Пройдя долиной смертной тени (Не убоюсь зла)
Шрифт:
— Нет, не Иоганном. И теперь его не зовут Джоанной. Гиги, я не могу назвать вам его имени без его разрешения, а его у меня нет. Джо не задавал вопросов о студии?
— По правде говоря, он, наверное, об этом даже не задумывался. Он сущий ребенок в некоторых вопросах, Джоанна. Искусство и секс — больше он ничего не замечает, пока не разобьет себе об это лоб.
— Тогда, может быть, он не заметит и этого. У меня в сумочке рация, я могу вызвать машину. Если вы скажете Джо, что пошли в магазин, он же вас отпустит?
— Конечно. Без проблем… хотя он и горит желанием рисовать нас целый день.
— Вы скажете ему, что должны пойти, а я предложу
Гиги задумалась, затем вздохнула.
— Вы искушаете меня, ласковая девчонка. Но, пожалуй, нам лучше есть вчерашнюю пиццу, пока не продадим еще одну картину. А мы ее продадим. Я думаю, лучше не вмешиваться в то, что пока срабатывает.
(— Она права, босс. Оставьте это.
— Но, Юнис, у них ничего нет на завтрак, кроме кофе и черствых тостов. И у них всего четыре «Реддипака» и три пиццы… а три мы съели вчера. Еще кое-что, но совсем мало. Я не могу это так оставить.
— Вы не должны вмешиваться. Или вы хотите поссорить его с Гиги? Гиги очень ему подходит, она что-нибудь придумает. Ведь я знаю Джо лучше, чем вы, не так ли?
— Да, Юнис, но людям надо есть.
— Да, босс, но если они пару раз не пообедают, вреда от этого не будет.
— Черт возьми, девчонка, вы когда-нибудь голодали? А я жил в тридцатые годы.
— Хорошо, босс, но вы все только испортите. Я помолчу.
— Юнис, ради Бога, вы же сказали, что вчера я все сделал отлично.
— Да, сказала, и это действительно так. А теперь не надо портить все это. Оставьте их в покое или придумайте, как Гиги может честно сходить за продуктами… но не давайте им ничего.
— Хорошо, дорогая. Я постараюсь.)
— Гиги, здесь, в банке, говяжий жир?
— Да, я его оставляю. Может пригодиться.
— Конечно, может! И я вижу два яйца.
— Да, но двух яиц на троих недостаточно. Но я зажарю одно для вас и одно для Джо.
— Можете пойти помыть голову, ласковое дитя. Я научу вас кухне Великой депрессии, которую освоила в тридцатые годы.
Гиги Бранка испуганно посмотрела на Джоанну.
— Джоанна, от того, что вы говорите, у меня мурашки по коже. Я не смогу представить, сколько вам лет… но вы ведь не очень стары, правда?
— Это зависит от того, какой резиновой меркой вы пользуетесь, дорогая. Я помню экономический спад тридцатых годов; тогда мне было примерно столько же, сколько вам сейчас. По той шкале мне девяносто пять. А если посмотреть на меня с другой стороны, то мне всего несколько недель, и я еще не могу даже ползать без чьей-либо помощи. Все время делаю ошибки. Но на меня можно посмотреть и еще под одним углом. Можно считать, что мне столько же лет, сколько этому телу — телу Юнис — и именно так я и хочу, чтобы на меня смотрели. Не считайте меня привидением, дорогая, обнимите меня и скажите, что я не призрак.
(— Что вы имеете против призраков, босс?
— Вовсе ничего. Некоторые из моих друзей — привидения, но я бы не захотел, чтобы моя сестра вышла замуж за одного из них.
— Очень смешно, босс. Кто пишет вам ваши реплики? Мы же вышли замуж за привидение… в кабинете доктора Олсена.
— О! Вы сожалеете об этом, Юнис?
— Нет, босс, дорогой, вы именно тот старый козел, от которого я хочу получить нашего маленького ублюдка.
