Пройдя сквозь дым
Шрифт:
Ланкастер замолчал. Он вспомнил, как по всей Конфедерации собирали и латали старые, часто неисправные корабли, чтобы после перенастройки навигационного «мозга» использовать их в качестве брандеров. Древние гиперреактивные линкоры и транспортники, давно забытые на периферийных свалках, подходили к атакуемой планете и, прежде чем развалиться от десятков прямых попаданий, успевали опустошить свои ракетные пеналы, обеспечив приемлемый для десанта уровень поражения планетарной обороны эсис. А дальше начинался штурм…
Он
– В эту войну у десанта работы было не слишком много, – с задумчивостью произнес Ланкастер.
Вдоль дороги появились какие-то облупленные строения: машина приближалась к городу.
– Мэм Суинни, я вынужден просить вас о доверии, – произнес Чандар, глядя ей в глаза.
– О доверии? Разве я мало доверяю вам, офицер Чандар? – и она совершенно человеческим жестом указала рукой на сидящих рядом с ней людей.
– Нет, нет… дело в том, что в данный момент мы должны сохранить ваше появление в секрете. Не спрашивайте меня, для чего – я объясню позже, и обещаю вам, что мое объяснение вас удовлетворит. Сейчас мы привезем вас в медицинский центр, но никто, кроме врачей, не должен вас видеть. Если же я прикажу убрать охрану, могут возникнуть ненужные вопросы. Поэтому мы упакуем вас в мешок –не волнуйтесь, дышать вы в нем сможете, – и быстренько внесем в корпус.
Суинни на миг прижала уши. В любом случае, выбора у нее не было…
– Я не стану возражать, – согласилась она. – Хотя меня уже очень давно не носили на руках.
– Мы будем предельно аккуратны, – заверил ее физик.
Танк въехал в распахнувшиеся перед ним ворота и, лихо развернувшись, застыл кормой к главному подъезду клиники. Только двое из вооруженных излучателями охранников – те, что стояли на посту у дверей, – увидели, как из десантного дека сноровисто вынесли длинный черный пакет, предназначенный для трупов.
– Что пялитесь, балбесы? – спросил у них высоченный гренадер, покинувший ходовую рубку. – Давно не видели шоу с покойниками?
Охранники вытянулись перед ним во фрунт и опустили глаза. Они прекрасно понимали, что происходящее их не касается ни малейшим образом.
Чандар и Огоновский донесли пакет с Суинни до дверей кабинета Белласко и остановились, все еще держа ее на удивление легкое тело на плечах.
– Так, где там у нее голова? – спросил Чандар, оборачиваясь к Андрею.
– Ну у вас, конечно!
Физик пощупал свою часть ноши и скривился в беззвучном смехе.
– С ума сойти, мы тащили ее вперед ногами! Придержите ее, генерал. Норман, звоните ему… вон табло вызова.
– Да? – сразу отозвался Белласко.
– Это мы, – сообщил Чандар. – По срочному делу. Открывайте, Мартин.
– Погодите! – завопил Андрей, все еще придерживая у свой груди плечи скрытой пакетом и трогательно неподвижной Суинни – ноги ее уже стояли на полу. – Доктор, как у вас с ксеношоком?
– Никак, – очень настороженно отозвался Белласко. – А что?
– Тогда открывайте.
Черный мешок осторожно вошел в кабинет Мартина Белласко, и Огоновский решительно потянул его через голову Суинни наверх. Она прищурилась. Удивительные серебряные зрачки вновь превратились в узкие вертикальные полоски. Белласко пошатнулся и отступил в сторону. Суинни смотрела ему в глаза. Флаг-майор Мартин Белласко, начавший войну младшим лейтенантом, немало чего повидавший и рано от того поседевший, вдруг попятился назад.
–Э, – сказал он. – М-мм… э-ээ, я…
И тут же шатнулась от него Суинни. Огоновский, все еще стоящий за ее спиной, принял тело Суинни на себя, машинально выпрямил – и массы, и физических возможностей ему хватало, – и, тут же высунув голову за плечо несчастной сурчхой, рявкнул:
– За занавеску, коллега!
Но Белласко уже пришел в себя. С силой проведя руками по лицу, он поморгал и выпрямился:
– Прошу прощения, господа. Это…нервы. Фемаль, как я вижу?
В этот момент Суинни трепыхнулась в руках Огоновского и заговорила. И тут транслинги заклинило у всех.
– Ку-уда? – первым очухался Огоновский. – Какое, на хрен, ответвление от старого холма? Что вы несете, мэм? Что вам нужно?
– Я сейчас лопну, – решилась Суинни, поняв, что в данном случае не следует искать пути вежливости. – Лопну! Сейчас! Слышишь?
Младший советник Норман прижал к губам ладонь и предпочел выйти в коридор. Чандар дернулся в сторону и застыл с прижатыми к бедрам руками. Глаза Белласко расширились.
– Где у вас сортир? – зарычал Огоновский, по-прежнему держа пленницу за плечи.
Белласко слабо трепыхнулся – транслинга у него не было, но он видел реакцию своих неожиданных гостей и, разумеется, тут же вообразил себе худшее, – и указал рукой на неприметную дверь, затерянную в великолепии деревянных панелей.
Раздраженно шипя, Андрей втолкнул ее в достаточно просторный, к счастью, туалет, и замер. Ситуация была просто изумительная. Справа – универсальный умывальный блок с тремя гибкими стволами, прямо – трансформируемый унитаз с системой личной гигиены и узлом индивидуальных настроек. Ни в одной из известных ему Академий Медицины обязательный офицерский «Курс Контакта» не включал в себя обслуживание чужого в сортире.