Пройти лабиринт
Шрифт:
– В отличие от вашего Дома, мы всегда ведем надзор над потенциальными "личинками", тем более, если те выходят из под вашего наблюдения. Не думаю, что вы знали о том, чем именно занимается Михаэль. И не думаю, что вы знаете, к чему это могло привести.
Лорхен пропустила эту колкость мимо ушей, или сделал вид, что ее не заметила.
– Интересно, интересно. И давно вы его ведете?
– Давно... Между прочим, госпожа Лорхен, вы должны помнить, что еретики по-прежнему в Игре. Наш Дом уже не
– Причем тут еретики?
– При том, что механизм выхода из-под вашего надзора именно для Михаила запустили они. Ваши превентивные меры в виде науськивания спецслужб, мол пусть они этим занимаются, привело к тому, что одна из потенциальных "личинок" Архистратига подхватила "вирус" Ереси.
– Что?
– Да, той самой Ереси, о которой не любят вспоминать в вашем Доме... А знаете, что нашла именно наша экспедиция?
– И что?
– Лорхен была похожа на рассерженную кошку. Игорь даже подумал, что она вот-вот бросится на профессора.
– Мы нашли следы, так званного, Фенрира. Его "скорлупу"... И знаете, кто первый ее обнаружил до нас?
– Кто?
– Херон.
– Кто?
– Лорхен аж поднялась.
– Вы нашли Херона?
– Мы нашли лишь его косвенные следы. Да и то, что это был он, мне рассказали уже в Ане, когда рассматривали добытые материалы.
– И где же этот "Фенрир"?
– Мы полагаем, что он уже много сотен лет, как на свободе.
– Вы хотите сказать, что он...
– Мы думаем, что "заражение" Михаила, возможно, его рук дело.
– Зачем это ему?
Эйдур не ответил. Он вдруг встал и подошел к видавшему виду бару. Открыв дверцу, он достал бренди и три бокала. Уже разливая спиртное, Гримссон спросил:
– Скажите, госпожа Лорхен, это правда, что это с вашего приказа "сдали" Отто Олендорфа?
– А вы его жалеете? Для всех он военный преступник, погубивший почти миллион...
– Но ведь он действовал под вашим руководством.
Эйдур протянул бокалы Игорю, а потом Лорхен. Она, хоть его и взяла, но пить не торопилась.
– Он действовал по приказу Корректоров.
– Имеющих полный карт-бланш! Вы задумываетесь над тем, что именно тогда натворили?
– Лорхен залпом выпила бренди и встала с дивана.
– Вы, Юрген, много не знаете и многого не понимаете...
– Так говорили еще во времена первой еретической войны, - Эйдур тоже залпом выпил спиртное и пристально уставился на Лорхен.
Та резко повернулась к Игорю, и приказала:
– Идем! Здесь мы свою миссию выполнили. Едем в Каир...
48.
Ему казалось, что он постоянно спит. Открывает на пару минут глаза и снова проваливается в ватную тишину.
Велор вдохнул прохладу
Неменяющийся пейзаж: туман, вода серого, даже стального оттенка, какой бывает глубокой осенью - все это навевало какую-то тоску.
И снова Велор провалился в сон.
Ладья, казалось, могла плыть вечно. Может, не стоило входить на ее борт, а дождаться появления Старичка-Боровичка? Велору думалось, что именно с его разрешения можно было трогаться в путь дальше.
И вообще, лабиринт ему представлялся не таким.
"Как там Михаил?" - эта мысль растормошила Велора. Он был уверен, что тот ушел сюда раньше.
Что-то затрещало, и ладья резко дернулась. Тело Велора по инерции полетело вперед.
Туман не торопился рассеиваться. Но все же стал реже.
Велор тяжело поднялся, стряхивая сонное состояние.
"Кажись, приплыли!" - пробормотал он, подходя на нос. Легкий ветерок раздернул занавесь тумана, обнажая песчаный берег.
Велор почувствовал, как он сильно продрог за время плавания.
"Человеку, в сущности, очень немного нужно. И прежде всего ему нужен огонь".
Эти слова, кажется, принадлежали Булгакову.
Велор огляделся по сторонам и спустился вниз.
Поесть не мешало бы. Только где эту еду взять?
В следующее мгновение что-то черное и твердое пролетело откуда-то слева и...
49.
Тьма медленно отступала. А с ней, откуда-то поначалу издалека, наползала тупая пульсирующая боль. Она жила где-то в районе затылка.
Веки будто весили сто пудов. Велор их с трудом расцепил, но перед глазами стоял лишь туман.
Боль стала сильнее, и вместе с ней в голове стало проясняться. Появился даже какой-то порядок.
Руки-ноги не хотели слушаться.
"Где это я?" - Велор попытался оглядеться.
Он лежал на земле в нескольких шагах от старой поросшей мохом сосны. С трудом повернув голову, он увидел справа четырех мужчин. Они сидели у костра и, судя по всему, ели. Руки были туго связаны. Да и ноги, скорее всего, тоже.
– Эй!
– попытался крикнуть Велор, но горло пересохло и из него не вылетело ни звука.
Вместе с болью возвращался и рассудок. Мысли зароились. Глаза быстро отметили ориентиры в пространстве.
Кажется, эти четверо совсем не обращали внимания на Велора. Судя по всему это они его связали. И связали хорошо: руки затекли так, что Велор их не чувствовал.
– Эй!
– голос у Велора проснулся.
Четверка обернулась, престав есть.
То, что они сказали, понять было трудно, но говор был очень близок к пониманию. Кажется крайний левый, тот, что выглядел моложе всех, сказал нечто вроде "очухался". Сидевший рядом с ним, вроде бы согласился.