Протозанщики. Книга 2. Марш оловянных

Брацио Сергей

Антип стоял в сумерках. Солнца не видно, лишь странные, неясные отсветы вдоль горизонта. Земля, укрытая густым, темным туманом, черна и бугриста. Кочки вздрагивали под ногами, время от времени лопаясь, как огромные пузыри, издавая при этом мерзкое хлюпанье; черный, едкий дым вырывался из пробоев, устилая поверхность. Марево лежало ковром. Стояла невыносимая вонь.

Внизу, у земли, под туманом, угадывались люди. Или нечто подобное им… Ползали во мраке, не в силах подняться. Им больно, нестерпимо

больно! Но это не та боль, что заставляет кричать, не та, что вынуждает сопротивляться – это безмолвный кошмар, разрывающий на части, высасывающий человеческую сущность. Страдания не лишали сил, наоборот, сознание поддерживалось в несчастных, чтобы муки ощущались, чтобы ужас осознавался. Только прерывистое дыхание. Только умоляющий взгляд.

Находились смельчаки, поднимающие головы над маревом, но тут же скрюченные громадины солдат Израдца бросались к нарушителям, втаптывая их обратно в смрад.

Антип понял, где находится. Антип догадался, зачем. Это будущее – его будущее! – и он пополняет сонм страдальцев. Превращается в ничто, растеряв остатки человечности. И не скажешь, что незаслуженно…

Взмах головы разогнал наваждение. Реальность, вздрагивая, возвратилась.

– И что видел? – спросил Израдец.

– Да пошел ты! – злобно выкрикнул Антип, – Да пошли вы все! ВСЕ!

– Что случилось? – испугался Волна.

– Я был в Больничке! Ясно? Видел, что ждет меня после смерти! Понятно? На хрена нужно помогать вам, если, один черт, ждет этот! – пренебрежительный кивок в сторону Израдца.

– Но! – встрял демон, – Грядущее многове…

– Заткнись ты, черт-недоучка! Что многовекторного в предстоящем?

– Ты же не разбился.

– Я и не видел, что расшибаюсь! Видел, что разбивается самолет и газета выходит с заголовком про старика. Так и вышло!

– Хватит орать, псих, – спокойно проговорил Израдец, – Заслужи прощение – не попадешь к нам.

– А я не заслужил? Не воевал за ваши Миры? А? Не таскался по стране в поисках монеты? И что? Где прощение? Одни дебильные просьбы: убей Волну, пристрели, все равно терять нечего. Выстрели в юззи, все равно ад светит. Да какого хрена! Остальные пусть остаются чистенькими, а Антипушка хреначь по плохим парням, убивай. Помогай, а потом отправляйся в ад. Иди ты! Я ухожу!

– Не надо, – тихо попросила Алена, не поднимая взгляда, – Мы же… пропадем без тебя…

– А мне-то что? Пропадайте!

Антип ушел в темноту. Силуэт слился с ночью, лишь брань доносилась до друзей, но скоро и она смолкла. Оставшиеся стояли молча, испуганными взглядами провожая приятеля. Один Израдец выглядел спокойным и, исказив лицо улыбкой, демон прервал тишину внезапным:

– Пять!

– Что? – хором переспросили люди.

– Четыре, – улыбнулся Израдец, – Три, два и… один!

При последнем слове из темноты вынырнул Антип. Три вздоха облегчения вырвались из человеческих уст.

– Плевать я хотел на вашу Справедливость! – сходу заявил Анти-поэт, обращаясь к одному Израдцу, – Я буду решать, что хорошо, а что плохо. И плевать на вашу дебильную Систему – можете разорвать меня на куски, но друзей не брошу. Им помогу, а не вам!

– Выговорился? – склонил голову на бок старик, – Тогда пошли.

Волна, Рустам и стюардесса отошли первыми. Головы опущены, словно в чем-то виновны. Грязные лохмотья болтались до земли, оставляя на снегу неровные бороздки. Израдец по-дружески приобнял Антипа за плечи – бандит не сопротивлялся.

– Что видел-то?

– Поймешь там, в твоей помойке. Кочки какие-то лопающиеся, вонь, черный дым…

– Кочки? – захохотал демон, – Детский сад ты видел, а не Больничку. Видел самое простое, самое безопасное. Это лишь легкая разминка перед настоящими муками.

– Успокоил! – зло выговорил Антип, выворачиваясь из объятий.

– Видения, – медленно произнес Израдец, размышляя, стоит ли продолжать, – Позволяют и видеть, и слышать, и чувствовать. Правильно?

– Вроде, да.

– Ты видел Большое Ничто, слышал страдания?

– Да.

– А чувствовал ли ты боль?

– Боль?.. Свою нет.

– Подумай почему. А сейчас надо одеть наших оборванцев.

– И, раз уж юззи все-равно знают, что мы здесь, – встрял Волна, – Наколдуй-ка нам новые паспорта.

В этот раз Израдец обошелся без фокусов – просто достал из карманов красного кителя маленькие книжечки и раздал протозанщикам. Волна, Рустам и Алена, быстро пролистав, спрятали их в маковой одежде. Антип остановился. Несколько мгновений сосредоточенно смотрел в паспорт, потом поднял глаза на демона, и, шипя злобой, выговорил:

– Ковно?!! Я Антип Эмануилович Ковно? – тыкнул он паспортом в лицо Израдцу.

– А разве нет? – изобразил удивление демон, но в глазах сверкало веселье, – Ну, извини, настоящую фамилию и отчество я не знаю. Да и имя это не твое. Харалуги все выдумали! Негодяи, ух я им! – Израдец не выдержал и зашелся громким хохотом, – Да, ладно тебе! Потом поменяешь.

– Сам ты Ковно! – заявил Антип и обиженно отвернулся к Алене, – Ты зачем в юззи-то пошла?

– Чтобы встретить тебя, выйти за тебя замуж и тоже стать Ковном! – закатился демон, но тут же убрался подальше от разозленного Антипа.

– Зачем пошла? – тихо произнесла Алена, – Ну, слушай…

Девушка поведала историю несчастной любви. Такую простую, заезженную и затертую, что, если бы не участие в ней юззи, Антип перестал бы слушать на второй минуте.

Конец ознакомительного фрагмента.