Против правил
Шрифт:
– Что?
– спокойно, четко, не выдавая всей радости, что плескалась внутри. Он понимал, что любое проявление чувств испугает или смутит мальчика, потому он постарался сделать вид, что не произошло ничего из ряда вон выходящего. Тем самым показывая, что уже давно принял тот факт, что стал Алексею папой.
– Ничего, - Лешик вскинул горящие счастьем глаза на отца.
– Я забыл, что хотел спросить.
– Ну как вспомнишь, спросишь.
То, что Таня уронила пакет с соком, прошло
– Мам давай я тебе помогу, - предложил Леша находящийся ближе, чем его папа.
– Не стоит, я сама.
Саша поднялся и громким шепотом начал поучать сына:
– Не предлагай, просто бери и помогай, - после этих слов он аккуратно отодвинул Таню в сторону и сам начал вытирать пол.
Две пары глаз с любопытством наблюдали за действиями мужчины. Если Алексей восхищался действиями и поступками своего отца, то Таня думала, как незаметно сходить за фотоаппаратом и заснять сие действие на долгую память.
Посмотрев на труды своих рук и удовлетворенно хмыкнув, Саша отнес тряпку в ванну, сполоснул, вымыл руки и вернулся на кухню.
Присев обратно на свое место он обратил внимание, что Таня и Леша продолжают стоять на тех местах что и тогда когда он уходил и с интересом смотрят на него.
– Что?
– не понял он такого интереса к себе.
– Это было здорово пап, - проговорил Лешка.
– Ты еще не видел как я посуду мою, - самодовольно усмехнулся Артемьев а у самого сердце зашлось в бешенном ритме стоило ему опять услышать Лешкино "папа".
– А вот мы сейчас и посмотрим, - хихикнула Таня и указала на раковину, где стояли тарелки, лежали вилки и ложки.
– Прошу, приступай.
Если бы Саша был с Татьяной наедине, то непременно бы нашел способ заставить девушку забыть и о посуде и о нечаянно брошенных им словах, но Леша... Перед которым не хотелось изворачиваться дабы не работать "посудомойкой", а, наоборот, появилось желание доказать на примере что "Мужик сказал, мужик сделал", заставил Артемьева подняться со своего места.
– Удачи, - тихо сказала Таня и поцеловала его в спину, удостоверившись, что сын уже покинул кухню.
Зайдя в комнату к Лешке, она услышала тихо еле разборчивое бормотание:
– Папа, папа, па-па, па-а-а-па.
Улыбнувшись тому, как сын пробует на "вкус" такое непривычное ему слово, Татьяна прокашлялась, чтобы предупредить о том, что она пришла.
– Собираешься?
– Да, хочу еще свои рисунки отнести в садик.
– Какие?
– Там где я рисовал тебя, себя и папу.
Сжав кулаки, Таня нашла в себе силы спросить:
– И как давно ты уже рисуешь на эту тему?
Ребенок задумался, но
– Как приехали от папиной мамы.
"Две недели".
Тане стало стыдно, что она не заметила этого. Всегда интересуясь жизнью сына и принимая в ней непосредственное прямое участие, она всегда была в курсе, что у Лешки на душе, в голове. А тут...
– Покажешь?
Алексей кивнул и достал из детского рюкзака альбом. Присев на кровать он дождался пока мама присядет рядом и положив ей свои шедевры на колени начал давать пояснения к каждому рисунку.
– Тут мы все в аквапарке, - говорил он.
– Помнишь ту горку с которой я ездил?
– указал он на воспроизведённый по памяти детский уголок.
– А нет, вы же с папой в баню ходили, - опомнился Лешка и перевернул лист.
– А вот тут мы в зоопарке.
– Так мы же там не были, - нахмурилась Таня, но в голове "покопалась" чтобы удостовериться, не забыла ли она этого похода.
– Так может еще пойдем, - пожал плечами Алексей.
– А тут мы на море, а тут в парке Горького.
Саша стоял на пороге комнаты, прислонившись плечом к двери и слушал своего сына с легкой улыбкой на губах. Когда уже Алексей закрывал альбом он решил выдать свое присутствие и шаркнув тапочками прошел в комнату.
Лешка подскочил с кровати и постарался быстрее засунуть свои рисунки в ранец.
Подхватив ребенка на руки, Саша дождался пока тот посмотрит на него и попросил:
– Подари мне один.
Лешику не нужно было объяснять, о чем говорит папа. Ему стало интересно зачем, о чем он и спросил.
– В офисе у себя повешу, - честно ответил Артемьев.
– Ну так что, подаришь?
– Конечно, - просиял Алексей и спрыгнув на пол начал выбирать что именно отдать папе для украшения его кабинета.
– Вот этот, - протянув листок гордо сказал он, а Саша посмотрел на то, что было изображено на альбомной странице: на заднем плане дом, сад с деревьями, будка с собакой. Но что особенно выделялось на рисунке так это количество людей изображенных на нем. Артемьев смог определить себя, Лешку, Таню, но чьи еще двое детей были нарисованы рядом он так и не понял.
– А это кто?
– все же спросил он.
– Это мой брат Миша и сестра Мила, - серьезно ответил Алексей.
Саша замялся и постарался осторожно объяснить ребенку, что сейчас еще немного рано говорить о братиках и сестричках.
– Но ведь они будут когда-нибудь?
– поинтересовался Лешик.
– Я надеюсь, - по-доброму усмехнулся Саша и посмотрел на Таню. То насколько сильно она побледнела, да и вообще как сильно напряжена, ему не очень понравилось.
– Все нормально?