Против Течения

Иванов Денис Игоревич

– Можете меня отпустить, - голос Кейт не был похож на голос умирающей.
– Надо отмыться от этой липкой дряни. Или измажу ею вас.

– Охотно верим, - Шейд отпустила ее первой.

И никакой слабости. Кейт бодрячком вскочила на ноги и отправилась в разбитую ванную. Шейд с сомнением посмотрела на Рейва.

– Все в порядке, никто и не думал отключать эти старые трубы, - махнул он рукой.
– Не горячую же воду подают, в самом деле...

Шейд прошла вслед за Кейт и остановилась в дверях, наблюдая за тем, как ее подруга умывалась.

– Я беспокоилась за тебя, - произнесла Шейд. Ответом ей было молчание. История вторая. Микроблог синеволосой Шейд. Ни с чем не сравнимое облегчение царило в комнате. Ищейки в очередной раз остались с носом. Но рано или поздно капкан закроется, и раненый зверь далеко не убежит. А, может, ищейки подкинут кусочек сыра, чтобы вновь выудить мышку из норки, да схватить ее в мышеловке. Убежище оставалось чуть в стороне, но и выраставшее впереди обветшалое здание могло послужить неплохим укрытием. Только передвигаться приходилось осторожно, ибо половицы скрипели так натужно, будто бы молили о прощении перед близкой кончиной, и грозились обвалиться. Кейт примостилась к стене. Она вертела в руках мобильный телефон, использованный в качестве детонатора. Теперь уже от Хранилища осталось одно лишь воспоминание. Еще один шаг ближе к желанной свободе сделан. Но какова цена? Хотелось загрузиться в виртуальную реальность. Уйти от проблем, как поступали законопослушные жители этого города. Доверить свою жизнь в чужие руки. 'Пусть кто-то другой принимает решения...' - пронеслось в голове у девушки. И как бы решительно она ни отметала эту мысль, на сердце легче не становилось. - Не спится?
– Шейд аккуратно примостилась рядом. Кейт даже не отреагировала на фразу. Она пребывала в сомнамбулическом состоянии, и холодный пол только способствовал охлаждению ее чувств. После горячей схватки, напоминавшей, скорее, бойню, так хотелось принять ледяной душ... Внешний мир потихоньку перестал интересовать 'дикарку', ибо во внутреннем все грозилось завершиться революцией во взглядах. Погиб ее друг. И не он один. Эти бедные дети... Их никто не заставлял появляться на свет такими. Это Правительство сотворило уродов. Оно несло ответственность за собственные действия. И пусть твердило, что действовало на благо общества, крови с их рук уже не смыть. Как и с рук Кейт. Она с самого начала знала, что жертвы будут. Но не подозревала, что появится третья сторона конфликта - нейтральная. Случайные свидетели никому не причинили зла. Но все равно оказались мертвы. Кейт хотелось закрыть глаза и зарыться в мягкую подушку. На сердце будто повесили пудовые гири. Хотелось бежать, да разве убежишь от самой себя? Кейт не могла простить себе свой же поступок и начала сомневаться в правильности действий повстанцев. А все из-за Шейд, этой странной девчонки с синими волосами, сумевшей привнести сумятицу в устоявшуюся картину мировоззрений 'дикарки'. - Мне вот тоже не спится, - произнесла Шейд. А Кейт все смотрела перед собой, уставившись в одну точку. Она не могла продемонстрировать собственную слабость, она ведь сильная и смелая, ответственности не боящаяся... За ней должны идти, с нее должны брать пример. Знали бы ее соратники о творящемся в глубине души бардаке, присвистнули бы. А разбирать завалы некогда. Скоро в городе введут чрезвычайное положение. Или Инженер даже втихую клонирует своих ищеек, создав целую армию для поимки беглецов. Шейд - слишком ценный товар, за которым стоит охотиться. И Кейт чувствовала, как незримый песок в невидимых разбитых песочных часах пересыпался сквозь ее ладони. Скоро он вытечет весь... - Я сейчас только поняла, что ты сделала все правильно, - кивнула Шейд. Хотелось накричать на нее. Заставить забрать свои слова назад. Но Кейт не могла. Эта девчонка странным образом влияла на нее... - Ты сказала правильные слова: такая жизнь не является нормальной жизнью, это всего лишь существование. Эти дети были обречены на погибель. Они бы превратились в генно-инженерных животных или других тварей. Кто знает, какие эксперименты на самом деле планировал провести Культист... Ты права, они бы сами попросили их убить. То, что творит правительство - чистейшей воды безумие. Я думала, мы могли спасти этих детей, но во мне играл моралист. С точки зрения гуманизма, их нужно было спасти. Но я только сейчас поняла, что у нас не было иного выбора. - Выбор есть всегда, - отрезала Кейт.
– Просто я поступила так, как всегда поступают повстанцы: решила проблему силой. Этот завод по производству живого мяса стоило разрушить. Мы подорвали экономику города, но какой ценой! Оправдывать жертвы тем, что они - клоны или искусственно выращенные люди, довольно глупо. - Я и не думала, что тебя это так заденет. Кейт повернула голову. Последняя

фраза прозвучала как хлесткая пощечина. Неужели Шейд была такого плохого мнения о ней? - Твои соратники гибнут. И умирают люди из правительства, ищейки и слуги Инженера. Порой погибают и жители этого города. Смерть тут такое частое явление, что пора бы к ней и привыкнуть, - Шейд не сводила взгляда с лица подруги.
– Это я новый человек в этом мире, ничего не повидавший... - Смерть является обыденностью до тех пор, пока не погибает близкий человек. Как ни странно, но казни являются сюжетами почти всех моих снов. Не могу выкинуть их из головы. Кейт со всей силы запульнула телефон об стену. Прибор разлетелся на мелкие кусочки, и на некогда гладкой поверхности образовалась вмятина. - Первый раз становится больно от потери. Потом привыкаешь. Но мирятся не все. Я вот не могу. Это мой стимул борьбы - со смертью, - после паузы добавила последние два слова Кейт.
