Противоположность
Шрифт:
Глюк запрокинул руки за голову и угукнул.
– А почему?
Он повернулся и внимательно уставился на меня:
– Детка, я бы тоже очень хотел знать ответ на этот вопрос. Ты меня не только видишь, но еще и разговариваешь со мной. Иногда даже умудряешься не пускать в мысли. У меня есть только одно объяснение этому…
– Какое?
– При переходе сознания в новую телесную оболочку старое сознание очищается, чтобы смертные не делали одних и тех же ошибок и не могли их исправить. В общем, вам дают чистый белый лист, и нате – творите… жизнь! Сознание стирается полностью, промашки у светленьких
– Что это значит? – нахмурилась я.
– Понятия не имею. Только то, что тебе не стерли часть подсознательной памяти. Либо, ты каким-то образом сумела пронести ее в эту жизнь. Очень любопытно… Не помнишь как?
– Огорчу: нет!
– Действительно: огорчительно! Ладно. Еще вопросы?
– Расскажешь про Ваш мир?
Падший призадумался и ответил:
– Это долго. Мне лень, – улыбнулся смазливый байкер.
Я закатила глаза, а Люськин ус без слов швырнул книгу.
Благо, у меня хорошая реакция!
Я рефлекторно поймала любимый роман маменьки. Та подсунула книженцию в надежде, что прочитав, решу что-нибудь изменить. Например, найду себе парня.
Только она забыла об одной маааааленькой детали:
– Не люблю читать! – отложила книгу, глядя этому Лю… (как там его) прямо в глаза.
– Ну надо же, – усмехнулся он, – какое совпадение! Говорю же: твое место с нами.
– Ты опять? – возмутилась я.
– Ну… это по привычке, – заразительно улыбнулся глюк.
Я открыла книгу. Чтение неожиданно увлекло. Будто нырнула в поток информации, а невероятно яркие картинки проносились в голове одна за одной. Страница за страницей. Буквы, предложения, сцены… Все слилось в единую схему, поглотив разум и унеся из реальности в неведомый мир. Потому я подскочила, когда в комнату ворвалась Вероныч с воплем:
– Привет, что случилось?
– В смысле? – дернулась я, недовольно отрываясь от интересного места.
– Ты мне звонила. Сама недоступна. Что с телефоном?
– Разрядился, наверное…
– Все нормально?
– Ну да! – кивнула я.
– А чего звонила?
– Не помню…
Вероника с недовольством вытаращилась на меня. Перевела взгляд на книгу.
– Ты читаешь? – удивилась она.
– Ну да! В первом классе научилась, – усмехнулась я.
– Заболела?! – заволновалась Вероныч моим необычным состоянием.
– Очень похоже! Надеялась, что не заметишь…
– Крэйзануться с тобой можно! – закатила глаза соседка. – Ладно, я на пять минут. Раз у тебя все хорошо, то ок. Я убегаю и буду недоступна.
И ведь почти ушла рыжая бестия, как я взяла плюшевого зайца, сидящего рядом с монитором, и запустила в неуместно пошутившего Темного.
Вероныч обернулась. Приподняла бровь. Вернулась. Нависла, грозно рассматривая лицо.
– У тебя крышняк сорвало, да? – поинтересовалась соседка осторожно.
– Что? – моргнула я.
– Вот и я хочу знать: «что»? Что с тобой творится? Это квартира на тебя так влияет? Давай переедем, – предложила она.
– Ох, это так бесполезно, – протянул Люськин ус с дивана. Вероника на него внимания
Значит, Хранителей и правда вижу лишь я.
– Слушай, как думаешь, в Небытие есть что-нибудь?
– Разумеется, нет, – нахмурилась Вероныч, – это же Небытие! – взяв из моих рук книгу, она прочла вслух: – …«Я, как кофе 3 в 1 – проста и талантлива во всем!"… Че за фигня?!
– Действительно! Полная чушь, – согласилась я, потому что видела другой текст. Даже сейчас.
– Все. Я ушла. Звони. Но не по пустякам.
– Окей, – помахала я, углубляясь назад в мир букв и информации. Темный Лю так же угукнул Веронике в ответ, читая одну из моих тетрадей. Он уже пересмотрел все фотоальбомы, перелистал конспекты, комментируя и высмеивая «глупую общественность». А сейчас сидел слишком тихо и был серьезно чем-то озабочен.
– Эй, – позвала я, когда входная дверь за соседкой захлопнулась, – ты зря тратишь время. Я тебе правда душу не отдам.
– Не отдавай, – согласился он.
Задумчиво вздохнул и устремил взгляд на отошедшие от стены обои. Я с усмешкой наблюдала за ним. Сейчас у темноволосого красавчика точно не было плохих намерений. Серьезный, без дурашливых замашек, он казался совсем другим человеком.
Ой, он же не человек, а странная паранормальная субматерия, у которой непонятные помыслы.
– Когда ты начала писать стихи?
– Чего?!!
ГЛАВА: ЧЁРТОВА ДЮЖИНА ИЛИ ТЫСЯЧА ЧЕРТЕЙ!
Я заглянула в потрепанную тетрадь и удивилась:
– Это не я! То есть… ничего не понимаю.
– Так ты, или не ты?
– Почерк мой, но не помню, чтобы писала что-то подобное. Дай сюда, – отобрала я у него тетрадку.
«Я живу здесь, как будто в Раю,В эпицентре лжи и обмана.Пустоту и вечность храню,Как забытую мелочь в кармане.Здесь фальшивы улыбки, здесь ложь.Не противься – грешно и нелепо!Избавиться?! Нет! (бежит сладкая дрожь)Наказание будет свирепым.Здесь я Должна того полюбить,Кто выбран мне будет Судьбою…Здесь Должна ему сердце открытьИ с ним же я Вечность построю.Здесь есть все, о чем можно мечтать:Любовь, Надежность, Сила и Слава…И лишь за себя не могу я решать.…А видно, другою я стала…»– А-а! – осенило меня. – Но это же было во сне…
– Во сне? Ты страдаешь лунатизмом?! – удивился Люськин ус, что не осведомлен об этой части моей биографии. Впрочем, я тоже о ней узнала только сейчас.
– Мне приснилось, что сижу в слезах и при свете луны что-то пишу. Не уверена, что именно этот стих…
– Может и не этот. Тут на три сборника накидано. Достаточно неплохие, должен признать. Может, попробуешь издаться? Я даже приобрету один сборничек. Буду почитывать в Низшестве, когда взгрустнется о тебе…