Проводник
Шрифт:
– Нет, уважаемый, все-таки с мечом у тебя определенно серьезные проблемы. Нельзя выходить на бой истинного права с таким оружием. Ты, наверное, редко им пользуешься? И зря. – Фергур разошелся не на шутку. Словесный поток обрушился на волшебника, словно водопад. – Я не советую тебе в будущем, если оно будет, конечно, брать в руки этот клинок. Нет в нем куража, души нет, а без этого, скажу я тебе, меч – что лошадка без норова.
– Да замолчи же ты, наконец! – не выдержал Груаб.
Он измотался и физически, и морально. После непрекращающихся попыток расправиться с соперником при помощи чар магические силы также
– Язык человеку даден не только для определения вкуса пищи, но и для беседы с себе подобными. Я стараюсь использовать все возможности, отпущенные мне природой. А если ты сильно из-за этого переживаешь, можешь заставить меня замолчать. Хотя мне уже и самому наскучило с тобой общаться. Похоже, со словом ты обращаешься не лучше, чем с оружием. И остается только одно… – нарочито тяжело вздохнул марлонец.
– Интересно узнать, что именно? – Волшебник почувствовал, что его пасс прошел, и лезвие собственного меча стало удлиняться.
– Закончить это безобразие, – ответил Фергур.
Наемник так и не понял, что произошло. Он внезапно почувствовал невыносимую боль в правой руке, от которой потемнело в глазах. Чародей ощутил, что противник находится сзади, а горло холодит лезвие чужого меча.
– Предлагаю тебе признать себя побежденным. В противном случае буду вынужден сломать пару костей. На каком варианте предпочитаешь остановиться?
– Согласен с первым предложением, – прохрипел шунгусец.
– Ваше высочество, маг-оружейник оставляет право определять судьбу пленников за вами, – доложил барон. – Кстати, что с ним делать дальше?
– Этот маг помог мне сбежать, – тихо произнес Руам. – Если возможно, ваше высочество, сохраните ему жизнь.
Проявить себя кровожадным тираном в глазах солдат, которые пока не знали, чью сторону им принять, наследнику не хотелось. Он окинул внимательным взглядом побежденного и ответил:
– Фергур, мы не воюем с Шунгусом. Отпусти господина волшебника. В бою он не замарал чести дворянина.
– А у тебя неплохая техника фехтования, – отпустил барон соперника, – но эфес меча я бы переделал. Дай сюда руку.
Перед схваткой Груаб замкнул оружие на собственной кисти, и выбить его постороннему стало невозможно. В результате коронный удар марлонца привел к вывиху.
Телохранитель дернул бывшего противника за плечо, заставив наемника застонать, однако сустав вернулся на прежнее место.
– Тарин, Руам, – с тревогой в голосе позвала Илинга, – мне кажется, или перед боем рядом с пленниками гвардейцев было на одного больше?
– Сейчас выясним, – заволновался наследник. Он жестом подозвал к себе офицера и отдал распоряжение.
Когда марлонец вернул меч, принц усмехнулся:
– Я, конечно, знал, что ты можешь быстро говорить, но не настолько же… Моего магического прикрытия хватило лишь на три минуты. Потом вся энергия заклинания кончилась.
Еневра с самого утра не могла успокоиться, обдумывая вчерашние события. Она заперлась в своей комнате и потребовала, чтобы никто, кроме Ярланда, не смел к ней входить. Супруг тоже благоразумно решил не тревожить женщину, оставив ее на попечение секретаря. Тому приказали неотлучно находиться возле двери в гостевые покои правителей и выполнять любую прихоть ее величества.
В который раз мысли темной волшебницы обратились к ненавистному Хорху. Она не могла поверить, что тот на свой страх и риск решился на убийство королевы. Да, он ненавидел ее и боялся, понимая, что при первой же возможности Еневра отправит начальника дворцовой охраны в инзгарду. Однако Ярланд постоянно удерживал жену от активных действий против своего старинного приятеля.
«Этот мерзавец и шагу не смел ступить без дозволения короля. С чего это в нем вдруг проснулась такая решительность и сообразительность? Подделал записку, соорудил ловушку, зверомагов подготовил, да еще сам приперся проследить, как все получится. Не явись вовремя Ярланд – и задумка Хорха могла увенчаться успехом. Вот только убивать его не стоило. Хватило бы и небольшого оглушающего заклинания. Думаю, подлец мог бы много интересного нам рассказать. Уж я бы вытянула из него… Секундочку! А может, именно этого и боялся мой муженек?»
Королева замерла в кресле: «Неужели он хочет от меня избавиться?!» Проскочившая мысль сначала показалась Еневре нелепой, но чем больше женщина пыталась ее отогнать, тем настойчивее она возвращалась. И вместе с ней вчерашние события сразу получали логическое объяснение:
«Как же я сразу не сообразила! Ярланд почувствовал, что трон под ним начал шататься… Он знает, что я не стану довольствоваться вторыми ролями при дворе, а на решительные действия мой любезный муженек не способен. Куда уж проще – избавиться чужими руками от свидетеля, который фактически сделал его правителем, и потом спокойно доживать на посту первого советника при рябом волшебнике. А всю вину за исчезновение Глошара свалить на меня. Вот нахал! То-то я удивилась его поведению после переговоров с Хиунгом. Обходительным стал, сам пару раз попросил моего совета. А сегодня за завтраком вообще паинькой выглядел. А я и уши развесила. Как же, испугался он за меня! От ненужных свидетелей решил избавиться».
Темная волшебница непроизвольно схватилась за черный кулон, покинула кресло и подошла к окну. Из него открывался замечательный вид на графский сад, но мачеху Илинги абсолютно не интересовали красоты. Она заметила клумбу и флигель, где у нее вчера было назначено свидание.
«Ярланд мог наблюдать за мной прямо из этой комнаты. Наверняка видел, как меня заманивают в ловушку. Похоже, Хорха он держал специально для такой цели… Умно, не скрою. Иметь под рукой надежный инструмент убийства, поддерживать в нем ненависть ко мне и в нужный момент дать исполнителю волю. Ай да муженек! Не ожидала от тебя прыти в столь щекотливом деле. Решил меня опередить? Ну что ж, ты свой шанс упустил. Теперь я буду вдвойне осторожна, а уж мои исполнители оплошности не допустят…» – Она с силой дернула за камень, и тонкая веревочка оборвалась, оставив след на смуглой коже темной королевы.
– Нет, Эрмудаг, – посмотрела Еневра на полукруглый амулет и нежно погладила его указательным пальцем. – Твоя пора еще не пришла. Ты – моя страховка на крайний случай, который, надеюсь, никогда не наступит.
В дверь постучали.
– Да, – разрешила войти королева.
– Прибыл гвардеец из отряда, отправленного на поиски беглецов. Просит его принять, – сообщил Лутс.
– Зови.
Одного из бойцов, сопровождавших Груаба, королева снабдила специальными инструкциями и простеньким заклинанием, требующим их выполнения.