Прозрачные воды южных морей
Шрифт:
+++
– Цель условно поражена. Левая сторона груди. Начинаем отход.
– Принято.
Две едва заметные из-за темноты и мешковатых маскировочных халатов фигуры медленно и осторожно отползли от "огневой точки", встали и короткими перебежками, прикрывая друг друга, добрались до дороги. Через две минуты рядом тормознул закрытый белый фургончик, в котором и скрылись оба снайпера.
– ... А она меня почувствовала! Прямо дернулась вся! И глазом своим - зырк-зырк!
– Взахлеб
– Ой, я так испуга-а-алась!
"Испугалась она, как же..."
Балалайка оттирала салфеткой c лица маскировочный крем и думала:
Может, таким образом довести одноглазую до кондратия? Естественная смерть - мы не при делах. Бог дал - Бог взял... А кто тогда за нее будет? А если свернут деятельность? Такой канал поставки накроется... Вот-вот. Так что придется оставить этот вариант на самый крайний случай... Жаль, что у тех, кто действительно мешает, интуиция даже рядом не стояла - а можно было бы парочку естественных смертей организовать... Заодно, девочку поднатаскать...
Кто там теперь на очереди? Картель или итальянцы? Системы охраны у них примерно одинаковы... Хм, а может на Ченга поохотиться? Мало ли, как там в будущем сложится - вдруг, пригодится...
– Действительно, ОНА почувствовала только после акции?
– Тихо спросил Борис, подавая командиру расческу.
– Да.
– Феноменально...
+++
К малазийскому берегу они пристали в пять сорок. Датч крикнул пассажиру, что прибыли. Легкие шаги протопали по трапу за его спиной и стихли на палубе. Реви юркнула на палубу еще раньше, мечтательно улыбаясь... чуть ли не потирая ручки.
– Может, тоже ноги размять?
– Вслух подумал Датч.
Ему не понравилось слишком уж радужное настроение выспавшейся Реви.
Но еще больше ему не нравилось спокойствие пассажира, который должен был вести себя, как униженный подросток с растоптанным самолюбием, которое "опустила" красивая девушка. Но, нет, пассажир, пока Реви похрапывала в удобном кресле, шастал по катеру, приставал к Бенни - "а какой процессор?", "а память?", "а есть что посмотреть?", "а поиграть?", "а давай в Контру срежемся!" - или к Датчу - "дядя, дай сигаретку! Ну, дай! Ну, дядя!"
На палубе ничего нового для себя (бывал он тут часто) Датч не увидел.
Заброшенная деревушка находилась в сорока километрах от сияющего, как новогодняя елка, Куала-Лумпур. И была обшарпанной и облезлой. Наверно, для контраста. Суда-визитеры, подобные катеру "Лагуны", тут были частыми гостями - контрабандисты, пираты, наемники...
Утренний туман, стелющаяся над водой и просачивающийся между деревьев на противоположном берегу. Причал из полусгнивших досок, с многочисленными дырами и немногочисленными следами краски. Присчал полностью соответствовал деревне - дома были такими же обшарпанными, а дороги и дворы - заброшенными и полуразрушенными... Их старательно не чинили. Ни дома, ни дороги. Жителей в домах не было. Во всяком случае, официально.
Деревушка была чрезвычайно удобна - к ней можно было добраться по одной из многочисленных речек, впадавших в Малаккский пролив. И - поскольку находилась она в семи километрах от береговой линии - не маячить на виду у сторожевых катеров Королевских морских сил Малайзии.
Белый внедорожник (из дорогих городских "паркетников"), блестящий и новенький (видимо, тоже для контраста), стоял у самого причала. Рядом обретался какой-то азиат в черной официальной "двойке" с черным галстуком.
Реви, вынырнув из-за надстройки над машинным отделением, хотела отвесить несильный подзатыльник этому сопляку, Гензелю (она сама не могла объяснить, что на нее нашло - настроение было... игривым?), но тот неожиданно легким движением увернулся от чиркнувшей по воздуху ладони правой руки... тут же увернулся от левой... снова от правой...
Реви после первого подзатыльника даже не поверила себе, когда попала по воздуху! А уж когда вся "тройка" "ушла в молоко"!
... и легко спрыгнул на причал.
Парень поколебался, что-то взвешивая и измеряя расстояние до машины, обернулся к озадаченной Реви. И окинул ее настолько похотливым раздевающим взглядом, что девушка застыла и неожиданно для себя почувствовала, как жаром обдало щеки и уши!
Весело оскалившись, Гензель с огромным чувством показал ей средний палец. Даже не показал, а... вставил.
И на приличной скорости рванул по настилу причала. Секунда - и вот он уже скрылся за внедорожником. Еще секунда, и хлопнула дверца. Хладнокровный водитель только проводил его взглядом, ни слова не говоря, залез в машину и завел мотор...
Реви несколько секунд находилась в полном ступоре, беззвучно разевая рот. Но, наконец, взбеленилась:
– Ах, ты...!
Она дернула руку к пистолету.
Датч дернулся к Реви.
Бенни дернулся скрыться в палубной надстройке...
– Маленький гавнюк!
Пистолет она все-таки выхватила, но стрелять благоразумно не стала - стрелять было уже поздно - "маленький гавнюк" находился внутри машины и скалился из-за профиля невозмутимого водителя. Стрелять - только машину портить... а машина такая, что сотней баксов не отделаешься. В-третьих, Датч смотрел на нее очень красноречиво и многообещающе.
Наконец, Датч не выдержал и рассмеялся - вид возмущенной и, одновременно, ошарашенной Реви того стоил. Отсмеявшись, предупредил... понимая, правда, что - бесполезно:
– Я бы с ним не связывался, Реви... Мутный мальчик.
– Да пошел он...! Все настроение испортил, маленький паршивец! Ублюдок! ГОМИК!
– Проорала она на всю деревеньку.
– ПЕДИК!!!
– Мик! Дик! Мик! Дик!
– Ответило эхо на рекой.
– "Ноль. Зеро. Дырка от бублика".
– С удовольствием повторил Бенни и юркнул в ходовую рубку прежде, чем разъяренная Реви обернулась в его сторону.
– Моя мужская гордость отомщена!