– Мы не собираемся нести смерть. Мы собираемся сделать переворот в сознании людей. Сделать это не просто, но несогласных мы не планируем убивать. Раньше существовали более гуманные меры. Воспитание. Пропаганда здорового образа жизни. На крайний случай - тюремное заключение особо опасных смутьянов. Даже серийных убийц не всегда казнили... - Но люди тех времен не придавали значения насилия над психикой. А теперь уже поздно. Серийные убийцы теперь сидят в блестящих кабинетах с пластиковыми покрытиями стен и смотрят на простирающийся под их ногами мир. Мир, который убили они своей пропагандой. Ты же знаешь, я видела этих бедных людей, не представляющих себе жизнь без интернета, обмена фотографиями, прославления властей, рекламы... Их воля подавлена, их потребности сведены к минимуму. Эти люди с легкостью вписываются в действующую картину мира. Это мы с тобой туда не вписываемся. Кейт только кивнула. Иначе и не скажешь. Чтобы что-то построить, нужно что-то сломать. Но человечество деградировало почти до состояния животных. Дрессированных зверюшек из цирка, готовых участвовать в любых представлениях, лишь бы кормили и держали в добром здравии. А о душе, духовности, морали и нравственности и думать не надо. Вдруг дрессировщик обидится и в клетке запрет. Только на самом деле все куда сложнее: никаких клеток не будет. Всех несогласных или проявляющих зачатки воли устранят. Способов много. А новых жителей создать легко искусственным путем. Власти сами решат, сколько народа им нужно в этом городе или в другом. И вот их муки совести никогда терзать не будут. Кейт взяла волю в кулак. Она тоже не будет. Нет, 'дикарка' никогда не превратится в подобие Инженера и его дружков. Сердце девушки с черно-золотыми волосами всегда будет темным из-за боли и утраты. Скорбь по умершим навсегда останется частичкой ее души. И она не забудет ни об одной жертве. Ничья смерть не будет напрасной. А потом, когда все изменится, Шейд сможет рассказать людям, как важно ценить человеческие жизни. Из нее получится великолепный оратор, и люди за ней пойдут. А Кейт будет подглядывать за девушкой с синими волосами из-за кулис, дабы проследить, чтобы все у нее было в порядке. - А по Рейву ты будешь скучать, я вижу, - отвернулась Шейд. И в голосе девушки сквозили странные нотки... ревности? Кейт не могла сказать точно. - Он был хорошим приятелем. Ни разу не подводил меня. И скрываться был мастак. Если честно, никто не знал, где его искать. Просто был человек - и нету. Пропал. Только мне подбросил записку в убежище. И эти его блестящие зубы... Настоящий дикарь и урожденный повстанец. Мне будет его не хватать, - кивнула Кейт. Тягостная тишина повисла в темной комнате. Лишь силуэты медленно расползались по стенам, трепеща перед неверным светом далеких неоновых огней. И Кейт стало так тоскливо, что она решила выбраться из этого почти разрушенного дома. Куда-нибудь сбежать и посмотреть на город... Как она делала в детстве. - Может, прогуляемся? Я знаю одно местечко, где открывается потрясающий вид на город, - приподнялась Кейт. - Второй уровень?
– поднялась и Шейд, опираясь на зонтик. - Куда там... Девушки друг за дружкой вышли из дома и отправились по узкому проулку. Шейд смотрела по сторонам, удивляясь странному расположению домов, довольно хаотичному. - Этим домам больше ста лет, - пояснила Кейт. Девушки свернули за угол, и перед ними появился пологий подъем, тянущийся до уровня второго этажа. На таком можно запросто заехать и на машине на магнитной подушке. По нему и поднялись девушки на второй этаж, пересекли весь дом и добрались до окна. На подоконнике стоял один конец доски, ведущий под углом на третий этаж соседнего дома. Аккуратно, расставив руки в стороны, балансируя и удерживая равновесие, девушки добрались до следующей высоты. - Выше не нужно подниматься, - словно прочитала мысли подруги Кейт. Шейд тяжело дышала, переводя дух. Не от усталости, скорее, а от страха разбиться. Это же только Кейт бесстрашным сорванцом лазила по старым зданиям, часто получая порезы и ссадины. И полученные навыки спасали ее не раз... Выйдя в подъезд, Кейт прошла к металлической лестнице, ведущей на крышу, и полезла первой. Здание было ей знакомо с недавних пор, но каждую деталь удалось запомнить. Например, то, что люк, ведущий на крышу, закрывается очень плотно, и его приходится слегка расшатывать, прежде чем он поддается и отходит вверх. Что-то схватило Кейт за ногу, и девушка инстинктивно дернулась. Но причин для паники не было: это всего лишь Шейд ее случайно ухватила. - Прости, - виновато произнесла девушка с короткими синими волосами. Вздохнув и посетовав на непутевость спутницы (и не назвав ее придурошной), Кейт принялась трясти люк, и тот послушно поддался. И вот уже девушки залезли на крышу. Воздух тут казался чуть посвежее. Ветер дул со стороны океана, принося с собой влагу. А еще где-то там волны бились о скалы, и можно было услышать шум прибоя... Никакие аудиозаписи со звуками живой природы не сравнятся. - Когда-то над головами людей не было смоговых облаков, - произнесла Шейд, и ее мягкий, плавный голос вывел подругу из раздумий.
– Когда-то люди могли увидеть звезды, в существование которых я раньше не верила. - А сейчас веришь? В эти маленькие искорки, что зажигались на небесах?
– усмехнулась Кейт. - Ты же веришь в Единого Бога, хоть и не видишь его. Так и я верю в звезды, которые скрываются за этими серыми облачками. Что ж, весьма разумный аргумент. Кейт с уважением посмотрела на свою подругу. 'Дикарка' не знала, что свело их вместе - судьба, Бог, случай - но была благодарна этой встрече. Ей даже стало казаться, что раньше она не жила, а пребывала в состоянии полудремы. И теперь Кейт пробудили, и девушка смогла увидеть не собственные фантазии, а весь мир в подлинной красе. Все ужасы и все прелести. Красивой была и Шейд. Короткие синие волосы лишь слегка доставали до плеч. Взгляд скользнул дальше, на предплечья и странные татуировки. Раньше Кейт относилась к раскрашиванию тела с предубеждением, но теперь она могла с уверенностью сказать, что порой это смотрелось... - Слушай, а у меня идея, - Кейт поднялась со своего места. Художником она была неважным. Но иногда делала татуировки и занималась боди-артом: кушать хотелось, а еду так просто не давали. Но еще раньше, в глубоком детстве, девушка раскрашивала не людей. Оставив люк открытым, Кейт быстренько спустилась обратно в подъезд. В квартире справа от лестницы девушка хранила баллончики с краской. Если повстанцы там не побывали, то они еще лежали на месте. 'Придурков всегда хватало', - мысленно пробурчала Кейт. Шейд спустилась следом. Двигаясь хвостиком, она старалась следовать за своей подругой. Дверь в квартиру отвалилась давным-давно. Сгнили петли, проржавел замок. Теперь валялась вдоль стены с оборванными обоями. А путь лежал дальше, на кухню. Мерное гудение доносилось до ушей, и Шейд легонько коснулась плеча подруги. - Пустяки. Это холодильник работает, - махнула рукой Кейт. Она уже привыкла к тому, что полной тишины в этом мире добиться сложно... Стоило только зайти в кухню, как Кейт кинулась к шкафам. Перебрав полиэтиленовые пакеты, девушка отыскала баллончики с фиолетовыми, желтыми, синими, розовыми, серебряными, черными, белыми красками... На боковом крючке шкафчика висела пластиковая сумка, в которую и принялась складывать баллончики 'дикарка'... пока не услышала громкий чих. - Прости, - Шейд терла под носом.
– Очень уж много пыли. Кейт лишь фыркнула и завершила сборы. Она хотела предложить снова выбраться на крышу, как заметила, что синеволосая девчушка очень уж увлеклась изучением старых банок и склянок. - Интересно... Раньше пища была такой?
