Прятки [ Венера Прайм 3]
Шрифт:
— В таком наряде меня не будет видно в безлунную ночь.
— На Марсе нет безлунных ночей, — услышал он в ответ
— Я шучу, — сказал он.
— А я нет, — сказала она, энергично качая головой и протягивая ему спортивную сумку. — Вот, здесь другая одежда.
Он молча взял и стал ждать, что последует дальше. Она сверилась со своей записной книжкой, затем протянула крошечный кусочек пластика:
— Это удостоверение личности и послужной список. Ты канадец Майкл Майкрофт.
— Без сомнения, все зовут меня Майк, — весело сказал он.
— Совершенно верно, — кивнула она, продолжая сверяться со своими записями. —Сантехник шестого разряда.
— Почему?
Она подняла глаза:
— Что почему?
— Почему меня уволили?
После небольшой паузы последовал ответ: «нарушение субординации». Он ухмыльнулся:
— Держу пари, ты это только что придумала.
Она слегка покраснела и наклонила голову еще ближе к блокноту, всматриваясь так, словно страдала близорукостью:
— Ты хочешь вернуться на Землю, но у тебя денег хватает только чтобы добраться до Марса. На станции тебя никто на работу не возьмет, если не найдешь работу на Марсе, угодишь в приют.
Она подняла глаза, и он заподозрил, что она была бы вовсе не против, чтобы он угодил в приют:
— Билет до Лабиринт-Сити забронирован и оплачен.
— Я ничего не смыслю в сантехнике. Это как-то связано с трубами?
Щаранская протянула ему еще одну карточку:
— Здесь все нужное для сантехника. Наушник в кармане рубашки. Учись быстро, данные после активации сохраняются только один час и карточка становится популярной музыкальной библиотекой, — последние хиты. Вопросы?
— Э-э, нет смысла спрашивать… просто выведи меня отсюда.
Одетый в засаленный комбинезон, Блейк последовав указаниям Щаранской, беспрепятственно выбрался из сектора Q. До отправления шаттла оставалось еще шестнадцать часов. Щаранская дала ему указание двигаться прямиком в шаттл-порт на другом конце станции, но он подумал, что было бы неплохо как можно ближе познакомиться с марсианской станцией, не привлекая к себе внимания.
Он не стал задерживаться в зоне стыковки на звездной стороне, где сантехнику шестого разряда было не место, и направился в жилой сектор. Из трех медленных эскалаторов он выбрал тот, на входе которого была надпись 270°. Ухватился за движущийся поручень и так как силы тяжести практически не было, то ноги его почувствовали под собой ступени только после нескольких десятков метров спуска.
Путь проходил мимо круглых стеклянных окон, устроенных по принципу линзы Френеля [4] , которые улавливали и перенаправляли лучи далекого солнца. Мимо террас, где пассажиры прибывшие из мест с малой гравитацией (Луна, астероиды, длительные космические рейсы), проходили адаптацию к более высокому уровню гравитации. Блейку это было не нужно, так как первая половина полета катера с околоземной орбиты проходила с ускорением один g, а вторая — с замедлением один g. Сошел он с эскалатора веся столько, сколько он весил бы на Земле.
4
Несмотря на то, что с момента изобретения линзы Френеля прошло много лет, она до сих пор активно используется, причем не только в морском деле, но и в более привычных сферах жизни. Если рассуждать более наглядно, то сила этого прибора настолько велика, что он может собрать весь свет, исходящий от солнца, в одну точку и воспламенить дерево. Устройство изобретения подразумевает не только собирание, но и рассеивание лучей, если того требуют
Линзы Френеля. Внешний вид и принцип действия:
«Станция Марс» была простой по конструкции, но впечатляющей по своим размерам — целый город, свернувшийся внутри цилиндра, диаметр которого составлял один километр, и который совершал оборот за сорок пять секунд. Дома и другие сооружения поднимались по бокам и свисали с противоположной стороны цилиндра высоко над головой. Солнечный свет проникал на станцию из угловых отражателей на обоих концах цилиндра, и некоторые посетители сравнивали этот эффект с жизнью на планете с двумя маленькими, но быстро вращающимися солнцами.
«Станции Марс» не хватало размаха поселения Л-5, здесь не было таких же огромных, как на Л-5 ферм и сталелитейной промышленности, не было такого же разнообразия архитектурных форм. Не было и роскоши венерианского Порт-Геспера, с его огромной садовой зоной. Но она была домом для пятидесяти тысяч людей. То есть численность населения была в полтора раза больше, чем на Марсе.
Блейк изучал вид станции, осуществляя привязку к реальности схем водопроводов и канализационных сетей, о которых он узнал из карточки, полученной от Щаранской. Если возникнет такая необходимость, он, как Майк Майкрофт, не ударит в грязь лицом.
Но чтобы вжиться в образ Майка, необходимо знать как протекает повседневная жизнь на станции, ознакомиться с жилищем Майкрофта. И экскурсия началась. Первой остановкой была Невская площадь, здесь эскалатор заканчивался и отсюда было недалеко до жилого дома — последнего места жительства его персонажа. Как и многие другие крупные здания станции, двухэтажный отель был обшит гофрированным железом с нанесенными тонкими полосками черной краски. Издали это производило удивительный эффект плетеного бамбука.
Блейк прошел мимо открытой двери, заглянув внутрь, там за конторкой дремала и похрапывала пожилая консьержка в черном одеянии, быстрыми, тихими шагами прошел к узкой лестнице, поднялся на второй этаж, подошел к своей двери и приложил к ней ухо. Там было тихо. Ему не потребовалось много времени, чтобы отжать язычок замка, правда при этом сломалась пластиковая карточка. Большой беды в этом не было, поскольку все нужное он запомнил, а альбом «последних хитов» его не интересовал.
Комната размером со шкаф, с двухъярусной кроватью, настенным видеоэкраном, железным столом и двумя железными стульями. Ничего деревянного, — это роскошь, откуда на захваченном астероиде деревья? На стенных крючках ничего не висело. Очевидно, что местное отделение Комитета Комического Контроля выполнило порученную работу — позаботилось, чтобы в настоящее время комната была пуста.
Стоя у открытого единственного окна, Блейк видел внизу переполненную площадь. Эскалатор был полон спускающихся и поднимающихся людей.
Он высунулся из окна и посмотрел налево, в сторону звездного конца цилиндра станции. Огромные стеклянные окна (линзы Френеля) перенастраивались, — уменьшали количество пропускаемого света. Синие уличные фонари, окружающие площадь, начали светиться, наступали сумерки.
Время станции было устроено так, чтобы соответствовать времени на главном меридиане Марса. Поскольку нормальные марсианские сутки длились двадцать четыре часа тридцать девять минут с небольшими секундами, то есть практически равнялись земным, люди легко приспосабливались к этому времени.