— О-о! Я люблю вас, дорогая!)
Гиги обняла ее.
— Сперва мы растопим говяжий жир и посмотрим, не протух ли он. Затем пропитаем им хлеб и зажарим. Яйца разболтаем и, поскольку у нас нет сливок, чтобы сделать омлет, мы добавим вместо них то, что найдем. Можно добавить сухое молоко, муку или крахмал. Можно даже сухой желатин. Солить яйца не будем, жир может оказаться достаточно соленым. Соль, стало быть, по вкусу. Если у вас есть уксус или что-нибудь такое, то мы немного добавим, прежде чем взбалтывать яйца. Затем все это выльем на шесть кусочков обжаренного хлеба — по два на клиента — и посыплем перцем, или сухой петрушкой, или чем угодно мелко порубленным, чтобы придать аппетитный вид. Это творческая кулинария. Стол накроем как можно лучше — какую-нибудь красочную скатерть и настоящие салфетки, если есть. Цветок, хотя бы искусственный. Или свечу. Что угодно для придания шика. А теперь за дело. Я жарю хлеб, вы взбалтываете яйца. Или хотите наоборот?
Джо неохотно подошел к столу и положил кусок в рот, думая о своем. На его лице отразилось удивление.
— Кто готовил?
— Мы обе, — ответила Джоанна.
— Да? Вкусно.
— Джоанна показала мне, как это готовить, и когда-нибудь мы снова сделаем это блюдо, Джо.
— Скорее бы.
— Хорошо. Джоанна, вы ведь умеете читать?
— Да. А что?
— Я так и думала. От матери Джо пришло письмо. Лежит уже три дня. Я хотела найти кого-нибудь, кто бы мог его прочитать, но мне пришлось позировать для Джо, а Джо не каждому дает читать письма его матери.
— Гиги, Джоанна наша гостья. Это невежливо.
— Джо, я гостья? Если так, то я не буду есть завтрак и не буду позировать… я вызову Антона и Фреда и поеду домой!
(— Какой намек, брюхатая леди!
— Это вульгарная шутка, Юнис.
— А я насквозь вульгарная, босс. Но если задуматься, вы не менее вульгарны, хотя я и не была уверена в этом, пока не проснулась внутри вашего мозга.
— Сдаюсь. Но Джо не должен считать нас гостьей.
— Конечно, нет. Надуйте губы, и пусть он вас поцелует… он никогда не целовал вас при свете.)
— Извините, Джоанна Юнис, — сказал Джо. Джоанна надулась.
— Я извиню вас, только если вы меня поцелуете и скажете, что я член вашей семьи, а никакая не гостья.
— Она права, — согласилась Гиги. — Ты должен ее поцеловать и искупить вину.
— О, черт возьми! — Джо встал, подошел к стулу Джоанны Юнис, взял в ладони ее щеки и поцеловал. — Член семьи. Не гостья. А теперь — ешьте!
— Да, Джо. Спасибо.
(— Он может лучше.
— Мы обе об этом знаем.)
— Но, Джо, я не стану читать ваше письмо, если вы этого не хотите. Гиги, я удивлена, что вы не умеете читать. Я считала, что могу это определить по тому, как человек говорит. Или, может быть, у вас зрение не в порядке?
— Глаза в порядке. О, говорить я умею. Я этому училась, немного играла в театре. Наверное, мне следовало бы научиться читать, хотя и не могу сказать, что я от этого очень страдала. Компьютер спутал мои контрольные ответы, когда я заканчивала подготовительную школу, и я сразу оказалась в шестом классе, прежде чем кто-либо это заметил. А затем было немного поздно менять направление, и я осталась в «практической» группе. Говорили о том, чтобы я получила возможность пройти коррективный курс, но директор школы был против. Сказал, что для этого не хватает денежных средств. — Она пожала плечами. — В любом случае, я никогда не испытывала трудностей из-за того, что не умею читать. Джо, мне найти письмо?