Пройдённый путь (Книга 2 и 3)
Шрифт:
Мы ждали ответа с нетерпением, но приказ РВСР от 5 апреля выполнили. В частности, перевели в Кременчугскую губернию 4-ю и 11-ю кавдивизии. Но здесь положение с фуражом было еще более гибельным. Что делать?
– Давайте, Семен Михайлович, пошлем телеграмму в Реввоенсовет Республики, - предложил Ворошилов. - Ведь армия пропадает.
Телеграмму мы отправили. В ней были и такие слова: "Мы считаем по долгу нашей совести и службы довести до вашего сведения, что опасаемся, как бы к моменту разрешения вопроса о переводе армии в район возможного питания наша армия (конский состав) не ликвидировалась
Я надеялся, что наконец-то вопрос будет решен, но ответа не поступало. Поэтому, когда Ворошилов вернулся из Москвы, прежде всего спросил его, как Главком решил вопрос о 1-й Конной, где она будет находиться. Если решено оставить нас тут до осени, то дадут ли фураж, и как вообще быть нам дальше.
Климент Ефремович ответил, что ни Главком Каменев, ни Склянский не сказали ему ничего определенного.
– Троцкий вообще отрицательно относится к переброске армии на Дон и Кубань.
Я задумался, как же быть, ведь через месяц совершенно нечем будет кормить лошадей.
– Надо было пойти к Ленину, - сказал я Ворошилову.
– Не удалось мне это сделать, - признался он. - Сам понимаешь, уехал я в Петроград подавлять контрреволюционный мятеж.
Тогда я решил обратиться к Ленину с письмом. Доставить письмо поручил секретарю Реввоенсовета С. Н. Орловскому, которого командировали в Москву.
Я написал Ильичу всю правду о том, в каком тяжелом положении находится армия. В своем письме просил разрешения перебросить 1-ю Конную на Дон, Кубань, Ставрополье, где большие степи и где есть возможность, прокормить армию.
"Бойцы совместно с крестьянами будут работать так, - писал я, - чтобы обеспечить себя на круглый год всем. Там же на местах проводить усиленную политработу, один раз в неделю - строевые занятия. Это единственный выход, и другого нет...
Взяв на себя смелость сообщить Вам всю мою боль за любимую армию, писал я далее Владимиру Ильичу, - прошу Вашей помощи о сохранении конницы. Чтобы, когда нашей Республике будет кто-либо угрожать, мы могли бы, как и раньше, пойти в бой..."
С волнением ожидал результата. Вскоре Москва вызвала меня к прямому проводу. У аппарата был Ленин. Я очень хорошо запомнил наш разговор и могу передать его почти дословно:
– Здравствуйте, товарищ Буденный. Я получил ваше письмо. Как дела у вас теперь?
– Здравствуйте, Владимир Ильич. Положение у нас страшно тяжелое, армия день ото дня тает. Пало несколько тысяч лошадей.
– Хорошо понимаю ваши трудности и согласен, что на Дону и Кубани нам прокормить и сохранить армию было бы легче. Но Дон, Кубань, Ставрополье мы сильно встревожили продразверсткой, затронули в том числе и хозяйства ваших бойцов. Для спасения Республики от голода мы вынуждены были забрать у крестьян и казаков все излишки хлеба, оставив им зерно лишь для питания и посева. Такая чрезвычайная мера, которой мы не могли избежать, вызвала недовольство известной части населения. Уверены ли вы, что ваша армия в таких архинапряженных условиях останется крепкой духом, организованной и дисциплинированной?
– За это я ручаюсь своей головой, Владимир Ильич.
– Да что ваша одна голова, дорогой товарищ Буденный, если целая армия будет недовольна Советской властью. Повторяю, на Северном Кавказе
– Товарищ Ленин" я знаю своих бойцов, не подведут. Здесь же мы рискуем потерять армию, которая еще будет нужна Республике.
– Хорошо. А как товарищи Ворошилов и Минин? Они с вами?
К аппарату подошел Ворошилов и сообщил, что он полностью поддерживает меня.
– Ну что ж, - сказал Ленин, - тогда не возражаю. У вас все? Желаю успешного перехода. Подробности уточняйте с Главкомом. Л
Позже я узнал, что Троцкий упорно не давал согласия на передислокацию Конармии. И только решительное вмешательство ЦК РКП (б), лично В. И. Ленина спасло Конармию от гибели. 20 апреля Политбюро ЦК приняло специальное постановление о 1-й Конной армии. Политбюро поручило Реввоенсовету Республики и Реввоенсовету Конармии сократить в короткий срок армию до размера двух дивизий, сохранив весь армейский аппарат. Сокращенную армию перевести в район Маныча...
РВСР принял решение перевести Конармию на Северный Кавказ и образовать Северо-Кавказский военный округ (СКВО), положив в основу его штаба штаб Конармии. 30 апреля был издан приказ РВС Республики № 924/163 о формировании Северо-Кавказского военного округа в составе Донской, Терской, Кубано-Черноморской областей и Ставропольской губернии с центром в Ростове.
Мы стали готовиться к переходу. Однако боевые действия с бандами Махно продолжались.
...По данным разведки, Махно находился в районе села Васильевка, юго-западнее станции Чаплинка. Выделили эскадрон штабного кавалерийского полка, два броневика и несколько грузовиков с пулеметами. Отряд возглавил я сам. Штабной кавалерийский полк мы только что сформировали, бойцы его еще ни разу не участвовали в сражениях, и я хотел проверить, как они поведут себя в бою. И вот случай представился.
Недалеко от станции находился женский монастырь. Мы остановились у колодца напоить коней и пополнить водой радиаторы бронемашин. Неподалеку дом. Вхожу в него, вижу крестьянина и его жену. Она хлопотала по хозяйству. Стал расспрашивать хозяина, не проезжал ли здесь Махно, не знает ли, где он находится. Хозяин начал мяться, вилять, отвечал расплывчато, туманно.
Я сразу понял, что банда была здесь и где она сейчас - хозяин знает. Но как выудить у него эти сведения? Помогла женщина. Она подошла к нам и сказала мужу, сердито:
– Да хватит тебе юлить! Долго еще будем мучиться?
– А, ладно, - махнул рукой крестьянин. - По мне, что Махно, что Буденный - один черт: сеять пора, земля сохнет. Вчера Махно в монастыре ночевал, а сегодня, наверно, в хуторе.
Хутор, который назвал крестьянин, располагался неподалеку, на местности, тактически очень выгодной для нас. С двух сторон - пруды. С третьей - общая плотина. Я решил направить броневики и бойцов автоотряда в обход прудов на плотину, а ударить - с фронта. Но автоотряд замешкался и не подоспел к плотине вовремя. Нас же заметил крестьянин, пахавший около хутора землю. Как оказалось, это был махновский дозорный. Он бросил плуг, быстро выпряг лошадь, вскочил на нее и стремглав поскакал к хутору. Через некоторое время оттуда вылетел отряд махновцев.