Проводник: история одного пробуждения
Шрифт:
– Милая моя Василиса, – сказала Катя, присев перед ней и взяв её за руки. – Это нужно, чтобы вы убрали страх, который вам тоже мешает. А страх – это что? Это просто неизвестность, новый опыт. Когда вы посмотрите в него, он уже не будет вам мешать, отвлекать, и мы спокойно станем работать над первопричиной.
Заглянула помощница. Это означало, что пришёл второй клиент.
«Чёрт, мне нужно хоть пять минут подумать».
– Аня, запускай его, я минут на пять выйду на воздух.
Катя поднялась на балкон, который был в здании, чтобы подышать и поискать причину этих галлюцинаций. Но её не было. Она прекрасно спала, ела, было всё хорошо, кроме этой однообразной скуки последних месяцев.
– Может, я заболела? Ударилась
Вопросов больше, чем ответов, но опять за ней пришла Аня.
Надо идти, ещё четыре клиента на сегодня.
К вечеру Катя почти успокоилась и даже забыла про свой первый необычный опыт. Она прогулялась по прекрасной Москве, вкусно поела, забыв на время про вредность быстрых углеводов. Она сидела, грелась на тёплом весеннем солнце на лавочке перед офисом, когда её опять выдернула Аня, сообщив, что пришёл Николай.
На Николая у Кати были особые планы, это был самый интересный случай за последнее время. Вернее, не столько интересный, сколько амбициозный. У Ника, как просил он себя называть, было компульсивное переедание, следствием которого являлись лишних килограмм сорок. Худел он долго: два шага вперёд, один назад. Очень талантливый и творческий человек, медийная личность, знавший пол-Москвы, не мог удержать себя от лишнего сладкого кусочка. Катя сама даже села на диету, на месяц отказавшись от сахара и муки, чтобы понять, что он чувствует и как ему помочь. Она познакомилась и закрутила роман с эндокринологом, чтобы ещё и с медицинской точки зрения посмотреть на проблему Ника. Она глубоко верила, что если сможет разобраться с головой, в которой у него и других многочисленных жертв лишнего веса большой бардак, то откроет «дорогу на Эльдорадо». Это же золотая жила, разгадать природу лишнего веса. И она, засучив рукава как опытный слесарь, который с огромным энтузиазмом и верой в себя взялся перебрать старый двигатель от винтажного авто, чтобы его запустить и потом с ветерком прокатиться на зависть всем, нырнула в голову Николая.
За полгода они разобрали почти всё. Были победы: Ник перестал набрасываться на еду, если его бросала очередная дама сердца, и перестал есть ночами в момент, когда его посещала муза, и он сочинительствовал, но при пил. Именно от него Катя узнала, что алкоголь открывает границы сознания, не зря говорят, что «у трезвого в голове, у пьяного на языке». Когда пьёшь, снимаются страхи, неуверенность, сомнения, и ты остаёшься чистым, но жалким. Поэтому Катя очень редко, в каких-то сложных случаях рекомендовала это делать. Её задачей было убирать у людей сомнения и страхи, не сажая при этом печень. Но как бы она ни старалась, Нику было ещё далеко до совершенства. Он держался месяц-два, потом все усилия мог перечеркнуть очередным загулом на неделю. Сначала она винила себя, за некомпетентность, затем его, за лень. Но при этом упорно веря и чувствуя, что где-то она уже нащупала корень того сорняка, который давно рос в его разуме, мешая стать таким, каким он хотел. К чести сказать, Ник старался как мог, выполняя все её рекомендации, ему казалось, что она больше в него верит, чем он сам.
– Привет, Док. Как ты?
– Привет. Нормально. Ты как? – Катя села поудобнее, чтобы настроиться на работу и снова пролезть ему в голову. – Как неделя прошла? Что делал?
– Ну… – сказал он и отвёл глаза в сторону.
Катя сразу поняла: ничего он опять не делал.
– Я был в турне: Италия, молодое вино, ты же знаешь, я учу итальянский, практиковался. Я молодец.
– Мо-ло-дец… – только смогла выдавить из себя Катя.
Всё это время, что он рассказывал про Италию, вокруг него бесновалась какая-то неведомая тварь, похожая на обезьяну. Она дёргалась в конвульсиях, что-то кричала, вернее, делала вид. Она была небольшая, красно-коричневого цвета, скакала на его коленях, потом залезла на плечо, билась головой о ручку дивана, рвала на себе волосы. Это не был тот тихий дракончик утром, это был сущий бес.
