Противостояние
Шрифт:
Она вновь остановилась, на этот раз уже в отдалении от берега – справа и слева от нее бежали волны. Ей пришло в голову, что доктора из поликлиники, возможно, столько же раз слышали о болезненной менструации и прыщах на коже, сколько аптекари о том, как «мой брат попросил меня купить эти презервативы», – а в последние годы, наверное, еще чаще. Ей ничего не стоило просто пойти к врачу и сказать: «Дайте мне таблетки. Я собираюсь трахаться». Возраст-то позволял. К чему эта стеснительность? Она посмотрела на спину Джесси и вздохнула. К тому, что стеснительность становится
В любом случае таблетка не сработала. Кто-то в отделе технического контроля на старой доброй фабрике по производству оврила заснул не вовремя. Или она забыла принять таблетку, а потом забыла о том, что забыла это сделать.
Она неслышно подошла к Джесси и положила руки ему на плечи.
Джесси, сжимавший камушки в левой руке, а правой отправлявший их в глубины Атлантики, вскрикнул и вскочил. Камушки рассыпались, и он едва не сшиб Фрэнни в воду. И сам чуть не упал головой вниз.
Рассмеявшись, Фрэнни подалась назад, прикрывая руками рот. Джесси, хорошо сложенный молодой человек в очках с тонкой золотой оправой, с черными волосами и правильными чертами лица, которые, к вечному сожалению означенного молодого человека, не могли выразить всей чуткости его натуры, в ярости обернулся.
– Ты меня дьявольски испугала! – проревел он.
– Ох, Джесс! – Она все смеялась. – Ох, Джесс, извини меня, но это было так забавно, действительно забавно.
– Мы чуть не упали в воду! – В негодовании он шагнул к ней.
Она отступила назад, чтобы сохранить дистанцию, споткнулась о камень, плюхнулась на пятую точку. Ее челюсти сомкнулись, прикусив язык. Боже, какая боль! И Фрэнни разом перестала смеяться, словно ее смех отхватили ножом. Сам факт такого внезапного умолкания – выключи меня, я радио! – показался ей еще более забавным, и она вновь засмеялась, несмотря на то что язык кровоточил, а из глаз хлынули слезы боли.
– Ты в порядке, Фрэнни? – Джесси опустился на колени рядом с ней, на его лице читалась тревога.
«Я все-таки люблю его, – подумала она с некоторым облегчением. – Ну что ж, тем лучше для меня».
– Ты ушиблась, Фрэн?
– Ушиблась только моя гордость. – Она позволила Джесси помочь ей встать. – И еще я прикусила язык. Видишь? – Она показала ему язык, рассчитывая получить в ответ улыбку, но он нахмурился.
– Господи, Фрэн, да у тебя кровь. – Он достал из заднего кармана носовой платок, с сомнением посмотрел на него и положил обратно. Она представила себе, как они рука об руку возвращаются к стоянке, молодые влюбленные под ярким солнцем, и у нее изо рта торчит скомканный платок. Она приветствует улыбающегося, благожелательного Гаса и говорит: «До-ы-де».
Фрэнни опять засмеялась, несмотря на то что язык сильно болел, а от привкуса крови во рту немного мутило.
– Отвернись, – строго попросила она. – Я собираюсь нарушить правила хорошего тона для молодых леди.
Улыбаясь, он театрально прикрыл глаза. Фрэн присела, опираясь на одну руку, наклонилась над водой и сплюнула – ярко-красной слюной.
– Извини. Я такая дура.
– Нет, – заверил ее Джесси, явно имея в виду «да».
– Давай найдем где-нибудь мороженое? – предложила она. – Ты ведешь машину, а я покупаю.
– Решено. – Он встал сам, вновь помог ей подняться. Фрэн опять сплюнула. Ярко-красным.
– Я ведь не откусила кусок? – опасливо спросила она.
– Не знаю, – весело ответил Джесси. – Или ты его проглотила?
Ее рука метнулась ко рту.
– Это не смешно!
– Да. Извини меня. Ты просто прикусила его, Фрэнни.
– В языке проходят какие-нибудь артерии?
Теперь, взявшись за руки, они шагали по пирсу в обратном направлении. Время от времени она сплевывала в воду слюну. Ярко-красную. Глотать кровь она не собиралась.
– Нет.
– Хорошо. – Она сжала его руку и ободряюще улыбнулась. – Я беременна.
– Правда? Это хорошо. Знаешь, кого я видел в Порт…
Он остановился и посмотрел на нее, его лицо внезапно стало жестким и очень, очень настороженным. От такой перемены у нее защемило сердце.
– Что ты сказала?
– Я беременна. – Она широко улыбнулась ему и сплюнула с пирса в воду. Ярко-красным.
– Удачная шутка, Фрэнни… – В его голосе слышалась неуверенность.
– Это не шутка.
Он продолжал пристально всматриваться в нее. Через некоторое время они двинулись дальше. Когда они пересекали автостоянку, Гас вышел и помахал им. Фрэнни помахала в ответ. Джесси тоже.
Они заехали в «Дейри куин» на федеральном шоссе 1. Джесси взял кока-колу и глубокомысленно попивал ее за рулем «вольво». Фрэн он принес заказанное ею мороженое, «Банана боут суприм». Она сидела, прислонившись к двери, в двух футах от Джесси и ложечкой ела орешки, ананасовый соус и эрзац-мороженое «Дейри куин».
– Ты знаешь, что мороженое в «Ди-кью» – это по большей части пузырьки воздуха? Знаешь? А многие даже не подозревают.
Джесси смотрел на нее и молчал.
– Это правда, – продолжила Фрэн. – Эти машины, выдающие мороженое, на самом деле продают пузырьки воздуха. Поэтому мороженое в «Дейри куин» такое дешевое. Нам рассказывали об этом на теории бизнеса. Есть много способов снять сливки.
Джесси смотрел на нее и молчал.
– Поэтому, если хочешь настоящего мороженого, надо идти в какое-нибудь место вроде «Кафе-мороженого Диринга» и там…
Она разрыдалась.
Он придвинулся и обхватил ладонями ее шею.
– Фрэнни, не надо. Пожалуйста.
– «Банана боут» капает на меня. – Она продолжала плакать.
Носовой платок вновь появился на свет, и Джесси вытер капли растаявшего мороженого. К тому времени рыдания перешли во всхлипывания.
– «Банана боут суприм» с кровяным соусом. – Фрэнни взглянула на него покрасневшими глазами. – Больше есть не могу. Извини, Джесс, ты не выбросишь?
– Разумеется, – сухо ответил он.