Противоречия любви_
Шрифт:
Через минуту в комнате появился официант и принес бутылку минеральной воды без газа. Официант элегантным жестом налил Даре в бокал воды и тихо вышел из комнаты. Всё это время в пространстве висела гнетущая тишина. Даре казалось, что Полонский источает злость и гнев, только она не могла понять – почему. Она и так исполнила все его просьбы. Вырядилась во всё, что он хотел на ней видеть; поехала в клуб; пела и плясала для него, и теперь, нарушая все традиции, даже сидит за одним столом с мужчинами.
Она взяла бокал с водой и стала жадно пить из него,
– Что, поцелуй был настолько сладок? – сухо произнес Гер, смотря, как жадно пьет воду девушка.
Дара замерла и затем медленно поставила бокал на стол. Теперь она поняла, почему Гер источал злость, которую она физически ощущала. Все ее планы на попытку найти с ним контакт, чтобы попросить телефон, рухнули. Шандор так невовремя появился в ее жизни и всё еще больше усложнил, хотя и так всё непросто.
– Он лучше целуется, чем ты, – вырвалось у Дары. Настолько ей обидно стало: она ведь ни в чем не виновата, а всё вот так сложилось, что выхода теперь просто нет. Только эта глупая попытка сделать Геру больнее.
Гер почувствовал неприятный укол от слов девушки, хотя раньше такие слова его вообще не волновали. Но почему-то сейчас его это задело, хотя вида он не подал. Наверное, только Савелий понял это. Слишком хорошо он знал Полонского.
– Мы, пожалуй, пойдем, – сказал Савелий, вставая, – хочу поразвлечься с моими крошками. Да и вам не буду мешать в ваших семейных разборках.
От таких слов Дара вспыхнула, но промолчала. Не в ее воспитании было отвечать грубостью людям старшего возраста.
Гер никак не отреагировал на уход Савелия. Тишину после его ухода нарушил звук мобильного телефона. Поднеся трубку к уху, Гер молча выслушал говорившего, и нажал отбой. Всё это время он прожигал Дару ледяным взглядом.
– Девочка, я не терплю хамства, да еще когда это происходит при моих друзьях. Тебе придется извиниться за свое поведение, – Гер небрежным жестом стряхнул пепел с сигареты в пепельницу. – Итак, давай подумаем, что может компенсировать мне твое поведение… я думаю – хороший отсос.
Дара вспыхнула так, что ей казалось, будто ее уши воспламенились. Что это такое – она знала и видела в кино, и даже это обсуждала с подружками… но сделать такое самой, сделать это Геру.
– Убей меня! Лучше убей – я никогда этого не сделаю!
Дара вскочила с дивана и решительно направилась к двери.
– Тебя я убивать не буду, а вот их буду, причем медленно и долго. И ты будешь смотреть на это.
Дара открыла дверь и уже хотела выйти, не слушая того, что говорил Гер. Но дорогу ей преградили два охранника.
– Верните ее сюда, на диван.
Услышав приказ Полонского, охранники схватил Дару, и даже не чувствуя ее сопротивления, вернули в комнату и посадили на диван продолжая держать.
– Сама сидеть будешь или им держать тебя? – с надменной улыбкой спросил Гер.
– Сама, – Даре было неприятно чувствовать их руки на себе.
Гер кивнул, и охранники вышли из комнаты.
– А теперь давай вместе посмотрим небольшое кино. Возможно, многие из героев этого фильма тебе известны.
Дара непонимающе посмотрела на Гера, а потом перевела взгляд на включившийся экран панели телевизора на стене. Там беззвучно разворачивался сюжет практически боевика. Из машины вытаскивали парней и тащили их в сторону. Это была первая часть сюжета. Потом на экране появилась запись с другой камеры, уже в помещении. Теперь Дара смогла рассмотреть лица тех, кого поймали – это были люди Шандора. Она помнила их, они приезжали к отцу. Пойманных было четверо. Они пытались сопротивляться, но руки у них были связаны за спиной, и попытки были бесполезны. Дальше их начали бить, и хотя звука и не было, но Дара физически ощущала их боль, видя, с какой силой им наносятся удары.
– Хватит, пожалуйста! – она повернулась к Герману, понимая, что не в силах больше смотреть на избиение цыган. И пусть они из другого табора, но они свои, они цыгане.
Герман лишь надменно улыбнулся и опять стряхнул с сигареты пепел.
– Пожалуйста, скажи им, чтобы прекратили.
В порыве эмоций Дара встала и шагнула к ним.
– Ты знаешь, что должна сделать, чтобы попросить меня, – Герман откинулся на спинку дивана и демонстративно широко развел ноги.
Глава 9
Дверь в кабинет Мирчи резко открылась, и на пороге появилась Роза, достаточно объемная, чтобы заслонить собой весь проем.
– Твою Дару видели с Полонским! – выкрикнула Роза. – Она теперь с ним по клубам шляется.
– Замолчи! – Мирчи ударил кулаком по столу. – Кто дал тебе право говорить? Совсем распоясалась, забыла, как должна себя вести!
– Это твоя дочь распоясалась!
– Замолчи! – Мирчи опять ударил кулаком по столу, затем сурово спросил: – Откуда ты это знаешь?
– Из табора Шандора Люба звонила, ее сына схватили, говорит, убивать будут… плачет она… горе-то какое…
– Хватит! По делу говори.
Роза театрально протерла платком сухие глаза и продолжила:
– Сын Любы с Шандором в клубе был, они и видели там Дару. Говорит, и плясала она для него, и пела, а наряжена-то как была, как кукла…
– Как же сын Любы это говорит, если его схватили? – Мирчи знал, что его жена очень болтлива, и поэтому понять суть в ее рассказах всегда было очень сложно.
– Сына Любы схватили, это его друг говорит. Он в табор вернулся и всё всем рассказал – и про то, что сына Любы схватили и еще троих, и убивать их будут, и про Дару, как она на Полонском висла, ни на шаг от него не отходила…
– Хватит! Пошла отсюда.
Мирчи дождался, когда за Розой закроется дверь, и откинулся на спинку кресла. Затем, подумав, набрал номер Шандора. Ему было неприятно ему звонить, да и не барона это дело – звонить таким. Но речь шла о цыганах и его дочери.
– Здравствуй, Шандор. Что произошло, почему Люба из твоего табора говорит, что ее сына схватили и еще троих с ним? И где ты сам, пока твои люди захвачены?