Проверка. Дилогия
Шрифт:
— Чего хотите вы? — спросил Бабурин.
— Прежде всего, чтобы со мной считались! Я вам не соплячка, которую легко запугать, угрожая ей самой и её семье. Я правила королевством размером с Англию, причём не в самое благополучное для него время! И я собственноручно убила в бою сотни полторы своих врагов. Того, что я вам могу дать, не даст больше никто, а вот чего потребовать от вас, я даже не знаю. Как я уже говорила, денег у меня вагон, а будет мало, продам несколько тонн золота. Наверное, приготовьте в Москве хорошую квартиру и сделайте перевод отцу. И учтите, что если какое-то задание мне покажется
— Взрыв батареи на Украине — ваша работа? — спросил Бабурин.
— Это было в Донбассе, — уточнила Настя, — и они её взрывали сами, я только посоветовала. Но учтите, что больше я туда соваться не буду. Меня тогда в прицел рассматривал снайпер. Когда обо мне не знали, это сошло с рук, сейчас могут прибить. Я тогда оттуда привезла сувенир.
В руке девочки появился пистолет, заставивший мужчин побледнеть.
— Успокойтесь, — сказала она, отправив ствол на хранение. — Я легко могу убить без всякого оружия. Остановить сердце, приказать прекратить дышать, нагреть мозги — способов много. Но я даже с врагами старалась не доводить до убийства, если без него можно было обойтись. Я сама один раз умерла и знаю, что такое смерть. Вы мне не враги, но и не друзья.
— А если снять это подчинение? — спросил президент.
— Я похожа на дуру? — удивилась Настя. — С какой стати я должна вам верить? И вы не должны беспокоиться насчёт подчинения. Я ещё раз говорю, что это только гарантия моей безопасности и независимости.
— А если вас убьют другие? — мрачно спросил Бабурин.
— Если это случится не с вашей подачи, то вам ничего не будет, — ответила девочка. — Только учтите, что свою виновность вы будете определять сами. Если вы будете плакаться перед подчинёнными о том, как я вам мешаю жить, а они, чтобы сделать вам одолжение, меня грохнут, вслед за мной уйдёте вы. Относитесь ко мне, как к любимой дочери, и будете жить долго, особенно если и я к вам так же отнесусь. Мой дед сильно помолодел, а до моей обработки разваливался на ходу.
— А всё-таки, — не унялся президент. — Знать о своей зависимости очень неприятно.
— Само собой, — кивнула она. — Тем более это неприятно такому человеку, как вы. Благодарите за это своего директора.
— Я не могу контролировать все дела и отвечать за работу всех своих подчинённых, — сердито сказал директор. — Вашим делом занимался генерал-лейтенант Можейко. Сегодня же узнаю все подробности.
— Контролировать не можете, — согласилась Настя, — а отвечать должны. Может, я вашу зависимость сниму, но это будет не сегодня. Какое-то время поработаем, а потом будет видно.
— Насчёт работы, — вспомнил президент. — Ваше «во-первых» мы слышали, а что будет «во-вторых»?
— Во-вторых, теперь я буду три месяца отдыхать и попрошу меня не беспокоить!
— Настя, может, оставите эти детские выходки? — сказал Бабурин. — Все ваши требования нетрудно удовлетворить, но…
— Вот и удовлетворяйте, — ответила она. — Со мной поступили как с девчонкой, поэтому и я имею право на детские выходки. У меня ещё три месяца детства, а потом можете нагружать. Изучите всё, что я вам рассказала, и подумайте о том, как нам построить работу. Заодно можете подумать над тем, чем вы меня сможете
Она вызвала сферу и сразу отправила её во двор, а из него залетела в свою комнату. В ней находились два молодых человека, которые аккуратно раскладывали на полу её вещи.
— Теперь всё так же аккуратно положите на место, — сказала она офицерам. — В квартире ещё кто-нибудь есть?
— В гостиной сидит наш сотрудник, — ответил один из них. — Ещё здесь ваши мать и сестра.
— Оставьте вещи и идите за мной, — приказала девочка и первой зашла в гостиную.
— Ваши имя и звание! — обратилась она к вскочившему офицеру.
— Майор Андрей Зверев! — ответил он.
— Вот что, майор, — сказала Настя, — забирайте своих орлов и уезжайте в свою контору. Со мной сейчас разбираются в Москве, а когда закончат, вам сообщат. К моему отцу никого не отправляли?
— Нам насчёт него ничего не приказывали.
Фээсбэшники ушли, а девочка подошла к заплаканной матери и её обняла.
— Я тебе говорила не расстраиваться? — ласково сказала она, прижав мамину голову к себе.
— Мало ли, что ты говорила, — ответила тоже обнявшая Настю мать. — Ольга плакала и просила, чтобы её не забирали, а что я могла сделать? Таня с ними чуть не подралась. Сейчас ушла к себе и тоже плачет.
— Марк, тебя хоть не забрали? — спросила девочка.
— Здесь я, — отозвался появившийся на диване домовой. — Придут ещё эти?
— Не должны, — ответила ему Настя, — а если придут, им же будет хуже. Ольгу скоро должны привезти.
Она взяла телефон и позвонила отцу.
— Папа, у тебя на работе всё в порядке?
— Ты откуда звонишь? — спросил он.
— Из дома я звоню, — ответила девочка. — Знаю я уже об Ольге. Не беспокойся: скоро её должны вернуть, а от нас отстанут. Это не телефонный разговор, когда придёшь домой, тогда и поговорим. Я хотела спросить вот о чём. У вас есть какой-нибудь прибор, чтобы обнаружить микрофоны? А то я здесь всех разогнала, а об этом забыла спросить.
— Я что-нибудь придумаю, — ответил отец и отключился.
На обед он приехал с молодым парнем, который поздоровался с женщинами, открыл свой полный каких-то приборов чемоданчик и принялся обходить всю квартиру. Пока он работал, все успели пообедать.
— Может, и его пригласить? — спросила мать.
— Перебьётся, — сказал отец. — Это не наш сотрудник, а мастер от агентства. Они оказывают разные услуги, в том числе и эту. Я за неё уже расплатился.
— Во всех помещениях, кроме санузла, были радиомикрофоны, — отчитался специалист. — Я их все сжёг. Камер вам не ставили. К стационарному телефону тоже ничего не прицепили. Я свою работу выполнил, до свидания.
Когда он уехал, Настя всем коротко рассказала о том, что произошло в ФСБ.
— Я им не могла ничего отдавать, а объяснять было бесполезно. Им сказали изъять все приборы, если они будут, а приказ важнее моих объяснений. О том, что было дальше, я вам рассказывать не буду. Скажу только, что я взяла отпуск на три месяца, а потом придётся пахать на государство, но на моих условиях. К вам вязаться не будут и Ольгу вернут. Должны купить для нас квартиру в Москве, а тебя, папа, перевести туда работать.