Против лома нет приема
Шрифт:
Старт прошел без осложнений. Большая часть команды была уже на орбите и готовила звездолет, который после долгих полемик был назван «Валькирией». Правда, за пару минут до запуска было получено известие, заставившее полковника напрячься. Русские все-таки успели завершить свой проект быстрее и умудрились стартовать на несколько минут раньше. Гонка на Земле превратилась в гонку в космосе.
Первый прыжок сделали к Сатурну. Это имело две цели. Во-первых, надо было проверить работу двигателей. На Земле полковника уверяли, что в пределах Солнечной системы их смогут спасти, для чего спешно заканчивалось строительство шлюпки, способной перемещаться на
Как ни странно, поначалу проблем не было. «Валькирия» вошла в гиперпространство и двигалась в нем вполне уверенно. Экипаж, сперва с волнением наблюдавший за работой систем, постепенно стал расслабляться. Впереди были два долгих месяца полета, и неизвестно сколько еще предстояло проторчать у самой цели. Так что экипаж большую часть времени торчал на капитанском мостике, где через смотровые экраны наблюдал за буйством красок гиперпространства. Картинка напоминала калейдоскоп и сильно завораживала. Кроме того, приятным побочным свойством двигателя была пусть не очень большая, но устраивавшая команду гравитация.
Неприятности начались через две недели. Фостер как раз находился на дежурстве (а если быть точнее, играл в покер) вместе с главным механиком и корабельным врачом. Внезапно возникшая невесомость остановила игру и заставила механика сорваться с места со скоростью, вызвавшей бы зависть у олимпийского чемпиона по бегу. Полковник, тревожно переглянувшись с врачом, включил бортовой экран. Мириады звезд продемонстрировали, что гиперпространству пришел конец. Долг велел мобилизовать все силы экипажа и устранить поломку, но по спине пробежал холодок, и рука сама собой коснулась губительного ключа.
— Смотрите! — удивленный доктор ткнул пальцем в экран.
Фостер нахмурился. Буквально в трех сотнях футов от них болтался и русский корабль. За последние полгода полковник насмотрелся достаточно фотографий конкурентов, чтобы безошибочно распознать их. Тот факт, что там же, где случилась поломка «Валькирии», оказался и русский звездолет, весьма встревожил полковника.
— Что они тут делают?
— Может, стоит с ними связаться? — поинтересовался доктор
— Вначале разберемся, что у нас случилось, а уж потом решим, стоит ли к ним обращаться за помощью или предлагать свою.
Минут через двадцать поступил доклад о повреждениях. Ничего серьезного не случилось, перегорела одна схема, и ремонт много времени не займет. Облегченно вздохнув, Фостер собрался было вызвать конкурентов на связь, когда их корабль внезапно исчез. А через полчаса за ним последовала и «Валькирия».
Следующая поломка случилась почти через сутки. Механик, неотлучно дежуривший возле установки, сразу сообщил, что неисправность опять пустяковая, но час придется подождать. Полковник неопределенно хмыкнул и, поскольку его присутствие в машинном отсеке не требовалось, включил обзорный экран, но тут же застыл в недоумении. Русский корабль находился в нескольких десятках футов от них. Один раз случайность, но два — уже закономерность. Фостер уже решил выходить на связь, когда соперники вновь исчезли.
На этот раз полковник решил умолчать об увиденном, решив, что это галлюцинация, вызванная долгим пребыванием в гиперпространстве. «Валькирия» вновь рванула к своей цели, чтобы опять выйти из строя примерно через шесть часов. На этот раз русского корабля за бортом не было, и Фостер облегченно вздохнул.
Но от его успокоения не осталось и следа, когда через пять часов, во время очередной поломки, русский звездолет обнаружился прямо за кормой. Рука руководителя экспедиции в очередной раз потянулась к переговорному устройству, но зависла в воздухе. Внезапно вспыхнувший интерес из разряда: «А что будет дальше» удержал Фостера от попытки выхода на связь. Наблюдение за конкурентами длилось часа полтора и окончилось рапортом механика об окончании ремонта и переходом «Валькирии» в гиперпространство. Уже стартуя, полковник с запозданием подумал, что у соперников в этот раз могла возникнуть серьезная проблема, а он оставил их на верную смерть.
Время показало, что это опасение было напрасным. Поломки возникали все чаще, и каждые два-три часа корабль вываливался в обычное пространство. Обычно ремонт занимал минут десять, но иногда требовалось гораздо больше времени. Фостер с ужасом начал понимать, что полет вместо двух месяцев грозит растянуться на более длительный период. Однако гораздо больше полковника заботил корабль конкурентов. С вероятностью 80 % в момент выхода из гипера звездолет соперников оказывался рядом. В остальных 20% он, как правило, появлялся позже. Космическая гонка превратилась в какую-то чехарду. Несколько раз Фостер пытался связываться с этими «Crazy Ivans», но радио молчало. Посылать же человека в скафандре было рискованно, члены экипажа были не менее ценны, чем воздух и энергия. В конце концов, на борту «Валькирии» решили, что раз просьб о помощи не поступает, значит у соперников в порядке. Тем более своих неприятностей хватало. Поломки следовали одна за другой, и вот случилось это…
Последний доклад от механика поступал два часа назад, и ничего хорошего не сулил. Двигатель упорно отказывался работать, и чем дальше, тем меньше была вероятность, что его удастся запустить. «Валькирия» висела в безвоздушном пространстве уже двадцать часов. Экипаж был подавлен, еще немного и начнутся нервные срывы. Потому полковник и решился на этот шаг. Закрывшись в рубке и повесив ключ перед собой, он достал заначенное виски. Бутыль была сделана на заказ и позволяла пить даже в невесомости. Фостер решил, что активирует систему самоуничтожения лишь с последним глотком. «Интересно, — думал он. — А русские уже умерли или все еще пытаются спасти положение?» Судя по тому, что их корабль тоже не двигался с места, поломка там была не менее серьезная.
В бутылке оставалась всего пара глотков, когда от неподвижного корабля конкурентов отделилась фигурка человека в скафандре. Полковник как зачарованный принялся следить за этим отчаянным поступком. Судя по всему, для управления полетом русский использовал обычный огнетушитель. Фигура приближалась, и тут до командира дошло, что надо бы что-то предпринять.
Разблокировать рубку было минутным делом, гораздо сложнее оказалось привести команду в чувство. Если не считать механика, все еще бившегося над двигателем, настрой всех членов команды можно было смело назвать упадочническим. Уверенные в скорой и неизбежной смерти, они очень вяло отреагировали на известие о прибытии гостя.
После нескольких крайне неудачных попыток пристыковаться русского космонавта все-таки удалось втянуть в шлюз и помочь разоблачится. Гость оказался невысоким, крепко сложенным, улыбчивым мужчиной.
— Капитан Васильев, — с сильным акцентом отрапортовал он. — Помощник капитана, а в данный момент еще и чрезвычайный межзвездный посол.
— Чем мы можем вам помочь, мистер Васильев? — устало спросил полковник.
Посол профессионально принюхался и улыбнулся еще сильнее.
— Виски! — констатировал он. — Не слабо, я смотрю, вы здесь развлекаетесь… Но перейдем к делу. У вас кувалды или лома не найдется?