Протоколы киотских мудрецов. Миф о глобальном потеплении
Шрифт:
Китай, страна суверенная, добился исключительных успехов в деле электрификации: в 1990 году (год подсчета эмиссий Киотского протокола) большинство населения Китая не имело доступа к электричеству. Сегодня почти все без исключения китайцы его имеют (99 %).
Правительство приняло программу, по которой в Китае каждую неделю в течение 20 лет (!) будет открываться новая угольная ТЭЦ мощностью 1000 мегаватт (это одна линия ядерной станции). Иначе говоря — ввод в действие 52 000 мегаватт ежегодно (эквивалент 40 ядерных ТЭЦ).
И самое удивительное, что китайцы эту программу
Для понимания масштаба этой энергетики: в течение только одного года развивающиеся китайцы вводят в строй новые энергетические мощности, превышающие все существующие энергетические мощности в уже развитой стране Франции (включая французскую ядерную энергетику)!
А 85 % китайской энергетики работает именно на угле. Именно поэтому Китай потребляет более 40 % угля в мире, удвоив его потребление менее чем за 10 лет, прошедших с начала XXI века.
В Индии, где еще присутствует постколониальное влияние на внутреннюю политику, доступ к электричеству пока имеет около 60 % населения, то есть более 400 миллионов человек в Индии электричеством вообще не пользуется. Это примерно, как оставить население Европы без электричества. Именно поэтому в Индии пока эмиссия СО2 — не более тонны на человека в год. А в Европе — 10 тонн. И что, было бы правильным их так и оставить «без света»? Вы думаете, они согласятся? Или вы думаете, что они согласятся платить «налог» на повышение своего уровня жизни?
Доступные по цене электричество и тепло есть основные факторы борьбы с бедностью, необходимое условие для развития экономики любой страны и повышения уровня жизни ее населения.
Все понимают — чем быстрее будет развиваться энергетика Китая и Индии, тем выше там будет уровень жизни, и тем дороже там будет стоимость рабочей силы.
Повышение стоимости рабочей силы на этих двух «фабриках мира» будет иметь следствием увеличение стоимости товаров для населения стран — потребителей этих товаров. А основные потребители этих товаров кто? Правильно — страны Большой Восьмерки.
Иначе говоря, странам уже развитым, делокализировавшим свои производственные мощности, населенным стареющим и много потребляющим населением — иначе говоря «странам-супермаркетам», — выгодно иметь механизм ограничения экономического роста стран-«фабрик», где население быстро растет и хочет иметь более высокие стандарты жизни — «издержки производства».
Протокол Киото — и есть такой механизм ограничения и контроля экономического роста развивающихся стран через ограничение выбросов СО2. Именно поэтому, еще один парадокс, его разработали в США (основной в мире «потребитель» товаров), в 1997 году пролоббировали в ООН, убедили огромное количество стран «присоединиться к спасению планеты», даже на правительство России повлияли как-то, но сами США до сих пор его не подписали. Надо сохранить историческую справедливость — США не просто отказываются его подписать, нет — США отказывается подписать Киотский протокол, пока его НЕ ПОДПИСАЛ КИТАЙ (основная «фабрика мира», работающая на США).
Протокол Киото — это не экология, это чистая политика, это попытка старого мира контролировать развитие мира более молодого и более «энергичного», чтобы сохранить свой, привилегированный, образ жизни.
Именно поэтому лидеры Китая и Индии не подпишут этот или подобный ему документ на основаниях лишь теории о глобальном потеплении. Это прямо противоречит их национальным интересам, это будет ограничивать их развитие.
Поэтому, следуя примеру Китая и Индии, около 80 стран отказываются подписывать этот документ, который не позволит им вытащить население из бедности и темноты (как в переносном, так и в прямом смысле).
Было заявлено, что в декабре 2009 в Копенгагене «решается судьба планеты». На самом деле решается судьба Киотского протокола, а не планеты. Судьба старого мира. Судьба нефтяных компаний. На кону действительно многое.
Хочется задать вопрос правительствам тех стран, энергетика которых сильно зависит от угля, это не только Индия и Китай, это, например, очень близкая к нам Польша, где 90 % энергетики работает на угле: правильно ли поступиться интересами национальной экономики и благосостоянием своего населения ради приятного общения на саммитах и в клубе «цивилизованных лидеров»?
Таких вопросов много, но от жизни российского читателя они так же далеки, как и город Киото.
А пока тема глобального потепления уже стала серьезным фактором международного политического давления на страны — производители углеводородов. И действительно, в свете уже установленной информационной политики, касательно глобального потепления, страны, имеющие угле — и углеводородную энергетику, а также страны (как Россия), живущие на деньги от продажи ископаемых энергетических ресурсов, получают негативный имидж в глазах мирового сообщества.
Глава 7
О потерянном разуме
В атмосфере мировой паранойи на тему глобального потепления всерьез рассматриваются гигантские по масштабам инвестиций и совершенно утопичные проекты, с помощью которых можно было бы «охладить планету».
Такие проекты дали рождение некой «полунауки-полуспециальности», называют ее «геоинженерия».
Геоинженерия предлагает технические решения по уменьшению парникового эффекта, в основном путем уменьшения части солнечной радиации, достигающей поверхности нашей планеты.
Например — распылять в атмосфере… серную кислоту, чтобы она отражала солнечные лучи. Распылять придется ежегодно — ну, да, потому что она будет оседать (в виде кислотного дождя, разумеется).
Или — выбросить на орбиту Земли огромное количество (10 тысяч миллиардов) металлических пластинок (фольги), которые бы отражали солнечный свет (такой проект, действительно, существует в Великобритании, очень авторитетные люди мне даже предлагали вложить в него деньги). Это позволит «отразить» около 1 % солнечного света, но все равно придется периодически новые запускать (старые под действием силы гравитации будут падать и сгорать в атмосфере).