– восхищенно произнесла Шейд.
– Не являлась наполнителем всяких тюбиков и не представляла собой леденцы и рассасываемые таблетки... - Да, раньше было много всего интересного, - кивнула Кейт. - И откуда ты столько много всего знаешь? - Оттуда, откуда и ты. - Я не знаю, откуда получаю информацию. Может, родилась с нею... Трудно сказать. Мне кажется, что я всю жизнь знала эти вещи. А потом вдруг забыла. Кейт прикусила язычок. Ей, на самом деле, не хотелось хамить, просто с привычками трудно бороться. - А я почерпнула многое из книг, - вздохнула 'дикарка'. - Из книг?
– удивленно приподняла брови Шейд. - Это такие вещи из древесины... Похожие на читалки, но не совсем. Люди делали бумагу из деревьев, белого цвета, на которую наносили буквы. Каждый лист изготавливался отдельно, и листать пальцем было нельзя. Нужно было аккуратно браться за уголок страницы и потом переворачивать ее. Кейт вспомнила, что где-то в шкафу валялась инструкция шестидесятилетней давности... Как раз в то время, поговаривали, и завершили производство бумаги. - А это еще что?
– Шейд вертела в руках открытую банку и пересыпала маленькие зерна.
– Похожи на гранулы, но таких в месте, где меня держали, я не видела. - Это зерна кофе, - вздохнула Кейт. Меньше всего ей нравилось объяснять. В такие моменты девушка чувствовала себя зазнайкой или умняшей, коими Кейт себя не считала. Впрочем, низкая самооценка редко доставляла ей проблем в жизни. - Кофе? Никогда бы не подумала. Я думала, кофе - это растворимый порошок, который заливают кипятком. - Эта бурда только зовется 'кофе'. С настоящим кофе имеет мало общего. Кейт рылась в шкафу и все-таки нашла старую и потрепанную инструкцию. Краски поблекли и выцвели, и пахла маленькая книжка отнюдь не свежо. - Вот тебе книжка о кофейных машинах и турках. Можешь почитать на досуге, - 'дикарка' передала инструкцию подруге. Шейд взяла в руки предмет и поблагодарила. Аккуратно взявшись за уголок, она не смогла удержаться от восхищенного вздоха. И перелистывала аккуратно, очень бережно. Кейт впервые видела человека заинтересованного познавать мир, человека с горящими от любопытства глазами, человека не безразличного к предметам старины. Раньше 'дикарка' считала себя единственной в своем роде. Теперь же она знала, что такие люди всегда были... И Кейт даже верилось в то, что когда-то человечество и впрямь жило так же, как это описывалось в книгах. - Это просто поразительно. Держать в руках всю запись целиком. Трогать каждую страницу. Проводить по ней рукой... Каждый лист оригинален, он от легкого прикосновения пальцев не сменится на другой. Он долговечнее, - восхищенно произнесла Шейд. - На самом деле, со временем, древесина превращается в труху. Потому и книги обратились в прах, ибо должного ухода за ними люди не осуществляли. Все оцифровали, да кинули в свои библиотеки. Первый раз, когда я услышала про книги, то злилась на них, - горько усмехнулась Кейт, стыдясь своей детской непосредственности.
– Думала, что прекрасные зеленые растения погибли из-за них. Но потом, со временем, поняла, что они не причем. Человек вырубал деревья, чтобы расчистить территорию для городов. Вот и вся горькая правда. А книги канули в Лету. Людям стало куда интереснее скачивать целые архивы информации. Книги перестали увлекать. Они были скучными, хотели чему-то научить читателей, заставить их думать. И тогда люди обратились к электронному письму. Каждый стал вести блог, в котором описывал свою скучную жизнь. Я даже нашла в одном старом, покосившемся домике на окраине города частную библиотеку. И залпом прочла книги писателей двадцатого века. Один вот мне не понравился. Он писал про людей, сжигавших книги. Глупый был мужик. Книги оказались не так опасны, люди, всегда тяготевшие к развлечениям, просто отвернулись от них. И вместо книг мы получили бездушные электронные тексты. Некому стало читать книги. А, учитывая политику правительства, то и незачем. Ведь развитие не поощряется. Вот Кейт и высказала все, что накопилось на душе. И как-то легче стало. Она и раньше хотела выговориться, но ее коллеги-повстанцы ничего бы не поняли. Свободу эти люди представляли иначе. Они сражались за отсутствие гнета, а не за широту взглядов. Шейд все прекрасно поняла. Она прижала книжку к груди, не желая с ней расставаться. - Можешь забрать ее позже. Я хочу кое-что показать, - продемонстрировала пакет с краской 'дикарка'. Нехотя, Шейд вернула инструкцию. Девушки вновь вернулись на крышу. И вновь их головы взъерошил хулиганистый ветер. Только на сей раз он принес с собой тепло. А может, просто понимание согревало девушек... - Не хочу разрисовывать стену, так что попробуем начать с крыши, - кинула себе сумку под ноги Кейт. Она достала пару баллончиков, встряхнула их как следует и сделала первые два распыления. И так и продолжила трясти, потихоньку распыляя краску. То одну брала, то другую... Слой накладывался на слой, но больше семи раз одно место Кейт не красила. Толщина казалась достаточной. И вскоре у девушки вышло красивое и яркое сердце. - Нравится?
– посмотрела Кейт на подругу. Та лишь кротко кивнула.
– Это называется граффити. Кейт чуть-чуть еще повозилась с рисунком, а затем отошла подальше. - Через двенадцать часов краска засохнет, и картинка будет выглядеть сочнее, - с гордостью в голосе произнесла 'дикарка'.
– Страсть к раскрашиванию стен в человеке заложена самой природой. Порой пробуждаются древние инстинкты, ведь еще первобытные люди раскрашивали свои пещеры и оставляли на скалах первые рисунки. Спустя несколько тысяч лет новые поколения вновь взялись за краски. И уже в джунглях больших городов стали разукрашивать стены новых пещер - домов. - Интересная мысль, - кивнула Шейд, встряхивая баллончик.
– Мне вот чаще приходят в голову мысли не о прошлом, а о культуре... Синеволосая повернулась спиной к подруге и принялась выводить фигуру на крыше. 'Запомнила алгоритм действий с первого раза', - восхитилась Кейт, испытав легкий укол зависти. - Моя история очень похожа на фольклорные истории про принцессу, которую держали в замке дракона и которую затем спас прекрасный принц, - произнесла Шейд. Эти слова заставили Кейт покраснеть.
– Но принцесса - даже лучше. Ведь девушке девушку легче понять. - И каково там было?
– решила уйти от смущающей темы Кейт. - Если честно, то плохо. Шейд подвинула к себе сумку с баллончиками. То ли она не решалась дальше рассказывать, то ли действительно выбирала цвет краски... - Меня держали в стерильном помещении. Нарочито светлом, с кучей энергосберегающих лампочек на потолке, с мягкой кроватью и упругой периной. Хоть сядь перед плазменной панелью и заводи блог про то, как страшно жить, - вспоминала бывшая пленница.
