Противостояние
Шрифт:
Долго пытался экипаж освободиться от страшного плена, то раскачивая корабль из стороны в сторону, то пытаясь продвинуться вперед или назад. Но все попытки оказались напрасными. Недра Земли крепко держали тех, кому с ведома и с неведома было поручено взорвать тот хрупкий, но долгожданный мир, который начал устанавливаться на ее поверхности. Поняв всю бесполезность их попыток освободиться, Джеферсон вырубил двигатель.
Какое-то время они сидели молча, обдумывая произошедшее.
Наконец тишину нарушил бортинженер:
– Ну что же, чиф, надо сообщить все начальству, а если они ничего не придумают, попробуем запустить на поверхность спасательный буй с рацией. Тогда хотя бы русские как-нибудь помогут...
– Не уверен я, что начальство станет что-нибудь предпринимать, неожиданно сменив тон, ответил командир.
– Да и спасательные буи на нашем корабле в данной экспедиции не предусмотрены. Так что влипли мы, парни.
Штурман и бортинженер оторопело смотрели на своего командира, не понимая, в чем же дело. Как это отправить на длительный срок подземный корабль с экипажем, не предусмотрев на борту спасательные буи? Они были на всех "Подземных драконах". Ими пользовались только в самых экстренных случаях, но разве сейчас не такой?
– Теперь я могу сказать, почему я не очень полагаюсь на начальство. Все дело в том, что мы вовсе не в разведке. Нет у нас никакого разведывательного модуля! Вместо него стоит настоящий ядерный заряд.
– Ты что, с ума сошел!
– хором выпалили штурман и бортинженер.
– Этого просто быть не может!
– Может, - спокойно ответил капитан и рассказал членам экипажа все, что было известно ему самому.
– Идиоты!
– выпалил бортинженер, когда он закончил.
– Разрушить то, что с таким трудом создавалось! Нам-то объявили, что мы модуль как раз для того и должны установить, чтобы русские договоры нарушить не могли. Нет, полные идиоты...
Они разговаривали еще долго, наперебой объясняя командиру, на какое страшное дело он согласился. Выплыло и то, зачем это могло быть нужно лично министру обороны. И самое интересное, что это подействовало на Джеферсона больше всего
– Выходит, мы подвергали себя риску ради наживы этих мерзавцев? возмущался он.
– Ладно, дай только Бог на поверхности оказаться, я им такое устрою!
– Хотя он, конечно, понимал, что ничего серьезного ему устроить просто не позволят.
– Но что же нам теперь-то делать?
– задал он вопрос.
– Думаю, они нас здесь не оставят, - предположил штурман.
– Скандал им совершенно не нужен. Что-нибудь придумают. А еды и кислорода нам при разумном использовании на месяц хватит.
На том они и порешили.
Когда Джон Вудворд понял, что на "Королевском драконе" что-то произошло, он тут же лично доложил об этом министру обороны. Тот долго сидел, обхватив голову руками, и думал, что же предпринять. С одной стороны, надо спасать этих трех парней, с другой - следует попытаться как-то избежать скандала. Но какие бы варианты спасения он не прикидывал, ничего по-настоящему приемлемого в голову не приходило. Другой подземной ракеты такой же мощности и дальности действия пока не было. Посылать же на помощь другую, менее мощную ракету, было долго, рискованно, да и заряд она все равно не смогла бы вывезти. И шансов на то, что и эту экспедицию удастся провести незаметно, тоже было гораздо меньше.
"Знать бы точно, где они находятся, - думал министр.
– Быть может, уже успели достичь советского ядерного полигона. Подорвать их тогда, и дело с концом. При взрыве такой силы от "Королевского дракона" ничего бы не осталось. Попробуй, докажи потом... Но для этого надо точно установить, где они застряли".
А пока он решил так. О парнях этих никто ничего не знает, о захороненном где-то на территории Советского Союза ядерном заряде тоже знают немногие. Пока не выяснено точно местонахождение подземной ракеты, надо делать вид, что ничего не произошло. Жизнь этих троих ничего не значит в сравнении с возможным международным скандалом. Ну а если удастся обнаружить ракету и она будет при этом в подходящем месте, тогда взорвать ее в удобное время. Устройство для этого на ней предусмотрено. Ну а не получится, значит, сорвалась хорошо задуманная идея. И черт с ней...
Когда министр обороны начал делиться своими мыслями с бригадным генералом, тот сначала не поверил своим ушам. А когда понял, что не ослышался, попытался было переубедить министра, приводил различные аргументы. Но министр просто накричал на него, сказав, что не дело военных влезать в большую политику.
Бригадный генерал Джон Вудворд не стал ничего отвечать, но вышел из кабинета министра обороны с твердой уверенностью, что необходимо срочно что-то предпринять. Он с самого начала не был в особенном восторге от всей этой затеи и ругал себя, что не проявил тогда твердость. Хотя, разве его послушали бы? Или не нашли бы ему замены?
Пробиться к президенту, да еще так, чтобы об этом не узнал министр обороны, было делом довольно сложным, но не безнадежным. И в конце концов, используя все свои связи, Вудворду это удалось. Президент выслушал его внимательно, не перебивая, а когда генерал закончил, задал несколько уточняющих вопросов: поинтересовался, кто еще знает о создании подземных ракет, где они разрабатываются и изготавливаются, кто отвечал за доставку на полигон ядерного заряда.
– Ну что же, генерал, благодарю за все, что вы мне рассказали, - пожал он Вудворду руку.
– Вы совершенно правы, оставлять так это нельзя. И дело не только в этих трех парнях, дело гораздо в большем. К сожалению, у меня сложилось впечатление, что без русских нам в этой ситуации не обойтись... Вы пока никому ни о чем не говорите и ни с кем не советуйтесь. Я сам во всем разберусь.
Бригадный генерал покинул президента не только с полной уверенностью, что поступил правильно и вовремя, но и с надеждой, что все закончится благополучно.
Кислород и еда были уже на исходе, когда капитану Джеферсону начало казаться, что он слышит за бортом "Королевского дракона" какой-то легкий шорох. Сначала он решил, что это слуховые галлюцинации, но вскоре убедился, что это не так. Нервы у всех троих были на пределе, и чтобы не наделать каких-нибудь глупостей, они уселись в рубке и принялись ждать. Между собой они не разговаривали уже давно, так как за это время настолько надоели друг другу, что каждое лишнее слово вызывало раздражение.
Легкий шорох перешел в скрип, а скрип постепенно перерос в грохот. Потом все неожиданно стихло. Затворники переглянулись. Через несколько минут раздался какой-то стук, смысл которого дошел до находящихся в рубке только тогда, когда они увидели, как кусок внутренней звукоизоляционной обшивки прямо над их головами вдруг слегка вздрогнул и стал вваливаться внутрь. Американцы еле успели отскочить, чтобы он их не задел.
Парни подняли вверх усталые глаза и увидели улыбающееся незнакомое лицо, с интересом заглядывающее внутрь.