Провинциалка для сноба
Шрифт:
— Как твоя мама? — спросила Люда и устыдилась, что своим родителям даже не позвонила. Они не знают, что она в Москве, даже не догадываются. И увидеться с ними она не сможет, потому что до последней минуты, когда настанет время расставаться, хочет быть рядом с этим мужчиной. Родителям позвонит уже завтра и ни в чем не признается, чтоб не расстраивать.
— Плохо. Все время плачет. Очень волнуюсь за нее, — вздохнул Алексей и прижал к себе Люду покрепче. — У нее сердце слабое.
— А сейчас она с кем? — коснулась Люда губами его шеи в том месте, где часто-часто билась жилка.
— С тетей моей,
Он явно что-то хотел сказать, но не решался. Она же ждала, затаив дыхание, чувствуя, что услышит (если он решится) сейчас что-то очень важное.
— Я так долго был идиотом, не хотел понимать, что ты совершенно особенная девушка, что рядом с тобой никто не стоял, тем более та женщина, у которой такое же имя, и которую я какое-то время называл своей женой. И я… причинил тебе много неприятностей!
— Ты не…
Она хотела сказать, что сделал он все это не со зла, а заблуждаясь и обманывая прежде всего самого себя, уходя от реальности, оберегая себя от новых разочарований. Раньше и она этого не понимала, а сейчас, как ни странно, все встало на свои места, и от былых обид не осталось и следа. Но договорить Алексей ей не позволил, запечатав рот поцелуем.
— Не перебивай меня, малыш, иначе я так и не решусь сказать самого главного, — так ласково улыбнулся он, что аж сердце защемило и глаза защипало от слез. И еще раньше, чем он произнес заветные слова, Люда уже точно знала, что именно услышит. — Я люблю тебя. Никогда и никого я не любил так сильно. И я хочу, чтобы ты все время была рядом со мной.
Люда все-таки расплакалась. От счастья, от облегчения, от наплыва эмоций. Теперь уже ее сердце готово было выпрыгнуть из груди, заходясь в бешеном восторге. Она силилась ответить и не могла. Только и способна была покрывать любимое лицо поцелуями, оставляя на нем влажные следы от своих слез.
И снова они любили друг друга, на этот раз со всей нежностью, на какую только были способны.
Но время неумолимо приближало их к расставанию. Ее ждала работа, а его — мама, которой он сейчас был очень нужен.
— Когда мы увидимся снова? — спросила Люда, когда они уже стояли на перроне, в который раз за сегодня целуясь, не в силах оторваться друг от друга.
— Не знаю, малыш, как долго я пробуду в Мурманске. Но я обязательно найду возможность увидеться с тобой как можно скорее. И звонить буду два раза в день, утром и вечером.
Люда грустно кивнула, а потом улыбнулась и произнесла:
— Я так и не сказала, что тоже люблю тебя. Кажется, я влюбилась в тебя с первого взгляда. А может и нет, — рассмеялась она, но получилось это как-то нервно. Предстоящая разлука и неизвестность пугали ее и отравляли то счастье, что недавно получила. Хотелось вцепиться в него и не отпускать. Но это невозможно.
Прощальный поцелуй, взгляд в окно вагона и стремительно удаляющаяся мужская фигура… Этот день стал одним из самых счастливых в ее жизни, но он же и разрывал ей сердце. И пугала неизвестность, ведь они так и не решили, что будут делать дальше. Пока еще у каждого из них своя жизнь и в ней крохотная частица того, что они могут считать общим, одним на двоих.
Глава 13
Началась последняя неделя перед Новым годом. Повсюду царила предпраздничная суета. Город украсили к празднику, и витрины магазинов радостно пестрели разноцветной мишурой и гирляндами. И даже довольно суровые для декабря морозы мало кого напрягали.
Морозы и Люду мало напрягали, да и на улицу она выходила разве что с утра перед работой и вечером после работы. А вот собственная жизнь внезапно стала казаться ей пустой и какой-то никчемной. Не радовал приближающийся праздник и поездка на каникулы домой. Не вдохновляли на новые подвиги ни похвалы Олега Евгеньевича, ни явные достижения в области рекламы. Предстоящий корпоратив, о котором в клинике все предвкушающе шушукались по углам, даже пугал немного. На него она идти не хотела и не могла придумать достойную причину, чтобы этого не делать с чистой совестью.
Алексей звонил, как и обещал, дважды в день, и разговаривали они так долго, как только могли себе позволить. По утрам он специально звонил ни свет ни заря, чтобы успеть наговориться, и чтоб Люда не опоздала на работу. А каждый вечер телефон срабатывал перед сном. Вот тогда они никуда не торопились, наговаривались обо всем, вкладывая в слова всю свою любовь, дразня друг друга любимыми голосами и ничего не обещая при этом.
Здоровье его матери основательно пошатнулось после смерти отца. Больше всего пострадали нервы. На этой почве частенько случались галлюцинации, временами она даже заговаривалась, или ей мерещился покойный отец. Врачи советовали Алексею поместить ее в специальную лечебницу, где за ней будет установлен надлежащий уход и назначено лучшее лечение. Но разве же он мог решиться на то, чтобы поместить родную мать в по сути психушку. Тут Люда была солидарна с ним — с родным человеком так поступать нельзя, она же не сумасшедшая.
Но как бы там ни было, именно здоровье матери не позволяло им видеться, оставить ту одну даже ненадолго Алексей опасался. Он теперь и работал удаленно от офиса, как и не знал, насколько это затянется.
Влад приехал в пятницу вечером, но встретиться они смогли только в воскресенье. Всю субботу он был чем-то сильно занят. Не то чтобы Люда уж сильно стремилась с ним увидеться, но, как ни странно, он был тем связующим звеном между ней и Алексеем, ведь почти при нем все начиналось и продолжалось. Кроме того, он был другом Алеши, и временами Люда даже подмечала в нем что-то схожее с любимым, хоть они и в корне различались. Как бы там ни было, но с тех пор как они расставили точки над «и» и решили остаться друзьями, общаться ей с ним стало гораздо легче и приятнее. И за неделю она успела соскучиться по тому, кто снова стал ее другом.
Они с Владом уже привычно сидели в кафе, когда он завел разговор на щекотливую тему:
— Какие планы на Новый год?
Вроде обычный вопрос, но после него Люде захотелось плакать, и какое-то время она не отвечала, собираясь с силами и в попытке успокоиться.
— Домой поеду, к родителям, — постаралась ответить спокойно. — А ты? — посмотрела на Влада и поняла, что обмануть того не получилось.
— Речь сейчас не обо мне, — серьезно проговорил он. — И тебе не домой надо ехать.