– Все казалось приторным и сладким, ненастоящим. Словно хотели усыпить мою бдительность. А я доверяла своим палачам, наивная... - Это осталось в прошлом, - Кейт решила рядом с сердцем нарисовать еще одно. Будто бы выглядывающее из-за спины. - Осадок остался. Меня обслуживала прислуга. Молчаливая. Запуганная. Или же смирившаяся со своим рабским положением. А я думала, что настоящий мир - те четыре стены, в которых жила. Подумать только, тогда я считала, что люди возникают из воздуха, а за стенами мира не существует. Потому и приняла его первоначально за иллюзию, когда мы летели по воздуху. Я видела облака и считала их всего лишь виртуальными текстурами. Но на деле эта жизнь оказалась настоящей. А наручники на моих руках не служили символом безопасности и защиты в случае падения в воздушную яму... Они свидетельствовали о моей роли. Роли пленницы. И я бы никогда не догадалась об этом, если бы ты меня не спасла. Спасибо тебе за это. Шейд обняла стоявшую к ней спиной Кейт. У 'дикарки' аж дыхание перехватило. Нарушили ее интимное пространство, а она даже не злилась. Теплая девушка стискивала ее в объятиях крепко-крепко, не желая отпускать. И Кейт чувствовала, что будто бы рушились цепи, сковывающие ее душу. Будто бы где-то в глубине ее души существовал голодный монстр, ждавший корма - понимания, привязанности, тепла... А коль копнуть глубже, то никакого чудища и не было. Это сама Кейт ощущала себя бесчувственной и холодной. И стоило ежику спрятать иголки, как жизнь заиграла новыми красками. К серому и черному добавилось нечто синее... А Шейд взяла, да и развернула спасительницу, не оказавшую сопротивления, лицом к своей работе. Черная, серебряная и розовая краски использовались для каллиграфической надписи: 'Кейт'. - Это тебе, моя спасительница, - разомкнула объятия Шейд.
– Я еще слабо разбираюсь в граффити... - Это потрясающе, - завороженно смотрела на свое имя Кейт. Ей еще никто не делал подарков. 'Дикарка' читала о праздниках, давно переставших отмечаться (нынче это называлось 'великими событиями'), но ни один из них не совпадал с этим днем. Даже ее день рождения, о котором оставались смутные воспоминания, был не сегодня. И оттого получить подарок вот просто так, по доброте душевной, оказалось вдвойне приятнее. И 'дикарка' перевела взгляд на свою спутницу. Шейд стояла, прикрыв глаза и наслаждаясь ветром, легонько обдувавшем лицо. - Ты рассказываешь мне о той жизни, которую я бы хотела прожить, - Шейд приобняла подругу за шею. Плечи девушек соприкоснулись, и Кейт замерла, боясь пошевельнуться.
– Ведь я знала о ней, но не верила в то, что когда-то все было именно так... - И я тоже. Теперь, когда ты рядом, я верю, что все исправить можно, - Кейт склонила голову. Так и стояли на крыше, расцветшей яркими красками, они, две хрупкие фигурки, полные надежд. Впервые в своих жизнях чувствуя, как одиночество забилось в уголок, уступая место зарождающемуся доверию. История третья. Оффлайн жизни. Бесконечные ответвления канализации оказались позади. Рейв с силой толкнул крышку люка и первым забрался наверх. Кейт помог подняться, а с Шейд возиться не стал. В итоге, синеволосой помогла 'дикарка', посмотревшая на приятеля с долей пренебрежения. Рейв же внимания не обращал - возвращал на место люк. Впрочем, декорации остались теми же. Разве что пахло стерильностью. С трех сторон отряд окружали округлые стены, и единственный выход из тупика простирался далеко вдаль. Длинные ряды черных панелей тянулись вдоль всего коридора. Кинь дымовую шашку вперед - она так и будет лететь, не найдя преград, освещая бесконечные километры пути... Хранилище состояло из нескольких уровней. Кому как не Кейт об этом знать: она бывала не в одном таком месте. Один раз ей устроил экскурсию Иван, показав, по его словам, 'пыточную'. 'Придурок, лучше бы сводил девушку в приличное место', - передернула плечами Кейт, нахлынувшие воспоминания не придавали ей уверенности. Еще один раз она посетила хранилище вместе с тремя повстанцами. Их задание не отличалось от нынешнего - подорвать опоры, уничтожить место изготовления пищи. Но не срослось: ищейки шли по следам, и бомбы повстанцы не заложили; бежали со всех ног, да не все уцелели. С тех пор Кейт набралась опыта. И в этот раз была готова дойти до конца. Хранилища всегда строились типовые. Как под копирку, как и все в этом мире, где не обладающие фантазией власть имущие любые проекты печатали на копировальном аппарате. Кейт хорошо изучила все ходы еще во время первой вылазки. И сейчас могла с легкостью вспомнить, какими путями можно было пройти к главному залу, где располагались несущие колонны. Подорви их - обрушится верхняя крыша, а следом она блином опустится на следующий уровень и далее... Сложится хранилище словно карточный домик, превратившись в кучу плит со сплющенной между ними начинкой. 'И уже ничего не восстановят', - злорадно подумала Кейт. Только путь до верха предстоял тяжелый. Нет, подниматься-то просто. А вот видеть творящиеся в этих стенах ужасы... Кейт перевела взгляд на синеволосую девушку. Ее наивный мир уже дал первую трещину. Теперь он канет в Лету... - Я прекрасно знаю это хранилище. Оно - особенное, - произнес Рейв, потирая руки.
– Я знаю тут все, вплоть до мелочей. И у меня есть кое-какие претензии к работникам этой фабрики... Мужчина шел чуть впереди, выбирая направления. Поначалу уверенно держался ближе к левой стороне, затем свернул в первый поворот. - Это же долгий путь, - подала голос Кейт. - Я знаю. Но мне нужно посмотреть, многое ли изменилось за мое отсутствие, - отозвался Рейв, поправляя ворот куртки. Новый коридор закончился очередным поворотом, пришлось сворачивать вправо. А там и замерцал свет. Потянулись в обе стороны ряды с будто бы вросшими в пол капсулами. Внутри них плавал непонятный бульон желтого, оранжевого, красного оттенков. Посередине коридора горели лишь тусклые люминесцентные лампы, и в их неярком свете капсулы отбрасывали жуткие тени. Следом пошли они, сосуды с содержимым. Когда в первой камере всплыл копчик, Шейд вздрогнула. Кейт положила руку на ее плечо. Еще и не такое можно встретить в этих стенах... Уже в следующей капсуле плавала страшная голова с перекошенным лицом, свесившимся набок языком, вывалившимся глазом, торчащем на одном нерве, державшаяся вместо шеи на торчащем подобии позвоночника с множеством ребер. Шейд стало мутить, она оперлась о камеру, в которой всплыли пугающие глаза с вертикальными зрачками. - Не смотри, - приобняла ее Кейт. Утешать было не в стиле 'дикарки', но она не желала оставаться безучастной.
