Прятки с Вельзевулом
Шрифт:
Язык прилип к нёбу из-за внезапно возникшей сухости во рту. Отвечать не хотелось совершенно.
— Лоя Хепт. Простите, что-то не так?
Зеленые глаза с нормальным сейчас зрачком, сощурились от звуков моего голоса, хотя он тоже был изменён.
О, многоликая, спаси меня, будь милосердна, моя Богиня.
— Почему Вы усилили защиту ментального блока после моих слов о том, что для демонов сломать его не проблема?
— Э-э-э… Просто мне стало неприятно от осознания, что слабый блок, можно сломать быстрее и легче.
Демон кивнул, отведя свой грозный взгляд в сторону,
— Поэтому, не трудитесь усиливать защиту до, в момент или после призыва — это глупо и недальновидно.
Н-нда. А я его прям при нём организовала. Что ж он не попытался его сломать? Из- за того, что я адептка, а он ректор?
— Извините, а бывали ли случаи, когда призывающему удавалось скрыться от демона? — задала вопрос ведьма с другого конца класса.
Я аж взмокла от ожидания ответа.
Ректор повернул голову, оценивающе глянул на девушку, а затем ответил очевидное.
— Бывали. — при этом, он как-то напрягся весь. — но это единичный случай, и он имеет место быть на данный момент. Поскольку демоны существа бессмертные, то и этот случай не станет исключением. Демоны всегда находят тех, кого ищут, затем долго играют с жертвой, но итог один.
После этой фразы я ушла в прострацию.
«Что значит играют с жертвой? Мучают, как кошка мышь перед тем, как сожрать? Предлагают несколько партий в кварди или другие азартные игры? Догонялки? Пытки? Прятки?» — от последнего предположения меня вообще содрогнуло в приступе истеричного и беззвучного хохота.
Мне было безумно страшно. Если подумать, я ведь ничего плохого не сделала. Ну подумаешь пошутила, так ведь никто не ожидал что этот Вельзевул явится, поправ ко всем чертям статистику ведения призывов в академии единства. Ни разу за много-много лет, он не являлся, как его ни уговаривали, а тут. Как снег на голову, как гром среди ясного неба, как…
— Адептка Хепт, Вам не интересно? — раздался голос моей погибели прямо над ухом.
Вздрогнула, переживая апогей собственного страха. Сердечко, бешено колотившееся всё время присутствия ректора на занятии, совершило немыслимый кульбит в груди и на мгновение замерло. Но я — не я, если сейчас же не возьму себя в руки. Ровно секунда и на моём лице цветет улыбка, для всех прекрасная и милая, для меня натужная и нервная.
— Простите, задумалась.
Зелёные глаза сверкнули неподдельным интересом.
— Над чем, позвольте узнать?
Хотелось крикнуть «Изыди зло, не виноватая я», но нет… Он же ректор.
Камира незаметно ткнула меня локтем в бок, мол, чего творишь, глупое создание. Внимание нового главы, вообще старались не привлекать, потому как, в первый же день, он в очень грубой форме осадил адептку, одна из которых не постеснялась восхититься его внешней красотой прилюдно, и адепта, что громко захохотал над тонкой издёвкой предназначавшейся девушке. Случилось это на собрании в одном из торжественных залов. И благодаря возникшей на тот момент тишине, фразу адептки с четвертого курса и ответ ректора, слышали все без исключения. Поэтому с недавних пор им восхищаются молча, да, а ещё ведут себя очень тихо в его присутствии.
— Над тем, почему у демонов такое отношение к нам.
Сам демон неприятно усмехнулся, но глаза его оставались серьезными.
— А как бы Вы себя чувствовали, если бы кто-то мог проникать в Ваши мысли и заунывным голосом приглашать куда-то, что бы Вы исполнили чужую волю? При том, Вы можете оказаться в любом месте, будь то грязный подвал, старый чердак или лес. И всегда ночью, когда Вы спите.
С этой стороны мы жизнь демонов не изучали. Лично мне было бы крайне неприятно засыпать под призыв «Лоя рогатая, Лоя хвостатая…». А как представлю какого было Вельзевулу…
Чёрт, жаль, что время нельзя обратить вспять.
— Мне понятно, спасибо. — извиняющимся тоном ответила я, отчего удостоилась очередного пристального взгляда.
Когда прозвенел звонок с занятия, мы остались неподвижно сидеть на своих местах, поскольку сам ректор не торопился нас отпускать, что для нас было очень примечательно. Камира удивленно взирала на меня, не смея выказать своё замешательство виновнику, а я смотрела куда угодно, лишь бы не на демона, кожей чувствуя его пристальное внимание к своей персоне.
«О, Многоликая, когда же эта пытка закончится?!» — мысленно взмолилась я.
Но через несколько мгновений мужчина поднялся из-за преподавательского стола и молча покинул помещение. Все адепты дружно произвели выдох облегчения и загалдели в полную мощь своих глоток, обсуждая эту странную лекцию и пристальное внимание к белобрысой мне.
— Лоя, что это было? — В ухо рявкнула мне Аста.
Я посмотрела на вампиршу, затравленно потирая пострадавшую часть тела. Мы с Астой не подруги, даже больше, мы почти враги. Никогда не любила эту девушку за характер и манеру общения. Бесцеремонная, абсолютно беспринципная, но при том, высоко задирает себе цену, являясь дочерью советника в сумеречном королевстве. Вот может среди вампиров она и персона грата, а в нашей академии такая же адептка, как и все. С первого курса у нас противостояние, она пытается подчинить кого-то, я же ей не позволяю, но это проходит тихо и мирно, вне стен класса.
— Ты о чём? — непринужденно спрашиваю девицу, укладывая письменные принадлежности, которыми мы так и не воспользовались, в сумку.
— Ректор Сол Алаид глаз с тебя всю лекцию не сводил — прошипела она в ответ. Я удивлённо взглянула на одногруппницу.
Жгучая брюнетка, раз в пять меня красивее. И серые влажные глаза, искрящиеся при любой эмоции. И полные аккуратные губы. И фигура о которой мечтает любая взрослая женщина.
— Да он мог смотреть на меня разве что, как на предмет мебели. Ты же сама, Аста, знаешь, что я не являюсь эталоном женской красоты.
На самом деле я лукавила, чтобы избежать лишних вопросов. Но смотрел на меня он, скажем, только из-за того, что подозревал. Но никак не видел во мне женщину… наверное.
Вампирша усмехнулась, демонстрируя своё превосходство и встала в позу кокетки, подперев бок одной рукой.
— Ну допустим, ты права. — конечно, я обычно всегда права. — Я уже говорила, Лоя, повторю ещё раз: Сол — мой.
Я знаю, смеяться над недалёкими глупо, но не смогла сдержать вопроса, что рвался наружу.