сравнения – наша заявка была подана на сумму сорок семь миллионов сто сорок девять тысяч долларов. Разница слишком ничтожна, чтобы поверить в подобное невероятное совпадение.

– Значит, ваши службы допустили утечку коммерческой информации, которой воспользовались ваши конкуренты? – спросил Дронго.