– Еще и не такие гадости тут бывают. А потом потянулись капсулы с людьми. Жуткими уродцами: карликами, великанами, однорукими и одноногими, шестиногими, с телами, напоминавшими сороконожек со страниц книг, с трубками естественного происхождения, со срощенными с телами кибернетическими приборами... На лица Кейт старалась не смотреть. Такой жутчайшей боли, такой застывшей мольбы умереть, такого нестерпимого мучения она в жизни не видела. Этим людям было даже больнее и мучительнее, чем тем, которых Кейт видела в предыдущем хранилище. Что за монстр обитал в этих стенах? Шейд шла, облокотившись на плечо 'дикарки'. Передвигала ногами она еле-еле. Крепко ухватилась за талию подруги, зарылась лицом в плечо. - Потерпи, осталось немного, - произнесла Кейт, отводя взгляд от женщины, из чьего тела росли многочисленные щупальца-отростки. И, в самом деле, скоро эта часть хранилища оставалась позади. В таких местах размещали материал для генетических экспериментов. И капсулы располагались в четырех коридорах по всему периметру хранилищ... В первый раз Кейт по своей глупости и молодости исследовала подобное страшное здание. Она и не думала, что встретится с жертвами экспериментов еще раз. По крайней мере, с незавершенными эскизами генных инженеров... Коридор вновь потемнел. Мелькали боковые ответвления, но Рейв не спешил сворачивать. Затем он резко остановился и подошел к стене. Мигом нащупал

выступ на ровной поверхности, открыл крышку и принялся возиться с появившимися проводами. - Что он делает?
– спросила Шейд. Теперь, когда она не видела творящиеся в этих стенах ужасы, ее дыхание выровнялось. И девушка даже смогла самостоятельно пойти. - Выключает систему наблюдения. И звукозапись в этих стенах. Я думаю, - после паузы добавила последнюю фразу Кейт. - Нет. Я всего лишь обрываю контакты этого места с внешним миром. Отключаю сети сто двадцать второго поколения. Не смогут работники сего учреждения сообщить о вторжении. А остальное нас мало волнует - при взрыве уничтожатся и записи, - ухмыльнулся Рейв. Он вытащил из мешковатых штанин светящуюся трубку и зажал ее во рту. Спокойно, без перчаток, плоскогубцев и зажимов, Рейв ковырялся в проводах. Безумец, но гениальный безумец. Кейт знала, что он давно вшил в ладони заземляющие устройства. Шейд смотрела на все это безобразие с интересом. Как и Кейт в свою первую вылазку, когда повстанческое движение еще казалось романтичным. 'Дикарка' нахмурилась, ибо не смогла вспомнить, сколько же ей тогда исполнилось лет... - Все, теперь мы отрезаны от внешнего мира, - довольный, Рейв похлопал по стене и вернул крышку на место. - А нас не засекут охранники этого... объекта?
– поинтересовалась Шейд. - С чего бы? Охрана пересмотрит видеозаписи и прослушает видеозаписи ближе к концу дня. У нас полно времени. Да и ищейки могут спокойно находиться в выключенном состоянии по периметру наружной части хранилища. Обычно так оно и бывает. Правительство думает, что мы будем в лоб атаковать. - А на деле, никто не предполагает даже, что взрывать здание пойдут всего три человека... - Точно. Маленькие диверсии правительство недооценивает. Это уже их проблемы. Они всегда рассматривают только самые простые варианты... Кейт вытащила свое телескопическое оружие. Нажала на кнопочку, и посох выдвинулся в равные стороны до длины в метр. Концы окутали мелькавшие всполохи малиновых электрических разрядов. Потихоньку тьма отступала, и повстанческий отряд мог не опасаться атаки из темноты. Рейв передвигался все так же проворно. Он довел группу до винтовой лестницы и взлетел по ней первым. Сигнал подниматься дал чуть позже, явив миру свою улыбающуюся рожу. - Добро пожаловать на следующий уровень, дамы. Там все чисто, - улыбнулся он, и электрические огоньки отразились на его блестящих коронках. Шейд промчалась по лестнице, словно выпущенная в упор пуля. Кейт лишь усмехнулась. 'Не от таких ужасов ты бежишь, синеволосая...' Кейт поднялась следом. Она знала, где окажется - в огромном сводчатом зале. Их должно быть четыре. В одном зале располагалось подобие холодильника, в другом находились животные, используемые в пищу. В еще одном обычно располагалась лаборатория... До четвертого Кейт так и не дошла в прошлый раз. Да и на планах четкого разделения не помнила. На сей раз отряд попал в 'загон'. Кейт не успела сделать и пары шагов, как до ушей добрался странный скрежет. Это микророботы срезали плоть с живых существ. А Шейд уже выбралась в зал, вышла на освещенную часть и закрыла рот рукой. Крик остался где-то в глубине души синеволосой девушки, не верящей своим глазам. Она оперлась на зонт-трость, боясь упасть. А в глазах читалось неверие... Рейв же относился к ситуации буднично. Стащил со спины рюкзак, вытащил первую бомбу. - Это... это же люди, - вырвалось у Шейд. Она отчаянно искала поддержки у Кейт. Казалось, будто бы почву выбили из-под ног синеволосой... 'Дикарка' подошла к ней. Она даже не знала, как успокоить подругу... - Они были людьми. Когда-то. Теперь это - плод генной инженерии, - равнодушно пожала плечами Кейт. Весь зал заполняли огромные увальни, распластавшиеся по полу. Эти существа некогда являлись людьми. Теперь же они больше походили на... горы. Огромные горы жира и плоти, которые употребляли в пищу законопослушные жители городов. - Какая ирония судьбы: человек вынужден поедать человека, чтобы выжить. Эти трехсот-пятисот-килограммовые туши способны прокормить немало людей. Ибо мясо переработается в таблетки. А достанется жителям второго уровня не так уж и много килограмм...
– произнесла Кейт, смотря на творения генной инженерии. - Но они же люди...
– твердила одно и то же Шейд. - У нас и шимпанзе геном на девяносто восемь процентов схож. И у этих существ тоже. Только люди использовали шимпанзе в цирке, на потеху публике. К обезьянам относились с пренебрежением, как к неразумным зверям, не равным венцу природу по статусу. Человек всегда подчинял себе природу. Более того, не взирая на генетическое сходство, более разумное существо эксплуатировало менее развитое. Другое дело, что правительство сознательно, сотворило этих... тварей. Генно-инженерных животных. ГИЖ-Пищевое. - Как и то существо, ГИЖ-Носильщик... Шейд осела на пол. Картина мира складывалась не такая радужная, как она думала. И эта девочка выросла в мире, где чудовища существовали только в воображении. Но они жили где-то там, на втором уровне и выше. И имя им - люди. - Человеку нужно было выживать, а животные быстро вымирали. Вот и обратились к каннибализму, - вздохнула Кейт.
