Проверено: мин нет!
Шрифт:
– А что так визжит по-бабьи? – спросил капитан Трегубенков. – Не видно никому, что там случилось?
– Видно… – отозвался прапорщик Денисов. – Вдоль по улице с песней несётся… За пах руками держится…
– Травматическая кастрация… – констатировал Бахвалов, подошедший к бойнице Денисова.
– Ну, ты – хирург-виртуоз… – заметил Голованов. – Работаешь не глядя… Вслепую… Так всех их перебьёшь… Малым числом они нас караулить не будут и к «Таганаю» двинут…
– Что-то «Таганай» долго молчит… – сказал старший прапорщик Киршин. – Давно ему объявиться пора…
– «Таганай», «Таганай», как слышишь? –
«Таганай» молчал…
– Теперь я могу точно сказать, что здесь этих бумаг нет… – мрачно констатировал капитан Рукавишников. – Надо сообщать командиру…
– А командир искать заставит… – не менее мрачно предрёк старший лейтенант Прокрустов.
– Только толку от этого опять не будет… – заметил старший лейтенант Лукоморьев и задумчиво посмотрел на Расула Щипача, улыбающегося непонятно чему, поднял свой «винторез» и просто так, интереса ради прицелился пленнику в лоб. Щипач не среагировал и улыбаться не перестал.
В принципе, было понятно, чему улыбался Щипач. Он доволен, что спецназовцы ничего не нашли. Он доволен, что такая серьёзная операция, развёрнутая только ради этих документов, закончилась безрезультатно. Хотя Щипач может и не знать, что за операция была разработана и проведена и ради чего она проводилась. Но догадываться может.
И что же теперь?
– Отдыхайте пока… – распорядился Рукавишников. – Пойду свяжусь, матерь их, со своими…
Два старших лейтенанта только плечами пожали.
– Если вернутся люди Омарасхабова, можно их к Расулу не присоединять… Лишние рты нам не нужны, в СИЗО [12] тоже… Самого Наримана лучше бы захватить живьём, если не получится, тоже невелика беда… Хотя я сомневаюсь, что «Голован» их выпустит…
Капитан направился к выходу, не забыв, переступил и через ступень, и через порог. Потом обернулся к старшим лейтенантам, в напоминание указал им пальцем на заминированное место – осторожнее…
Под входным люком звуков стрельбы из села слышно не было. Слышно не было их и снаружи, когда капитан голову высунул.
12
СИЗО – следственный изолятор.
– «Рюкзак»… – выглянув из люка, позвал капитана Сидоренкова.
– Вижу тебя. Иду…
– Сиди… Я в гору полезу… Связь нужна… Что-то стрельбы не слышно…
– Постреливают понемножку… Ленивые…
– Время тянут…
– Успехи как?
– Не нашли… Много чего нашли, а того, что искали, нет, как будто и в природе не существовало…
Сейчас уже можно было бы и в полный рост идти, потому что прятаться теперь смысла не имело – «нора» захвачена, и пусть боевики, если село покинут, попробуют взять её штурмом. Это не легче, чем взять штурмом тот же каменный дом. Да и не настолько она теперь, кажется, уже и нужна. Но Рукавишников всё равно пригибался. Можно выбраться, вынести пленников и бросить в люк гранату. От гранаты может и взрывное устройство под порогом сдетонировать. Почти наверняка сдетонирует… А ещё лучше было бы запустить боевиков в нору, а после этого бросить в люк гранату. Или собственное взрывное устройство установить в дополнение к уже установленному боевиками. Чтобы уже они в своей же «норе» нарвались на неприятность. Тогда сдетонируют оба устройства… Но это уже на крайний случай… Скорее всего, «Голован» не отпустит боевиков, если те попытаются уйти из села, не завершив дело…
Из кустов Рукавишников вышел не к тому склону, на котором раньше сидел, а к противоположному, на котором село было расположено. Вот там уже, на самом склоне, пришлось пригибаться, забираясь в огороды ближайших домов. Оттуда уже должна была бы установиться связь. Но связь в наушнике не прослушивалась. И только когда он выбрался почти на крайнюю улицу, поднявшись на один уровень с той улицей, где время от времени лениво постреливали, в наушнике что-то резко щёлкнуло, и капитан услышал разговоры товарищей по группе. Жалели, что нет с ним связи.
– Есть связь… Есть… Я – «Таганай»… «Голован», как слышишь…
– Я – «Славич», «Голован» этажом ниже… Говорит, что поднимается…
– Что там у вас за пьянка? – Рукавишников так и не понял, наушником или свободным от наушника ухом он слышит эти звуки. Ему и раньше казалось, что он уже слышал отдалённую музыку. Но музыка была явно европейской, и, подумалось, что здесь, в селе, такую слушать не должны. Тем более включать громко. Мелькнула даже мысль, что мерещится…
– У нас дискотека проходит… Кто без билета, того к стенке…
– «Таганай», как дела обстоят? – вмешался, наконец-то, в разговор майор Голованов.
– Честно скажу, командир, хреново…
– Что такое?
– Не нашли… Раз за разом всё обыскивали… Нашли тайник с документами, которые прокуратуру заинтересуют, но нужных бумаг там нет…
– Где же они могут быть, если не там?
– Это ты меня спрашиваешь? Спроси лучше Наримана Омарасхабова…
– Что Щипач? Захватить удалось?
– Захватили, лежит связанный, смеётся над нами. Говорит: «Ищите, где-то должны быть»…
– Что предлагаешь?
– Предлагаю с РОШем связаться и доложить обстановку. Пора нас «снимать», всё равно толку не будет. Бандитов будем ликвидировать, пока не стемнело. А то разбегутся, и лови их…
– Пленных у тебя сколько?
– Трое… Сам Расул Щипач, тот раненый, которого от вас сразу же вынесли, и повар… Его Расул к Нариману послал с мобильником… Кто-то Расулу звонил. Видимо, возникла необходимость переговорить и с Нариманом… Он с трубкой повара послал. Мы повара перехватили. Сейчас спит связанный…
– Номер в трубке зафиксирован?
– Конечно. Московский номер…
– Не потеряй трубку. Сейчас буду связываться с Судиславлевым… Со связи не уходи…
– Я в чужом огороде лежу, поскольку собственным в этих краях не обзавёлся…
– Вздремни…
Почти минуту после разговора с капитаном Рукавишниковым майор Голованов думал, сводя концы с концами и пытаясь предположить, какой можно предпринять ход для поиска документов. Без документов операция могла бы считаться удачной только частично – Расул Щипач всё же захвачен. Ещё, правда, оставалось захватить Наримана Омарасхабова, тогда дело выглядело бы более удачным. Но всё же согласовать свои действия с генералом Судиславлевым было необходимо.