Против всех. Бесконечная война
Шрифт:
Резким движением руки, монах отправил Унробиса в свободный полет, они уже находились над просторной зажиточной деревушкой, и пришло время нанести бомбовый удар. Приближаясь к земле, уже можно было различить, как валились люди от сильнейшей чумы толстяка, она действовала практически мгновенно, за считанные минуты, отбирая жизни и разлагая плоть. Сам толстяк вполне удачно попал в большой дом, почти дворец, разрушив его своим телом практически до основания, жильцы, как и случайные зеваки, были мертвы. Монах плавно сошел на землю, на одну из мощённых каменных дорожек, здесь в этой деревне, все было красиво и не лишено удобств. Кругом были роскошные дома, которые соревновались по вычурности архитектурной и отделки.
К его большому удивлению, когда он осмотрел
Спустя еще несколько минут, монах отчетливо ощутил, что кроме него и толстяка больше нет живых разумных в пределах этого поселения, стражи видимо решили проявить твердость своего характера и не выполнять, свой самый главный долг, ну что ж, посмотрим, насколько хватит их терпения. Рядом всего лишь в пятистах километрах от сюда было еще поселение, большее по размерам, и количеству жителей. Монах уже привычно подошел к хныкающему толстяку, который до сих пор не выбрался из кратера разрушенного дворца, и на дне, вставлял обратно вывихнутые веером пальцы. Человек ни как не прореагировал на недовольные вопли, и взмыл в воздух для следующей акции.
Самый слабонервный страж сдался, когда монах приближался к пятому поселению, монах принципиально не хотел за ними идти лично, считая их недостойными такой чести, он не оставит им выбора для этого решения, и рано или поздно все они выйдут к нему, полные решимости, сойтись с ним в смертельной битве. Сейчас монах стоял на площади достаточно крупного города, в центре ютились близко к друг другу пяти этажные красивые здания, по краям площади находились роскошные фонтаны, в которых из крыльев ангелов, красиво струилась вода, создавая многочисленные маленькие радуги.
Монах знаком показал толстяку придержать свою чумную ауру в узде, он чувствовал, что один из стражей созрел для встречи с ними и на большой скорости мчится сюда, седоволосый решил подарить ему маленькую надежду, пусть думает, что он успевает защитить жителей этого города, а больший груз ответственности у стража, принесет неоценимую пользу.
С неба с хлопком рухнул молодой парень, раскидав брусчатку мостовой на многие метры, он был закован в хорошо подогнанные по фигуре доспехи, которые совершенно не сковывали его движений, его голова не была скрыта прочным шлемом, и яростные голубые глаза на молодом юношеском лице, зло уставились на монаха.
— Темный, как ты можешь такое творить, тебе нет прощенья, — звонким голосом проорал страж, взмахивая золотистыми кудрями которые лежали на его плечах, поверх белого плаща. За что все они, заслужили такую кару?
— Если, не считать того факта, что они являются слугами Аремиуса, и по совместительству моими врагами, то ничем, отстраненно ответил монах. И в их гибели, виновны только вы стражи, которые из-за своей трусости пренебрегли своим долгом, и все их жизни висят на вашей совести.
— Будь ты проклят, темный, — проорал парень, окутываясь яростным сиянием, и в следующий миг его пылающий яростным огнем меч, опускался на голову монаха, который ускорил работу своего мозга и спокойно уходил из под лезвия пылающего меча, преодолевая легкое сопротивление воздуха.
Монах уже несколько минут уходил от быстрых атак парня, и смиренно ждал момента, когда до его дойдет, что с такой скоростью владения своим оружием, он точно не убьет своего врага. Но такое время провождение быстро надоедало, и для разнообразия процесса, монах легонько стукнул ладонью его в нагрудный панцирь доспеха. Следующие десять секунд в стандартном временном режиме, он наблюдал, как тело стража хаотично скачет по земле, оставляя весьма заметные борозды.
— Ты сильный противник, — прохрипел парень поднимаясь на ноги и окутываясь более ярким сиянием, его изломанные руки с хрустом вставали на место, а на лице затянулись царапины и ссадины, оставив лишь грязь и решительную бледность. Похоже, мне приодеться сражаться с тобой в серьез.
— Об этом тебе стоило подумать раньше, больше шансов меня ударить у тебя не будет, — отстраненно произнес монах, оказываясь около парня, и взмахом руки, отделил его голову от туловища.
Монах отошел от тела поверженного противника, уж слишком сильно оно продолжала пылать своей светлой аурой, которая даже смогла оставить ожоги на его руке. С неба на тело поверженного стража упал столб яркого света и мигом позже, парнишка гордо стоял на ногах, с жалостью взирая на своего врага.
Это уже было интереснее, враг монаха был жив, а это уже было выходящим за все рамки происшествием, которое вызывает некие эмоции, но все же этого недостаточно, что бы седовласый посчитал этого юнца достойным соперником. Оказавшись рядом с ним, монах надавил на несколько точек на лице мальчишки, и выйдя в стандартное время отошел от рухнувшего на колени тела на несколько шагов, из глаз, ушей и носа, уже сочилась кровь, а страж громким ужасающим своим страданием голосом, принялся орать.
Его Мучения длились не долго, критическое давление собравшейся в голове крови, резко выплеснулось, тугими фонтами, оставляя в мозге несовместимые с жизнью повреждения. С неба тут же упал знакомый луч света, и за несколько мгновений восстановил повреждения и вернул парня к жизни, который все также надменно взирал на монаха.
Седоволосому перестал нравиться этот фарс, у этого стража вполне может быть бесконечный запас жизней, и даже его рука, может устать, раз разом лишать его оболочку способности удерживать душу. Монаху не нравилось, что ему приходиться торопиться, остальные три стража зашевелились, видимо подумали, что раз он слишком долго возиться с этим юнцом, то возможно толпой они его смогут победить. Как же они ошибаются, если бы не интерес к механике воскрешения парня, он бы со второго его убийства, повредил бы его оболочку так, что бы пострадала аура и душа больше никогда не сможет управлять телом как раньше. И больше, он церемониться не собирался, не смотря на веру в Расика который самозабвенно держит блокаду планеты. С самим Аремиусом он тягаться не сможет, а в бою против всех, монах может не выйти победителем, все же он не так часто убивал сильных противников, а богов, вообще никогда, опыт с Аремиусом, должен стать первым.
Парень после нового воскрешения, заметно изменился, его поза, взгляд, который стал более равнодушным, и его силы. При стандартном ускорении, он сумел среагировать на попытку прикосновения монаха и выйдя на такую же скорость, контратаковать вырвавшимся из грузи лучом обжигающего света, от которого Седоволосый с легкостью ушел. Это была занимательная информация, парень при каждом возрождении, становиться сильнее, или раскрывает дополнительные резервы сил, хотя все это не имеет значения, монах ускорился, на пятьдесят процентов от своего максимума, когда при движении в воздухе может остаться твоя плоть. Медленными, но аккуратными движениями, монах протискивал свое тело сквозь уплотнившийся воздух, сорвав мешающий доспех с тела паренька, который не позволял в полной мере воздействовать на его тело и принялся нажимать точки, вызывая паралич в самой памяти тела, и программируя через его ауру саму душу, на сохранение изменений этой информации. Всего понадобилось, девяносто семь касаний, после последнего, монах вышел в стандартное течение времени и вновь наблюдал, как тело паренька валиться бесформенной кучей мяса.