Прячтесь! Будет ограбление!
Шрифт:
— Вы позвали меня, чтобы понастольгировать о вашем Аркаше?
Откусив от шавермы, Давыдов одной рукой открыл конверт и вынул пачку фоток. Положив их на колени, он попытался всмотреться в изображенный на них труп.
— Посвети-ка, — велел он.
Вынув сотовый, Глебов направил свет от экранчика на фотографии. Перебирая их одну за другой, Давыдов внимательно взглянул на все фотки. При этом на его обычно бесстрастном лице появились противоречивые эмоции — удивление, после восхищение и, наконец, отвращение.
— Тьфу. — Давыдов выкинул шаверму в мусорный бачок. — Испортил мне аппетит. — Взглянув на изображение Покровского в маске, стоящего над поверженным Синявкиным с окровавленным топором в руках, Давыдов усмехнулся: — А у вас есть вкус, парни. Фоткаться с трупом… ха! Красиво сработали!
— Ну? — Глебов нетерпеливо заерзал на краю скамейки. — Я жду.
— Что ты ждешь? — словно бы издеваясь, уточнил Давыдов.
— Так мы в расчете или нет? — с нажимом спросил Глебов.
Из кармана пальто Давыдов достал бумажный пакет. На лице Глебова появилось было выражение облегчения, однако от следующих слов Давыдова он чуть не рухнул со скамейки.
— Внутри вся информация на вашу следующую жертву.
— А записи с камеры? — проблеял Сергей.
— Какие еще записи? — притворно удивился Давыдов. — А-а-а… те самые. Вашего высокопрофессионального ограбления моего магазинчика. Разве я обещал избавиться от них прямо сейчас и здесь? Нет, не обещал. Будете себя хорошо вести, и когда-нибудь я их уничтожу. А пока вам придется поработать на меня еще немного.
Не выдержав наглости и самодовольства собеседника, Глебов вскочил и схватил мужчину за грудки.
— Ты, скотина! — плюясь слюной, заорал Глебов. — Я тебя сейчас…
Рука Давыдова молниеносно нырнула за пазуху, и в живот Сергея уперлось что-то твердое.
Скосив глаза вниз, он увидел пистолет с глушителем и, вздрогнув и отпустив мужчину, отшатнулся назад.
Спрятав ствол, Давыдов похлопал по скамейке рядом с собой.
— Присядь-ка.
Глебов послушно опустился на скамейку.
— Ты за кого меня принимаешь, мальчишка?! — со сталью в голосе спросил Давыдов. Схватив шею парня ниже затылка, он заставил его нагнуться к коленям. Приблизившись к его уху, Давыдов зашептал: — Думаешь, завалил с дружками одного человека, и теперь тебя должны все бояться, так? Думаешь, можешь тут выделываться? Не на того нарвался, сопляк! В твоем возрасте я брал за задницы мокрушников, которые были нааамного круче тебя! Когда мне было всего двадцать пять, на мне уже висело не меньше двадцати трупиков так называемых авторитетов. О, кого они только из себя не строили! Как они мне только не угрожали! И где они сейчас?! Кормят червей и рыбок! Все! Вместе со своей могучей и непобедимой братвой! Понятно?!
— Понятно, — промычал Глебов, и пальцы мужчины соскользнули с его шеи.
Давыдов поправил пальто, поднял и протянул Сергею пакет. Тот послушно взял его.
— Вот и хорошо. — Константин похлопал парня по плечу. — И больше не забывай — ты и твои дружки принадлежат мне. Я вас всех держу за яйца. А после вашего первого покойника я схватился за них еще крепче.
— Сколько еще нам надо завалить человек, чтобы ты наконец отстал от нас? — мрачно пробормотал Сергей.
Давыдов пожал плечами.
— Двух-трех. А может, больше. Парни, честно, у вас талант. Я просто обязан помочь вам раскрыть его. Гарантирую, со мной вы станете самыми знаменитыми киллерами страны. О вас буду слагать легенды. Ну, а еще вы наконец разбогатеете.
— Сволочь!
— Ну-ну, не ругайся, моя сученька. А не то злой дядя может сильно обидеться.
— Да пошел ты! — вскочив со скамейке, Глебов направился к выходу из парка.
— Сделаете все сегодня! — крикнул ему в спину Давыдов. — И не забывайте: вы принадлежите мне!
Забравшись в машину, Глебов с такой силой захлопнул дверь, что парень и девушка, в обнимку неспешно бредущие по тротуару, от неожиданности подскочили на месте.
— Видимо, все прошло не очень удачно, — констатировал Шутов.
Сергей кинул бумажный пакет на торпеду и стиснул руль.
— Он хочет, чтобы мы убили еще одного.
— Великолепно! — Антон схватился за голову. — Мы попали в рабство к самому кровожадному человеку в городе!
Глебов кивнул.
— Похоже, он не слезет с нас, пока мы не перебьем половину города.
— Или его самого.
— Угу, его самого… Антоша, мы уже убили одного, помнишь? Этот покойник как раз сидит у нас в комнате. И почему-то мне кажется, что сейчас он специально для нас придумывает самую мучительную, болезненную, страшную и изощренную казнь на свете. Наверное, он уже даже обдумывал, а не переехать ли нас троих, начиная с ног, на асфальтоукладчике, но счел такую смерть слишком милосердной.
— Но с Давыдовым надо что-то решать. Или ты хочешь похитить еще одного человека?
— Не-не-не, — замотал головой Глебов. — Пора завязывать с похищениями. У нас и так сидит Синявкин с Аней. Еще и третий пленник — это уже перебор. Но нам нужно как-то избавиться от Давыдова и улик против нас. При этом убийство исключено.
Глаза Шутова лихорадочно заблестели. Он провел пальцами по подбородку, сведя их вместе, и мечтательно улыбнулся.
— Отлично. Уделаем этого гада. Обслужим его по высшему разряду. Скоро он поймет, что пытаться поиметь нас — было очень большой, просто огромной ошибкой…
По возвращении к себе домой Глебов первым делом кинулся в ванную, где его встретил полный ярости взгляд Амировой. Девушка сидела на самом краю ванны, а ее руки были примотаны за спиной к водосточной трубе. Едва завидев Глебова, она попыталось было промычать что-то явно нецензурное, но парень тут же убежал проверять второго пленника, оставленного на попечение Гоши.
— Что это с ним? — спросил Сергей, зайдя в комнату и увидев Синявкина, замотанного, подобно младенцу, по самый подбородок в одеяло, схваченное несколькими слоями скотча.