Проверка. Дилогия
Шрифт:
— Принимай, — сказал он сидевшему за столом майору. — Это мой блудный ребёнок. А это, дочь, майор Фадеев, который по твоей милости сжёг немало нервных клеток.
— А они, как известно, не восстанавливаются! — без улыбки сказал майор. — Снимайте пальто, барышня, и начинайте каяться. Николай, ты можешь идти к себе. Когда я закончу, позвоню.
Девочка послушно сняла пальто и положила его на стоявшие у стены в ряд стулья, а сама села на стул напротив майора.
— Чего молчишь? — спросил он. — Я жду! Пришла каяться, значит, кайся!
— А в чём мне каяться? — не
— Убежала с каким-то парнем? — попробовал догадаться он.
— На фиг мне нужны ваши парни! — возмутилась девочка. — Сколько я ни старалась, ничего не получалось. Я раньше немного занималась йогой…
— При чём здесь йога? — перебил он её. — Рассказывай о побеге!
— Как я вам что-нибудь расскажу, если вы меня всё время перебиваете? — зло спросила Настя. — Между прочим, этот разговор нужен вам, я и без него прекрасно обойдусь. Сдам экстернат за седьмой класс и до осени буду заниматься своим духовным миром!
— Рассказывай, — сказал майор. — Не буду я тебя перебивать.
— Так вот, я в интернете натолкнулась на вайрагью, — начала рассказывать девочка. — Это такая индийская философия, которая позволяет совершенствоваться, отстраняясь от материального мира.
— Кришнаиты? — с опаской спросил он.
— Вы меня с этими придурками не ровняйте! — опять рассердилась она. — Я хотела совсем другого! Нужно было отречься от вещей, привычек и привязанностей, но разве это сделаешь дома, а тем более в школе! Я смогла только достичь ятамана, а на вьятиреке обломалась! Пришлось всё бросить и уехать. Но я отправила родителям письмо! Сама его бросила в ящик, не знаю, почему оно до них не дошло.
— И далеко ты уехала? — спросил он.
— Станица Старощербиновская, — ответила Настя. — Это недалеко, и добраться было нетрудно. Сначала…
— Как ты туда добралась, я догадываюсь, — перебил он её. — Расскажи, кто там такой дурной, что почти на год приютил чужого сбежавшего ребёнка! И никто из соседей ничего не сказали участковому?
— Мы там отдыхали, — начала она объяснять. — Не прошлым летом, а на год раньше. Каждый день я бегала покупать козье молоко у одного старика. Он жил не со всеми, а в стороне, но электричество к нему протянули. Родни у деда Спиридона нет, а те, кто живут поблизости, считают его чокнутым и почти не общаются. По крайней мере, я у него за все девять месяцев никого из них не видела. Сама я тоже никуда с его двора не выходила, а забор там в мой рост.
— А с какого бодуна он тебя приютил? — с недоумением спросил майор. — Каким бы он ни был придурком, зачем ему такая обуза?
— Во-первых, я ему заплатила, — сказала Настя. — В голове у него давно ничего не держится, так что я ему об этой плате периодически напоминала. Во-вторых, я ухаживала за козами, помогала ему в огороде, и мы вместе копали картошку. А потом откуда вы взяли, что я ему мешала? Я всё лето и большую часть осени, когда не занималась его хозяйством, просидела в позе лотоса у него на сеновале. Когда уже сильно похолодало, пришлось спуститься.
— И какие результаты девятимесячного
— На сеновале, — поправила его девочка. — Вот вы смеётесь, а мне удалось достичь уровня васирара! Осталась только одна ступень, и я достигну мокши! К вашему сведению, я легко научилась говорить по-английски, а вчера за один день выучила всю алгебру. Правда, нужно ещё заняться практикой, но думаю, что за сегодня это успею, если вы не будете меня долго мурыжить.
— Я бы тебя долго мурыжил! — мечтательно сказал майор. — Жаль, что у меня нет таких прав! Значит, свободно говоришь по-английски? Сейчас проверим, далеко ли ты до мокши!
Он позвонил и попросил подойти какого-то Владимира. Через пару минут в кабинет вошёл молодой капитан.
— Проверь, пожалуйста, познания этой девицы в английском, — попросил его майор.
Минут пять Настя болтала с капитаном на языке Шекспира, узнала, что его зовут Владимиром Дмитриевичем, и несколько раз сделала замечания, когда он ошибался.
— Всё в порядке, — обратился Владимир к майору. — Язык она знает лучше меня.
— А в школе у меня по нему были одни тройки! — вставила девочка и уже не в первый раз подействовала на майора магией.
В результате она через десять минут вместе с отцом ехала домой.
— Ты не перестаралась? — спросил он. — Фадеев выглядел каким-то пришибленным.
— У него проблемы с индийской философией! — прыснула Настя. — Путает последователей вайрагья с кришнаитами! Так, один пункт из трёх мы выполнили. Или ещё нет?
— Выполнили, — успокоил отец. — Дело он закрывает. Не знаю, о чём вы говорили, но разговор записывался. Интересно, что о тебе будут говорить в управлении.
— Скажут, что твоя дочь большая чудачка, но умница и вундеркинд, — засмеялась девочка. — Ничего порочащего говорить не будут, разве что кто-нибудь из начальства посоветует отодрать меня ремнём. Ты такой совет переживёшь, а я и тем более. Хорошо, теперь можно не скрываться и заняться школой!
— Школой займёшься с матерью, когда тебе купим форму и всё остальное, — сказал он. — Не будем ждать, пока я продам твой кинжал. Скажешь матери, чтобы сняла деньги с карточки. Заодно экипируете Ольгу. Сегодня можно и сходить, всё равно вы вряд ли управитесь за один день.
Отец остановил машину у подъезда, высадил Настю и поехал на службу. Она открыла дверь своим ключом и бегом поднялась по лестнице. На площадке её увидела соседка.
— Господи, Настенька! — запричитала она. — Нашлась! А мы уже чего только не передумали! Куда же это ты пропала?
— Не могу ответить, тётя Надя! — сделав круглые глаза, ответила девочка. — Со мной ничего страшного не случилось, но идёт следствие, а я дала подписку о неразглашении. И хотела бы вам всё рассказать, но не имею права.
Открыв дверь, она зашла в свою квартиру, гадая, какие сплетни о ней сегодня разнесёт соседка. Есть такие, кого хлебом не корми, дай только почесать языком. Ну и ладно, это было ожидаемо. Живём не в деревне: сплетниц в доме немного, а большинству остальных Настя до лампочки, многие её даже не знают.