Противостояние
Шрифт:
В. ПОЗНЕР: Я не очень хочу с вами спорить. Просто вы, возможно, не знаете, почему, собственно, евреи приехали именно в Польшу для начала после эдикта Фердинанда и Изабеллы 1492 года, почему король Сигизмунд их позвал и как это все получилось. Но я вас уверяю, что это выражение «Бей жидов, спасай Россию» и эти союзы Михаила Архангела, «Черная сотня» и прочее — этого же не было ни во Франции, ни в Германии, ни в Англии, нигде. И в конце-то концов, отсюда уехала чертова прорва евреев и именно в Америку, где, конечно, антисемитизм был и есть, но ничего похожего не было.
Д. СМИРНОВ: Владимир Владимирович, я в этом сомневаюсь. Может быть, в этом вопросе вы более просвещенный.
В. ПОЗНЕР: Может быть. Хорошо. Вы, как я понимаю, монархист.
Д. СМИРНОВ: Я вообще-то анархист.
В. ПОЗНЕР: Замечательно. Противник демократии, во всяком случае.
Д. СМИРНОВ: Это безусловно. Это мое кредо.
В. ПОЗНЕР: Но скажите, пожалуйста, когда мы доказываем что-то, мы должны доказывать, используя реальные вещи. Вы совсем недавно, 19 февраля этого года, в городе Одинцово читали лекцию. И вы сказали: «Сам Уинстон Черчилль говорил, что вообще большей мерзости, чем демократия, нет». Простите, вы английский язык знаете?
Д. СМИРНОВ: Ну, так. Хуже вас.
В. ПОЗНЕР: Давайте я по-английски прочитаю, чтобы те, кто знает, услышали. Вот что сказал Черчилль: «It has been said that democracy is the worst form of government except all the others that have been tried». Перевожу точно слова: «Демократия — худшая форма правления за исключением всех остальных, которые были испытаны». Но если бы вы сказали своей пастве, что Черчилль говорит, что демократия не хороша, но она лучше всего остального, что есть, это было бы правда. А вы просто сказали, что сам Черчилль говорит, что демократия — это ужасающая вещь. Это разве довод честный? Вы же его полностью исказили.
Д. СМИРНОВ: Почему? Я обрезал цитату.
В. ПОЗНЕР: «Обрезать» — хорошее слово. Но вы ее так обрезали, что получилось наоборот. Он сказал, что это лучшее из всего, что есть, хотя и не очень хорошее. А вы говорите, он сказал, что это ужасно, и все, точка.
Д. СМИРНОВ: Вы знаете, бывает так, что читаешь какое-то стихотворение и понимаешь, что только одно четверостишие там гениальное, а все остальное много хуже.
В. ПОЗНЕР: То есть вы его решили поправить?
Д. СМИРНОВ: Да. Немножко.
В. ПОЗНЕР: Что ж, поздравляю. Я думаю, что Черчилль… Я не знаю, был он атеистом или нет, но, конечно, он в гробу сейчас крутится как пропеллер.
Д. СМИРНОВ: Пускай. Нет проблем.
В. ПОЗНЕР: Пускай, конечно. Один пассаж еще о демократии, который мне страшно понравился и волнует многих в России: «А как выборы могут быть честными, извините? Я не знаю, задумывались вы или нет, но сама система демократии — это же чистой воды надувательство. Бомжик, не проспавшийся после вчерашнего, и Виктор Садовничий, ректор МГУ — у него один голос и у него. Это что, честные выборы? Какая-нибудь дурочка восемнадцатилетняя, которая травку курит, и протоиерей Дмитрий Смирнов с двумя высшими образованиями — они имеют один голос, и я, и она. Какая честность?» Вы за введение образовательного ценза при выборах?
Д. СМИРНОВ: Нет, если мне поручат придумать систему, то не только образовательный, но и имущественный, и семейный, и гражданственный — всякий, как это было в республике в Древней Элладе. А всеобщее избирательное право — извините, это надувательство чистой воды.
В. ПОЗНЕР: То есть вы считаете, что на самом деле равенства в этом вопросе нет, то есть что перед законом мы…
Д. СМИРНОВ: Нет. Перед законом мы равны. Но этот закон мне навязан.
В. ПОЗНЕР: То есть вы с ним не согласны?
Д. СМИРНОВ: Натурально.
В. ПОЗНЕР: Вы считаете, что перед законом мы не должны быть равны?
Д. СМИРНОВ: Нет. Я считаю, что перед законом мы должны быть равны. Но сам закон мне не нравится. Я — свободный человек в свободной стране. Мне закон и вообще эта ситуация — она пришла извне и навязана. Понимаете? Совершенно дерзко и безапелляционно.
В. ПОЗНЕР: Тогда можно вас спросить: выборы вообще вы поддерживаете, идею выборов как нечто такое?
Д. СМИРНОВ: Как выборную монархию.
В. ПОЗНЕР: То есть ты выбрал монарха, как, например, Романова когда-то выбрали…
Д. СМИРНОВ: Как в Византийской империи.
В. ПОЗНЕР: Да. И всё? И на этом закончилось?
Д. СМИРНОВ: Почему? Потом выбираем следующего монарха.
В. ПОЗНЕР: Хорошо. А кто выбирает?
Д. СМИРНОВ: Выбирают выборщики.
В. ПОЗНЕР: То есть рядовые люди не выбирают?
Д. СМИРНОВ: Что значит «рядовые люди»?
В. ПОЗНЕР: Ну, я. Я — не выборщик?
Д. СМИРНОВ: Нет, я бы вас взял обязательно в выборщики.
В. ПОЗНЕР: А вы-то кто, чтобы меня брать?
Д. СМИРНОВ: Нет, мы бы составили закон. В Америке есть же выборщики? Вы же знаете?
В. ПОЗНЕР: Да, есть. Голосуют-то все, но на самом деле есть выборщики, и, в общем, считается, что это довольно антидемократично. Но было принято тогда, в XVIII веке, потому что отцы-основатели не доверяли народу — считали, что народ может ошибиться. Лучше, чтобы голосовали те, кто лучше разбирается. Это ваша точка зрения?
Д. СМИРНОВ: Нет. Было бы, конечно, неплохо организовать всеобщие выборы. Но тогда народ должен выбирать выборщиков. А выборщики должны выбирать других выборщиков, а уже третья система выбирала бы главу государства. Но это должны люди, которые понимают, о чем идет речь, понимаете? А я все время как пастырь сталкиваюсь с такими вещами, что ко мне даже обращаются люди, и каждый раз я говорю: «Ну, вы — свободные люди, вы должны сами…»