– Белок - самый питательный элемент, без него прожить никак нельзя. Вот правительство и нашло такой выход. Хотя первые ГИЖ-Пищевые были самыми первыми ГИЖ и появились еще задолго до устоявшихся порядков... Они возникли в США, где гормоны роста добавлялись в пищевые добавки. Люди ели гамбургеры и превращались в горы мяса и жира. Но нынешнее правительство довело эту идею до совершенства. Это место напоминало Кейт стойло, каковые она видела на картинках в книгах. Человек всегда считал себя слабым, нуждающимся в помощниках. Или рабах. Потому и приручил зверей, культивировал растения и занялся генной инженерией. И теперь венец человеческого разума восседал перед двумя девушками, надувшийся, расплывчатый, утративший привычные очертания. - Но еще более цинична забота о таком мясе. Их кормят питательными ферментами, получаемыми из останков таких же ГИЖ-Пищевых, - с отвращением произнесла Кейт. В глубине ее души полыхала ненависть к извергам из правительства, но еще сильнее зрело желание перетянуть на свою сторону невинную душу - Шейд. Придется синеволосой сделать свой выбор в этом конфликте. - Вон как домашнюю скотину откармливают, - Кейт пальцем показала на тонкие черные трубки, со стороны казавшиеся органичной частью внешнего вида ГИЖ-Пищевых.
– А этот жужжащий звук раздают маленькие роботы. Они срезают с еще живых существ куски мяса и жира. Ибо так сохраняется особый вкус. Плечи Шейд вздрагивали. Она... готова заплакать? Не возмутиться, не воспылать ярким пламенем ненависти и жаждой мести, а именно заплакать? Кейт прикусила язычок. - На самом деле, мне жаль этих существ. Человеку свойственно унижать слабых, ничего не поделаешь. Новый виток рабства. Еще одна часть пищевой цепочки, - Кейт подала руку.
– Вставай. Мы должны стереть это места с лица города. - Но почему люди не возмутились?
– Шейд не желала ничего слушать. Она потрясенно качала головой. - Потому, что не знают. Всем без разницы, из чего изготовлены пищевые таблетки. Это же еда, такая мелочь... Да и культ еды в интернете создал миф, будто бы у правительства есть склады с настоящей едой. А развенчать пропаганду сложно, если не вставать с дивана. Шейд шмыгнула носом. А Кейт даже испытала сожаление к этим огромным тушам. Их широкие рты и дряблые щеки пугали. Глаза провалились в мешки. Шея стала толще головы, органично продолжаясь дальше, в бесформенном теле. Тонкие маленькие ручки, похожие на ручки Тираннозавра Рекса из книжек, в количестве четырех штук (может, их называть лапками?) торчали из боков, опирались на пол и временами скребли по нему. Глаза существ были прикрыты, будто они находились в полудреме. А может, им и впрямь вкалывали снотворное. Цвет кожи этих созданий был ближе к желтому - внутренние органы работали не очень хорошо. В ГИЖ-Пищевое с трудом угадывался человек, тем не менее, он являлся прямым потомком Homo Sapiens. - Прототипом их являлся генно-модифицированный бык, созданный в Бельгии, - Кейт присела рядышком, на холодный пол. Освещение купола насыщало комнату искусственным светом.
– То был две тысячи тринадцатый год. Люди одобряли генные изменения животных. Только вот быки быстро умирали своей смертью, тяжесть мышц оказалась, на самом деле, лишним весом. Умирали будто от ожирения. Как и ГИЖ-Пищевые. - И они погибнут во время взрыва? - Они бы хотели умереть. Не заслуживает человек того, чтобы попасть на стол к другому человеку. Позади девушек раздались шаркающие шаги. Это Рейв вернулся. - Это, конечно, интересный разговор, но нельзя ли перейти к делу? Бомбы сами себя не установят, - с раздражением произнес он. И добавил, бурча под нос: 'Вечно все мужики делают, а бабы треплются'. Кейт мигом поднялась. Да, ей было жалко этих несчастных не то животных, не то людей, но повстанческое дело - превыше жалости. Им нужно подорвать инфраструктуру правительства, а вместе с ним - и доверие разнеженной толпы, боящейся выйти за пределы уютных квартир. А в борьбе все средства хороши. Кейт подошла к сумке и вытащила взрывное устройство. Пока Рейв не скрылся в сумраке, прикрепляя бомбу к очередной колонне, 'дикарка' хотела с ним поговорить. - Слушай, а ты уверен, что мы правильно поступаем?
– скосила взгляд Кейт на ГИЖ-Пищевые. - Ты ведь не меньше меня знаешь об эвтаназии. Эти люди мучаются. Как обратить процесс, ни ты, ни я не знаем, генными инженерами не являемся. Иметь огромную массу тела - неприятная особенность. Они долго не протянут, но мы можем помочь по-другому - облегчить им страдания. Кто-то же должен делать грязную работу. Мимо Рейва пролетел маленький верещащий робот, и повстанец одним ударом ноги отправил его в полет до колонны. Следом наступил на машину для сборки мяса, заставляя ее замолчать навеки. - Придурки, - фыркнула Кейт. Что ж, теперь она знала, как переубедить Шейд. Некоторые поступки могли казаться плохими лишь со стороны, тогда как на деле они - далеко не однозначные. Кейт помнила о том, как сто пятьдесят лет назад, когда болезни еще забирали жизни людей, врачи отключали тяжелобольных, превратившихся в овощи. И это считалось гуманным поступком. С тех пор человек научился менять свой геном, сделав его неуязвимым для вирусов. Впрочем, излечить можно лишь телесные болезни. Душевные болезни же только прогрессируют... - А куда подевалась Шейд?
– Кейт покрутила головой по сторонам. Рейв уже прикреплял вторую бомбу к колонне. Синеволосую девчонку нигде не было видно. Пробормотав себе под нос, что 'чужая совсем выбилась из-под контроля', Кейт оставила бомбу у подножия опоры и направилась в левый соседний зал. Далеко Шейд не могла уйти... И она обнаружилась там же. Соседний зал освещали красные мигающие лампочки, висевшие по бокам стен. Их обычно устанавливали с предупредительной целью - дабы не допускать посторонних в те места, куда любопытный нос совать не следует. Да и предостерегали такие лампы от аварий, происшествия на производстве не считались редким явлением. Впрочем, чуть дальше тянулись целые ряды светящихся трубок всевозможных 'прохладных' оттенков: синего, серого, голубого, фиолетового... Они брали начало у пола, тянулись ввысь и вонзались в потолок. Имелись среди них и такие, которые заканчивались на уровне пояса. Толщина ламп также различалась. Одни можно было обхватить двумя пальцами, а те, что находились ближе к середине, даже расставленными в сторону руками не обнимешь. Там же находился идеально гладкий металлический стол, и яркие светодиодные лампы бликовали на его ровной поверхности. А чуть дальше расположились и всевозможные инструменты: скальпели, ножи, зажимы... Названия некоторых причудливых приборов Кейт даже и не знала. А Шейд стояла чуть поодаль. И вновь в ее глазах читалось отрицание. Она стояла возле огромной светодиодной лампы, внутри которой плескались... эмбрионы-переростки. Притом, со стороны даже сложно было определить, чьи же это эмбрионы: не то амфибии, не то рептилии, не то человека... У некоторых вместо ног имелся скрученный по спирали хвост, напоминавший морского конька из книжек по живой природе. - Я же тебе говорила, если хочешь жить, следуй за мной, - Кейт буквально выросла за спиной Шейд. Но синеволосая не дрогнула.
