Прототип 2.0 | Часть III
Шрифт:
Сложно было назвать своим.
Это не Юки успокоился. Это безразличный ко всему Поток выпил его эмоции, слизнул языком, как проголодавшийся кошак случайно упавший ошмёток рыбы.
— Тебе же лучше, — пожал плечами Второй. Юки показалось, что тот был несколько бледен. — У тебя мало времени. Тебя даже учили: пять-восемь минут, Сато Юки. Большую их часть ты потратил на нервы и панику. Чтобы управлять чужой жизнью, нужен холодный рассудок и сильная воля. Впрочем… Т’ашши — одно целое. Прими помощь Реки и возвращайся.
Вернёшься ты — вернётесь оба.
Вернётесь
Юки моргнул. Появилась и снова исчезла очередная табличка с надписью «Конвертация». За ней ещё одна с ошибкой навыка. Восстановление здоровья больше не требовалось. Обе полоски были полными. Нет, все три полоски статуса были полными, даже здоровье Сайто. Исцеляющий поток оставался активен, но и он больше не тратил здоровье. Юки сглотнул, заставил себя отвести глаза от маски, которая по прежнему белела вместо лица Сайто, и увидел под пальцами сгусток света. Уютного и родного.
Слюна стала вязкой, в горле пересохло. Сердце стучало в ушах так сильно, что содрогались упавшие на лицо кончики волос. Пульс ускорялся, комок жизни дрожал под пальцами. Юки вдруг испугался, что не успеет, и со всей силы толкнул его вниз. В грудь. В сердце. В душу?
Глухой удар ладоней о броник.
Вскрикнула Михо, кто-то выругался за спиной. Юки только сейчас понял, что на его плече стальной хваткой сжались пальцы дяди Такеши. Сайто выгнулся дугой, рывком перевернулся, привстал на руках, как смог. Его тело дрожало от спазмов, ночь разрывал жуткий кашель. Тошнило. Тошнило склизкими тёмными сгустками. Бледность быстро ушла, лицо покраснело от натуги. Сайто как будто пытался избавиться, выпихнуть, выплюнуть из тела любую память о смерти.
[Умение «Исцеляющий поток» запрашивает улучшение]
[Получено новое умение: Воскрешение]
[Стоимость не определена]
[Активация возможна в течение 7 минут после потери целью признаков жизни]
Юки встал с колен, шатнулся назад. Осознал вдруг, что вокруг слишком светло. Огляделся в поисках шара-светляка над головой и понял, что светится сам. Свет окутывал его второй одеждой. Длинной, церемониальной — такую носил Второй. На спину, плечи и лицо падали отросшие ещё больше волосы. Юки на автомате вытащил запасную резинку, собрал их в хвост дрожащими руками. Снова шатнулся назад. Свет исчез, будто разорвало лампочку.
Молча, ничего не говоря, Юки отвернулся от всё ещё кашляющего в собственной крови Сайто и пошёл прочь. Он не хотел этого видеть. Он ничего из этого не хотел ни чувствовать, ни видеть. Он просто хотел проснуться.
— Ю… к-х-хе… ёпт! Сто… й!
— Спокойно, спокойно, — услышал Юки тот же тихий голос, который вечность назад говорил «невозможно». — Без резких движений. Выровняй дыхание, станет лу…
— Пошёл ты в зад.
Возня. Кажется, Сайто попытался встать, но его снова скрутило судорогой и кашлем. На пути Юки появилась заплаканная Михо, что-то гворил дядя Такеши. Юки почему-то не мог понять ни слова. Только выдавил из себя глухое, злобное:
— Прочь от меня.
— Я с-скажу… Юки, послушай, ты… твоя аура…
Робко, неуверенно Михо потянула к нему руки. Хотела обнять? Заехать пощёчину? Что-то ещё?
— Прочь!
Силовая волна. Дядя пошатнулся, едва не упал в изрядно помятые кусты — Юки чудом вспомнил, что они ядовиты. Вон, в паре метрах на колючках болталось иссушенное тело ящера. Того с цепом, в доспехах.
Михо и вовсе оторвало от земли, она отлетела на несколько метров, упала прямо в руки вовремя подсуетившегося мальчишки с крашеными в ядовитый цвет волосами:
— Хэй! Ну кто так с леди? Она же ведь от души!
Но Юки не обратил внимания, а сам мальчишка не полез под руку. Простое чёткое «прочь» он понял с первого раза. Юки дошёл до дыры в стене, тяжело рухнул на остатки каменной кладки и со здавленным воем уронил голову на дрожащие руки. Так и замер.
Он очень хотел проснуться.
И не хотел, чтобы его трогали.
Вот бы заставить всех забыть про него, отвернуться, позволить исчезнуть.
К счастью, со второго раза дошло до каждого. Ещё в самом начале Валентин говорил что-то такое. Мол, эмоционально-нестабильный Спящий может представлять из себя угрозу, потому он должен торчать в больнице день, два, неделю. Столько, сколько скажут многоопытные и многознающие.
Что же, устами Валентина говорил опыт. Юки не позволял к себе приблизиться. Огненные братья жгли до тла. Кёниг устраивал сеанс электрошока. А та француженка — что? Внезапные заплывы? Случайные наводнения? Обидь женщину — затопи Париж?
Юки снова глупо хихикнул под собственные мысли.
Тихо.
К счастью, никто не слышал. Чужой голос Юки вспомнил. Он принадлежал человеку по имени Мори Шинья. Опытный врач, лекции которого Юки слушал с особенным интересом. В них тот же голос заставлял понимать, запоминать с первого раза.
Теперь Мори-сэнсэй сидел рядом с Сайто и убеждал что-то выпить из крышки от термоса. Сайто посылал его в разные путешествия по всем известным маршрутам, но почему-то подчинялся. Пил небольшими глотками, рычал, матерился сквозь зубы и неотрываясь смотрел на Юки. Сам Юки посмотрел на него лишь раз: встретился взглядом, вспомнил застывшие стеклянные глаза и снова отвернулся к земле. Под ногами как раз лохматился пучок редкой жёсткой травы. Несколько минут, и рядом с ним появились безвкусно выкрашенные в рыжий армейские ботинки.
— Хэй! Я Тэтсуя. Но это между нами, о-кей? А так зови меня Банни!
Юки поднял голову. Взгляд упёрся в растегнутую куртку, в измазюканную кровью и грязью футболку со жрущим потроха кроликом.
— Банни — вот этот? — голос звучал бесцветно.
— Он самый! Я фанат!
— Я просил не трогать меня.
— Так я и нет, — Банни демонстративно спрятал руки за спину и показал язык. — Ты мне глаз вернул, так что я назвал тебе своё имя. Мы квиты?
— Без обид, Банни-сан, но мне нет дела до твоего имени.