Проводник
Шрифт:
Опустив на пол мертвую дамочку я отмахнулся от покемона. Я и так знал, что безвозвратно уничтожил новый джинсовый костюм – пятна крови, грязи и еще какой-то гадости, похожей на машинную смазку. Интересно где их-то я успел подцепить?
Плюхнувшись на ближайший стул, я какое-то время сидел молча, без движения, переводя дух.
– Ты бы хоть стакан налил, – пробормотал я.
– Вот, – на этот раз Тогот, не споря, выудил из воздуха бутылку запотевшей «Пятизвездочной», и плеснув в стакан, протянул мне. Я выпил залпом – вода-водой.
– Что дальше?
– Спать.
– Своих
– Я покачал головой. Все завтра. Завтра – последний день, пятница. В пятницу может вернуться жена…
– Заколдуешь, – фыркнул Тогот. – Тебе сейчас не о ней надо думать, а о том, что вокруг тебя происходит и как из этого выкрутиться малой кровью.
– Хорошо, это я уже понял.
Встав, я высыпал на стол свои трофеи и отправился в ванну.
В этот вечер я, наверное, первый раз за всю неделю спал мертвым сном.
Разбудила меня Татьяна.
– Пора вставать, Артурчик.
Я лениво приоткрыл глаза. Тусклый свет играл на обнаженном теле красавицы – третьей дамы Орти. Широко улыбнувшись Татьяна запустила руку под одеяло и нащупала… В общем сон мой сразу словно ветром сдуло.
– Встаем, встаем…
Завтрак прошел в печальной обстановке. Возле того места, где раньше сидела Ольга, стоял стакан с водкой, накрытый кусочком хлеба. Мы помянули ее. Даже Тогот, который обычно брезговал человеческим застольем, в этот раз присоединился к нам.
– Я все приготовил для ритуала некромантии, – объявил он.
– А трофеи мои смотрел?
– Да. Там нет ничего интересного, если не считать, что твой улов составил двенадцать тысяч рублей и триста один доллар. Хотя пару забавных вещиц я тебе потом покажу.
Что-что а деньги меня не интересовали.
– А как у вас дела? – поинтересовался я у своих красавиц.
– В отличие от Ольги, неплохо, – улыбнулась Татьяна, но улыбка у нее получилась натянутой, вымученной.
– Я думаю, к вечеру мы закончим, – добавила Светлана. – Правда, работы еще много. Если бы не практика последних лет, мы бы не смогли обработать такую кучу народа.
Я тактично промолчал, не стал интересоваться, чем они занимаются, находясь на службе Орти.
Обряд некромантии.
Больше всего в некромантии я не люблю подготовительную стадию. Все эти экскременты летучих мышей, кровавые рисунки (их в колдовстве всегда предостаточно, но в некромантии особенно много), жертвоприношения и прочее – утомительно, противно и не дай бог ошибешься. А вскрытие трупа? Чтобы мертвец заговорил после смерти нужно с хирургической точностью произвести на теле ряд надрезов. Особенно неприятно, если труп не свежий. Потом нанести на обнаженную кожу мертвеца соответствующие символы…
Но в этот раз Тогот и в самом деле постарался. Когда я вошел в лабораторию, все уже было готово. В центре огромного колдовского круга – если мне не изменяет память – более трехсот колдовских символов – лежал мой вчерашний трофей. Вдоль круга на равном расстоянии друг от друга горели черные свечи. Рядом с ними поблескивали плошки с какой-то гадостью. Тело
Естественно, можно было бы пойти более простым путем и вызвать дух, и не только дух этой дамы, но и духов всех тех, чьи имена я узнал из визиток в бумажниках, но тут существовало одно неприятное ограничение. Дух, явившийся на ваш зов, может вам не отвечать. Он может нести чепуху, может даже напасть на вас. Оживший мертвец, если конечно, вы подняли его из могилы со всеми мерами предосторожности – ваш раб. Он не может лгать вам и станет делать точно то, что вы прикажете ему. У него нет своей воли. Поэтому если вам хочется что-то узнать, раскрыть какую-то тайну, не побрезгуйте некромантией, вызов духов, в итоге, может стать вам много дороже. К тому же для того, чтобы поднять мертвеца из могилы, не обязательно знать его имя.
Итак, прочитав само заклинание – всю эту древнюю тарабарщину, я воздел руки к потолку и провозгласил:
– Данной мне властью заклинаю тебя. Восстань! – и так три раза. Несколько высокопарно, но тут ничего не сделаешь. Так положено.
Неприятная вибрация пронзила мое тело. Видимо то же самое почувствовали и зрители. Светлана, Татьяна и Тогот, удобно устроившиеся в креслах за пределами колдовского круга, тоже вздрогнули. С уст Татьяны сорвался стон – странная помесь боли и наслаждения.
Труп на столе не шелохнулся.
Я взглянул на Тогота, но тот лишь пожал плечами – мол, я все сделал правильно, в чем дело не знаю, продолжай.
– Данной мне властью заклинаю тебя. Восстань! – вновь повторил я, стараясь придать голосу особую значимость.
И тело на «подиуме» зашевелились. Дрогнули мертвые пальцы, впившись в край плиты. Я отчетливо видел, как вздулись мускулы мертвеца, пытаясь поднять мертвое тело. Еще одно усилие, и со страшным скрежетом сведенных трупным оцепенением костей, существо приподнялось, опираясь на локти. Посреди тела темнела яма – развороченная грудная клетка, откуда предварительно были удалены все внутренние органы. По обе стороны мешками мертвой плоти висели груди. Выше… Выше скалился рот и два провала глазниц.
(Перед ритуалом некромантии, кроме внутренностей, необходимо удалить глаза жертвы. Иначе она сможет «увидеть» своего мучителя. Мертвым больно просыпаться. Они ненавидят тех, кто будит их. Если вам попадется неприятный тип, и вы поленитесь выколоть ему глаза, то он запомнит вас, и может даже устроить на вас настоящую охоту.)
– Кто потревожил мой сон? – заунывным голосом прошептал мертвец.
Как же, назову я себя ему! Еще чего!
– Теперь ты – моя рабыня, – властным тоном продолжал я. – Не суждено тебе вновь погрузиться в вечный сон, пока не ответишь на все мои вопросы. Пока ты полностью не удовлетворишь мое любопытство. Пока я не наиграюсь твоим телом… – тут я замолчал. Чего-чего, а к некрофилии я относился очень отрицательно. Я Осторожно покосился на своих зрителей. Они словно не заметили моей фразы, сидели спокойно. Никто даже не улыбнулся.