– И не отступай ни на шаг. - Что это вообще такое?
– Шейд развернулась, и в ее голубых глазах читалась паника, перемешанная в равных пропорциях со страхом. - Лаборатория. Тут проводятся генетические эксперименты. - Да? А как ты это объяснишь? Шейд подошла к еще одному столу, накрытому серебристым блестящим покрывалом, будто бы сделанному из фольги. Синеволосая девушка резко дернула его на себя, и этот жест напоминал видео, в котором умелый фокусник с легкостью, одним движением вытаскивал скатерть из-под тяжелой посуды. Только на сей раз фокус явно не удался. Вместо полированной поверхности крышки стола на глаза попался труп. И даже не один. Ровными рядами, тушка к тушке, лежали трупики младенцев. Чудовищных жертв генной инженерии, отдаленно напоминавших человека. Хотя... Может, так и выглядели обычные дети? Кейт видела младенцев только на старых фотографиях. Нынче же созданные искусственным путем малютки помещались в пробирки-инкубаторы, где жизнеобеспечением занимались роботы. Их организмы формировались довольно быстро, прививались вакцины, вводились изменения в ДНК... Вследствие этих манипуляций дети рождались крепкими и... взрослыми. Уже в четырехлетнем возрасте они могли спокойно сидеть в интернете и соцсетях. На этом их развитие, как правило, и заканчивалось. А еще члены правительства выбирали форму лица, цвет глаз и волос, другие параметры внешности... Кейт считала себя таким же выродком, ибо фиолетовые глаза в природе у людей не встречались. От вереницы трупиков глаза разбегались. То на одно смотрели девушки, то на другое... Впрочем, тушки не дрожали, их веки не дергались, грудь не вздымалась и не опадала. Все эти младенцы были мертвы. - Их уже не спасти, - Кейт ухватила Шейд за запястье и с силой потащила на себя.
– Они уже мертвы. - Но их кто-то же привозит сюда!
– огрызнулась подруга, указывая наконечником зонта на плававшие в светодиодах эмбрионы.
– И не все из них мертвы! Я думаю, что в соседних залах должны быть капсулы, где они хранятся. Тут не ставят экспериментов. Тут выращивают новых жителей города. А вы их хотите бесцеремонно убить. Кейт отвесила подруге пощечину. 'Да как смеет эта чужая давать оценку нашим действиям?' - ненависть радостно повизгивала, найдя новый способ выбраться на свободу. Кейт была вне себя. Уж хладнокровной убийцей ее никто не смел называть... Шейд схватилась за щеку. И тут же выставила перед собой зонт. Наконечник загорелся ярко-синим светом - включился лазер. Кейт крепче ухватилась за посох. - Ты в своем уме? Это - нормальный способ появления на свет? В пробирке?
– Кейт хрипло расхохоталась.
– Человек заигрался в Бога. В этом правительстве создают только послушные винтики, способные следовать их слепой указке. Вот какая судьба ждет этих 'людей' с заранее запрограммированными функциями. Они станут частью однотипной серой массы. Раньше они хоть были похожи на своих родителей и отвечали их чаяниям. Сейчас вероятность этого низка. Скорее всего, даже сходства с предполагаемыми родителями, давшими ДНК-материал, не будут иметь... Да и будет ли у них семья? Когда за младенцем присматривает робот, потребность в опеке пропадает напрочь. Нет больше семьи. Нет преемственности поколений. У нас отняли все, а ты потакаешь прихотям правительства только потому, что они творят живых людей, себе подобных? Шейд смотрела на подругу, сузив глаза. Сейчас только слова могли до нее достучаться. Обстановка накалилась до предела. Звенящая тишина могла в любую минуту взорваться звуком скрещивающихся лазерных клинков. - Но они же живые...
– выдавила из себя Шейд. - Они - не плод человеческой любви. Не результат любви двух людей. Это все искусственные попытки взять верх над природой. Возможность ударить себя в грудь и заявить: 'Я - человек, творец природы!' Только никакой он не творец, ибо о созданиях своих не заботится. Подумай просто, какая жизнь уготована этим созданиям. Ты видела обитателей серых клетушек. Им растет достойная смена. Кейт опустила посох. Она развернулась и пошла прочь из лаборатории. 'Дикарка' просто устала спорить. В глубине души, девушка с черно-золотыми волосами понимала, что эти младенцы еще ни в чем не повинны. Но в этом жестоком мире им не выжить. Быстро вырастут и оскотинятся, став верными слугами правительства. Либо же станут повстанцами и закончат свою жизнь на гильотине. Или пытаясь взорвать таких же младенцев. Порой Кейт думала о том, что зря появилась на свет. Не пришлось бы выбирать сторону в извечном конфликте. Она вернулась к бомбе. Прикрепила к столбу. На сей раз веревка не слушалась 'дикарку', то и дело развязывалась, грозя упасть на пол. Уродства и неправильность окружали Кейт со всех сторон. Правительство создало идеальную систему, в которой имелось место искусственности. И в которой гибла натуральность. Кейт думала о тех людях, которые еще осмеливались заводить детей. Какие мотивы ими двигали? Или одна только храбрость толкала на столь ответственный шаг? Знали ли они, что хорошего будущего этим детям не видать? Вопросами можно было засыпать этих людей до бесконечности. Но они не прояснили бы ситуацию. Каждый руководствовался своими убеждениями, и в них как раз коренилась жизнь. А дети, рождавшиеся по любви, вряд ли испытывали тоску одиночества, топившую крейсер надежды и отправлявшую корабль на дно моря уныния. Как Кейт, которая стыдилась своего появления на свет. Все в ее внешности казалось неправильным, искусственным, и порой 'дикарка' даже сомневалась: а есть ли у нее душа? На свой счет она не сильно обольщалась. Просто надеялась, что после победы повстанцев совсем другие люди заселят Землю. И своих детей не бросят прислужникам-роботам, а воспитают сами. Тогда Кейт спокойно сможет принять яд и отправиться в место вечной тьмы, где ее будут дожидаться и павшие соратники, и мертвые клоны, и искусственные люди - ее братья и сестры. В пугающей тишине 'дикарка' привязывала бомбы. Желание разговаривать куда-то улетучилось. Изредка Кейт бросала взгляды на проход в соседний зал. Но Шейд не появлялась. Жаль... 'Дикарке' хотелось иметь понимающую союзницу. Что-то в 'чужой' привлекало. Неспроста Инженер считал ее значимым трофеем. Наверное, опасной являлась сострадательность, присущая Шейд. И это редкое качество казалось довольно угрожающим, способным пошатнуть азы устоявшихся в мире порядков. Но не только сострадательность Инженер боялся выпустить на свободу. Он мог спокойно решить проблему, устранив источник угрозы. Но девчонка зачем-то была ему нужна, и этот секрет Кейт пыталась раскрыть. Решение не лежало на поверхности, и какие доводы 'дикарка' ни приводила, ни один не помогал приблизиться к истине. Но козырь Кейт не требовался. Она поняла, что смысл предыдущих действий, на самом деле, лежит на поверхности. Кейт спасла другого человека и привязалась к нему - вот самый важный ответ на вопрос, почему ей было так важно получить одобрение Шейд. Синеволосая девчушка покинула лабораторию несколько долгих минут спустя. Она старалась идти по теневой части, но слезинки предательски блестели, то и дело попадая под свет ламп. Шейд решительным шагом приближалась к Кейт, и 'дикарка' нахмурилась. Мрачные своды зала располагались на высоте шести метров, но атмосфера казалась чуждой и давящей, будто бы из помещения выкачали весь воздух. Обстановка накалялась, мышцы напрягались. - Я не пришла выяснять отношения, - шмыгнула носом Шейд.