– Что с
– Нормально всё, – тряхнув головой, как будто пытаясь выйти из сна, сказала Катя. – Думаю, куда нам направить свои силы, – медленно, с протягиванием каждого слова проговорила она.
– Я хочу рассказать тебе о женщине, с которой познакомился там. Мы гуляли до утра по пляжу, держались за руки. Кажется, я влюблён, Катюша!
Когда Ник не хотел говорить о своей проблеме лишнего веса, он пытался увильнуть в другую историю, но Катя, зная его уже полгода, сразу выдёргивала его назад. При этом она заметила очень интересную штуку. Когда он говорил не о весе, обезьяна успокаивалась, когда Катя переводила беседу на план питания и причины срывов, обезьяна начинала бесноваться. Она где-то подсознательно чувствовала, что эта обезьяна выражала протест, который молча выражал он. Он не хотел худеть, он хотел есть, пить вдоволь, но нормы общества и его здоровья заставляли его притормозить. И этого его разрывало.
– Ты знаешь, к нам приезжает тибетский лама. Хочу попасть к нему на приём. Как ты смотришь на это?
«К батюшке тебе надо сходить», – подумала Катя. Но вслух сказала:
– Да, это интересно, скинь мне ссылку, я тоже посмотрю.
Приём был окончен, как и этот очень странный день. Она решила пойти домой, её всю колотило. Она сломалась, сдалась перед неизвестным.
«Надо помыться, помедитировать и постараться уснуть».
Медитация не получилась. Как только Катя закрывала глаза, в её подсознании всплывала эта грёбаная обезьяна, она корчилась, билась в истерике, широко открывая свою огромную пасть. Беззвучное «АААААААААААА» было среди всех её движений.
«Господи, помоги мне, пожалуйста, я же не сошла с ума, я не хочу это видеть». И тут же вспомнила, что думать надо без отрицания, а к Богу обращаться с молитвой, а не как язычник, пересказывая события дня. Попросила, чтобы всё поскорее прошло, прочитала «Отче Наш» и легла в кровать.
Спать тоже не могла. Не помогало ничего, ни скучные лекции на ютубе, ни книги, ни фильмы – в голове была только одна мысль. Решилась на крайнее. Уже почти год у неё дома стояла бутылка вина, подаренная клиентом на Новый год. Открыла, зная, что проснётся в четыре утра, только бы сейчас уснуть…
Сон был тяжёлый, тягучий как смола, что-то искала в темноте, но не знала что… Потом проснулась, было около четырёх утра. Было еще темно, на улице тишина, птицы тоже ещё спали. Катя лежала и с больной головой осматривала свою спальню. Подоконник с цветами, стол, пол и одежда, которую она вчера бросила на него, стена, картина с огромным красным цветком, в ногах комочком свернулся тёмно-коричневый кот…
«Стоп, кот-то у меня серый, и лежит он у моей правой руки». У неё внутри всё похолодело, она резко вскочила с кровати. Тёмно-коричневого комка уже не было…
– Блин, что это??? ААААА. А ты что спишь? – спросила она у кота, который поднял на неё свой сонный взгляд. – Ты должен меня охранять от всякой нечисти, а ты спишь. Бесполезный комок шерсти!
Катя вскочила, включила свет по всей квартире и побежала в душ. Она надела шапочку и встала под струю воды, стояла так с закрытыми глазами, боясь их открыть и увидеть ещё какую-нибудь тварь. Страх поглотил её, сразу закрыв весь успешный опыт восьми лет работы. Сколько бы она ни помогала своим клиентам бороться с паническими атаками, теперь она сама под неё попала.
Она снова прочитала «Отче Наш», вера всегда её успокаивала, хоть она со временем и под действием разных учений и трансформировалась. Но тем не менее она так же верила, как учила её бабушка, что где-то там, наверху есть Кто-то, Кто всё видит и её обязательно защитит. Затем досчитав до десяти, она открыла глаза и выключила воду.
Выйдя из душа, быстро оделась и пошла на улицу. Москва не маленький город Н., в пять утра не спит. Она взяла блокнот, планшет и ушла в рядом стоящую кофейню, чтобы привести мысли в порядок.