Прямой эфир
Шрифт:
— Чуть ниже, — потребовал он. Настя подалась ему навстречу.
— Дай мне руку! — уже дрожа от нетерпения, умоляла она.
Андреев обхватил ее шею рукой, почувствовав, как девушка потихоньку кусает его предплечье. И одним мощным толчком вошел в нее, ощутив, как Настя с надсадным стоном блаженства до боли вцепилась зубами в его руку.
— Как мило! Прям у всех на виду! — ехидный женский голос со стороны аллеи прозвучал чудовищно некстати. — Ха-ха-ха! — наткнувшаяся на них компания молодежи не собиралась уходить, не навеселившись досыта.
Настя, быстро вывернувшись, исчезла под защитой речного берега.
— Завидно, что ли?! — бросил сквозь зубы Андреев.
Настя уже одевалась, опять подпрыгивая на одной ножке, натягивала джинсы.
— Уроды! — зло огрызнулась она.
— Мы слишком людное место выбрали, — признал очевидное Андреев.
Испытывая досаду, он тоже надел джинсы и обнял девушку.
— Найдем место, где никого нет? — предложил он.
В ответ Настя только многообещающе стиснула его ладонь.
— Глотни коньяку! — предложил он. И почему-то ощутил прилив нежности, глядя на ее горло, с неумелым старанием выгнутое вверх, когда девушка сделала пару обжигающих глотков из почти опустошенной бутылки.
— Класс! — улыбнулась она, лихим движением вытирая губы ладошкой.
Но длиннющая тополевая аллея оказалась этой летней ночью местом отвратительно людным и не пригодным для любви. Неподалеку, прямо на берегу, пара джипов высвечивала фарами кусок берега и застолье, накрытое на надувных матрасах. Еще дальше просто лежала здоровенная куча мусора. Какие-то люди оказывались везде: и в воде, и на суше, невзирая на темноту.
Им повезло не скоро. Пришлось отойти совсем далеко. Так, что впереди из темноты зазвучал громкий перестук ночных поездов. Значит, они добрели почти до самого железнодорожного моста. Где-то дальше к мосту, бомжи жгли костер. Хрипло перекликаясь о чем-то в ночи. Но сил искать другое место не оставалось уже ни у Стаса, ни у его юной спутницы. Здесь им, наконец, попался никем не занятый песчаный пятачок.
Стас не очень четко помнил, как все произошло. Он осознал себя снова, когда все уже случилось. Он лежал спиной на прохладном песке, тяжело дыша, испытывая не то счастье, не то — опустошение. Настя, только что содрогавшаяся от бурного оргазма, повернулась и грациозно провела пальчиком по его груди, а потом принялась нежно целовать ее, без спешки прижимаясь во всю ширь мягкого рта.
— Ты такая молодая, а возбуждаешься мгновенно, как спичка, — сказал он, потому что молчать было уже невежливо. — Не думал, что такое бывает, — признался он, и тут же мысленно обругал себя за неловкое признание.
— Завожусь с полтыка? Вы это хотели сказать, Станислав Дмитриевич? Давайте сразу называть вещи своими именами, — слегка виноватым, но довольным тоном промурлыкала Настя. — Уж, какая есть.
Жаркая духота понемногу сменялась предутренней прохладой. Настя опять приникла к нему, дорожкой коротких поцелуев вдоль живота медленно сползая вниз, испытующе поглядывая ему в лицо порочно мутнеющим взглядом. Она усердствовала, наверное, полчаса, измучив и его и себя, но выдавила из Стаса последний оргазм. Потом, обессилев, долго прижималась к нему, судорожно вздрагивая.
В такую ночь светает всегда слишком рано. Краешек солнца показался вдалеке за восточным берегом реки. А Стас гладил ее, как маленькую девочку, по ледяной тонкой шее и теплому затылку. Потом они молча курили по очереди последнюю сигарету, все еще не одеваясь, хотя становилось зябко, и Настя дрожала все сильнее. Он только старался плотнее обнять ее, чтобы не мерзла.
Прямо напротив них, вверх по реке, басовито рокоча, взбирался маленький буксир. Настя в последний раз зачерпнула речной воды, чтобы умыться. Обернулась и как-то непривычно кротко спросила.
— Ты не сердишься, что я сегодня была плохой девочкой? — в этот миг на ее лице не оставалось ничего детского.
— Ты чудо… Красивая, как русалка, — только и нашелся сказать Стас.
И понял, что не убедил, по тому, как она отвернулась, словно пряча от него внезапную злость.
— Блин! Уши полные песка! — возмутилась Настя и запрыгала на одной ножке, наклоняя голову то к одному, то к другому плечу.
Потом они шли рядом, поднимаясь от реки по аллее, постепенно переходящей в улицу. Через пару кварталов, за старым кинотеатром и недавно построенным гипермаркетом начинался студгородок. Там, насколько знал Стас, в общаге была комната, в которой Настя жила со своим Игорем.
Город был еще пустынным, низкие лучи восходящего солнца беспрепятственно и дальнобойно били вдоль улиц. На редких скамейках кое-где виднелись такие же бессонные парочки, загулявшие этой ночью. Периодически сзади нарастал шум мотора, и мимо пролетала небогатая машина, «пятерка» или «копейка». Некоторые водители притормаживали, вопросительно поглядывая на Стаса. Он только отрицательно покачивал головой. Слишком хотелось продлить еще хоть на несколько минут это медленное шествие вдвоем по пустынной улице. В мятой одежде, сохранявший запах речной сырости, как печать еще не забытого греха.
Он знал, что время до их расставания отсчитывает последние секунды. Расставаться было уже пора. Он устал, и пересохшую глотку сдавливала жажда. На удивление, сегодняшнее похмелье, было гораздо слабее, чем он заслуживал после стольких вчерашних излишеств.
— Тебе на работу лучше надеть что-нибудь с длинным рукавом, — кротко предупредила Настя, легонько потрогав пальцем на его руке свой ночной укус, наливавшийся фиолетовым синяком, — Слишком заметно будет.
— Ничего что я тебя провожаю? Игорь тебя не потерял? — спохватился Стас.
— Его сегодня нет в городе, — просто объяснила она. — Но во двор общаги тебе правда не стоит заходить.
Андреев не зашел во двор общаги. Они расстались неожиданно быстро. Ничего не сказав друг другу. Он только чуть пожал ее руку выше локтя. А в следующее мгновение Настя уже шла в сторону, лишь раз оглянувшись, чтобы кивнуть ему с вымученной улыбкой.
Стас побрел обратно. Щурясь от раскаляющегося с каждой минутой летнего солнца. И вдруг поймал себя на том, что, наверное, мог бы свободно полететь вдоль улицы, раскинув руки, практически не касаясь подошвами асфальта. Эта мысль так понравилась, что он решил удержать ее в голове как можно дольше. Для этого срочно нужна была бутылка пива. Он оглянулся по сторонам в поисках круглосуточного ларька, заодно обшаривая карманы — остались ли хоть какие-то деньги?