– Мое сердце полно скорби по умершим. Но вы не оставили мне выбора. - Порой приходится принимать решения между плохим, очень плохим и ужасным. И ты выбираешь плохое. Не всегда чувствуешь, что готова к таким решениям. Ко мне осознание их неизбежности пришло со временем, - вздохнула Кейт.
– Тогда я и смирилась с ними. И стала их принимать. Старые раны затянутся нескоро. Проще все списать на мир, не оставляющий иного выбора. Хочешь жить - взбивай руками масло и выплывай. Шейд протянула руку. Бомба в ее тонких пальчиках смотрелась корявым камнем, который тщедушная девочка притащила для постройки плотины. Тем не менее, Шейд безо всяких колебаний прислонила устройство к стене и привязала его. 'Вот и умничка', - вздохнула с облегчением Кейт. Смерть всегда шла бок о бок с ней. Но могло ли умереть существо, никогда не жившее? Кейт решила, что при личной встрече спросит об этом. А случится это скоро, ибо бросать повстанческую деятельность она не собиралась. Все эти искусственные пути появления на свет... Будущее этих детей виделось мрачным. Станут лишь новой частью биомассы. Инженер и правительство проконтролируют, чтобы их количество не превышало лимита человеческих душ на всю планету. Комфортной жизни в маленьких квартирках всем не организуешь - приходится ограничивать численность популяции. Вот правительство и устанавливало лимиты населения. Потому зачатие ребенка естественным путем требовало одобрения и наличия квот, процесс часто затягивался, хотя и не порицался. Но желающих было мало. Большинство людей просто исчезали в виртуальных мирах, и их собеседники представали всего лишь аккаунтами и аватарами, а не живыми существами. Куда уж тут думы о будущих поколениях... А потому правительство могло ставить любые эксперименты. Крысы перевелись, потому подопытными стали делать клонированных эмбрионов. Все равно эта биомасса оказалась легковосполнимой. А уж когда болезни удалось побороть, то население единодушно выступило за опыты над людьми. 'Все ради науки!' - с таким девизом и шагали по жизни члены правительства. Теперь же эту фразу знали назубок и простые жители городов, разделявшие их убеждения. Против кормящей руки не попрешь, ибо чревато. И лишь отдельные люди понимали, что такой путь ведет в тупик. Они и стали повстанческим движением. Кейт уже не разделяла смерти. Она видела казни соратников. Она видела выбрасываемые в море тела ищеек. Она видела трупы жертв экспериментов. Человеческая жизнь стала безболезненной, но короткой. Но, что страшнее, еще и пустой. Смысла в существовании этих уродцев не имелось никакого: умрет один - наплодят десять таких же. Потому Кейт и не убивалась. А вот повстанцев в глубине души оплакивала. Они были настоящими, у каждого имелся характер, запоминающиеся черты внешности, тембр, жестикуляция, словечки... И даже желания. 'Последние и отличали их от интернет-торчков', - думала Кейт, улыбаясь. Они закончили с главным залом. Настало время расставить бомбы в следующих. Все несущие конструкции будут разрушены до основания, если же уцелеет хоть одна, то весь план полетит к чертям... Ищейки не должны выйти на след... И все пошло не так. Стоило только зайти в лабораторию, как послышались шаги. Отчетливые, равномерные. Уверенные. Неизвестный человек явно не опасался никого. Шейд уже тянулась к накрытым полотенцами столам, как Кейт резко одернула ее. 'Дикарка' потащила подругу к выходу из зала, да там, за проемом, они и остановились. Рейв встал по другую сторону прохода. Как только незнакомец войдет в человекобойню, с ним тут же покончат ударами с обеих сторон. Находясь в темноте, скрываемые проходом, повстанцы ощущали себя в иллюзорной безопасности. Кейт замерла, выключая режим электрических разрядов. Выдвинулось лезвие, освещенное фиолетовым лазером, и посох трансформировался в гуань дао. Рейв вытащил два кинжала, тускло мерцавших зеленоватым оттенком. Сам мужчина улыбался. - Ах ты ж придурок, - прошипела Кейт.
– Знал ведь, куда нас привел. Шейд прижалась к ней. Происходящее испугало ее сильнее всех. Но еще и заставило растеряться. Одно дело - сражаться с людьми. Другое - видеть результаты опытов над людьми. И этот ужасный Виктор Франкенштейн приближался, дабы свести счеты с наглыми повстанцами... Нет, что бы там Рейв ни говорил, у него имелись свои мотивы взорвать это здание. - Я тут родился, - прошептал мужчина. Шаги приближались. Шух. Шух. Плавно ступали ноги. С пятки на носок, с носка на пятку. - И скоро вы увидите моего родителя. Или, вернее, создателя. Он колол какие-то вакцины моему десятку. Я оказался единственным, кто выжил. Наверное, вакцина улучшала память. Ибо помню, как умирали эмбрионы в его руках. А он их выкидывал, словно обгрызенное яблоко в большое ведро с пластиковым пакетом, - шептал Рейв. Он уже ничего не боялся. Этот шепот мог услышать генный инженер, пересекавший соседний зал. Но Рейву было все равно. Он жаждал мести. Один мотив скрывал другой. И обе задачи были вполне выполнимы, но... Кейт злилась на то, что Рейв не сообщил ей всей правды. А как она бы поступила на его месте? Да точно так же. Умолчала бы, ибо в авантюру никто в здравом уме не ввязался бы. Счет пошел на секунды. Топот шагов раздавался все ближе. Шейд осмелела и отпустила талию Кейт. Она держала руку на зонте, готовясь вступить в драку. Но Кейт надеялась, что дело до этого не дойдет. А затем послышался легкий звон. Кто-то перекладывал инструменты на столе. Мясник начинал свою работу. Эти бедные эмбрионы оказались обречены с самого начала. Их все равно ждала смерть в этом мире, где кончина приходила строго по расписанию, установленному правительством. Кейт решительно сжала рукоять гуань дао. А затем услышала звук тела, падавшего со звоном в мусорное ведро...